Праздник ужаса. Сборник рассказов.

Воображаемый друг.

Когда мне исполнилось семь лет, у меня появился воображаемый друг. Его звали Мистер Игрь. Он жил в большом красивом напольном зеркале, которое стояло в моей комнате напротив кровати. Свое имя мой друг получил не просто так. «Игрь» было игрой слов «Игорь» и «игра». Игорем звали моего отца, которого я очень любил и уважал, он был моим примером для подражания. Ну и вполне логично, что я безумно любил играть. Гордое звание «Мистер» мой воображаемый друг получил для важности: во многих иностранных фильмах люди, называемые «мистерами», выглядели действительно презентабельно, и я очень хотел, чтобы мой друг был таким же.

С Мистером Игрем я проводил много времени. Даже слишком много. Мама и папа, заходя в мою комнату, часто видели, как я по-турецки сижу напротив зеркала и разговариваю сам с собой. Но они ошибались. Я разговаривал вовсе не со своим отражением, а с Мистером Игрем.

О каких вещах мы только ни болтали! И о моих одноклассниках, и о различных играх, и о мультфильмах, которые я посмотрел или хотел бы посмотреть, о том, что происходит за окном. А еще о том, как я мечтаю стать таким же крутым и сильным, как Терминатор.

Но главной темой для разговоров была красивая девочка Зина, обладательница милых солнечных веснушек и смешных косичек. Она жила в соседнем подъезде и была моей первой любовью. Я всегда рассказывал Мистеру Игрю о своих попытках привлечь внимание Зиночки. Мистер Игрь меня внимательно слушал, поддерживал мои, несомненно, гениальные идеи и соглашался, что моя любимая девочка немножко глупенькая, раз не влюбляется в меня всякий раз, как я дергаю ее за косички. Мой друг также не забывал давать мне полезные советы, вроде «бросить в нее камешек» или «напугать из-за угла». А когда и эти методы не срабатывали, нам оставалось только сокрушаться, называть всех без исключения девочек дурами и постепенно переводить тему разговора в другое русло. Например, кто сильнее – Арнольд Шварценеггер или Сильвестр Сталлоне?

Мистер Игрь был просто замечательным собеседником. Он никогда не дерзил мне, мог поддержать любую тему разговора и всегда был солидарен с моим мнением. Он так же, как и я, ненавидел Ваську из третьего класса, известного двоечника и драчуна. Он, как и я, побаивался Августину Михайловну, нашу до глупости принципиальную и очень строгую классную руководительницу. Так же, как и я, Мистер Игрь считал веселым и заводным парнем моего соседа по парте Дениску, не способного долго усидеть на одном месте и постоянно влипающего в различные неприятности. Еще мой товарищ из зеркала недолюбливал Катьку, первую отличницу нашего класса. Он, как и я, считал ее слишком высокомерной девочкой с вечно вздернутым длинным носом.

С Мистером Игрем было невероятно весело играть. Он мог принять участие практически в любом развлечении, которое я ему предлагал. Особенно хорош он был в шахматах. Правда, мой друг не мог двигать фигурки по шахматной доске (все-таки он из Зазеркалья), но зато мог говорить, как ходит его фигура, и я сам передвигал ее вместо него.

Мистер Игрь никогда не перебивал меня, когда я о чем-то увлеченно ему рассказывал. Он только улыбался и кивал в знак согласия. Всегда с придыханием слушал, как я читаю ему Паустовского. Он помогал мне с домашним заданием, и на любой сложный вопрос мой друг всегда был способен дать правильный ответ.

 Мистер Игрь так же, как и я, любил иностранные фильмы, особенно боевики. Мы могли обсуждать их днями напролет. Он, как и я, фанател от творчества Виктора Цоя и радовался всякий раз, как я приносил домой очередной его плакат.

Мистер Игрь никогда не спорил со мной, и иногда я даже жалел, что он не материальный. Ведь как здорово было бы схватить его за руку, за настоящую, теплую человеческую руку, выбежать во двор, поиграть в футбол да подергать за косички красавицу Зину!

Все то время, что я провел в обществе Мистера Игря, было ярким и насыщенным. Это был лучший период моего детства!

…И в то же время самый страшный. Ужас ситуации заключался в том, что я совершенно не понимал, что происходит нечто плохое. Я не замечал очевидного, смотрел на мир сквозь розовые очки, в то время как со мной творилось что-то страшное.

Дело в том, что я стал зависим от Мистера Игря. Словно наркомана за дозой, меня тянуло к воображаемому другу. Все мои мысли были заняты мальчиком из Зазеркалья. Иногда он даже снился мне.

Я стал прогуливать школу. Покидая квартиру, я ждал под лестничной клеткой, когда родители уйдут на работу, а потом возвращался обратно. Иногда и вовсе притворялся больным, лишь бы не покидать моего дорогого друга на долгие четыре урока. А если мне и приходилось появляться в школе, то я сбегал оттуда при первой удобной возможности. Из-за частых прогулов моя успеваемость понизилась. Родители стали все чаще ругать меня, но мне было все равно. Главное, что Мистер Игрь был рядом.

Моя странная зависимость увеличивалась день ото дня, превращаясь в нечто страшное, болезненное. Меня стало не просто тянуть к зеркалу, а затягивать в него. Во время каждого разговора с Мистером Игрем я старался сидеть как можно ближе к стеклу, будто бы хотел врасти в него. Со стороны это выглядело ужасно: держа в руках раму зеркала, приложившись к нему лбом, я с сумасшедшим видом разговаривал со своим воображаемым другом. Мои глаза горели безумным огнем, руки припадочно дрожали.

Через какое-то время я начал быстро терять свой вес, щеки впали, под глазами залегли темные, жуткие мешки, а моя кожа с каждым днем бледнела. Я выглядел, словно зомби, оживший мертвец. Или как тот, кто скоро умрет.

Но я не замечал этих страшных изменений. Не видел, что с каждым сказанным словом, с каждым невзначай брошенным взглядом и с каждой невинной улыбкой Мистер Игрь высасывал из меня жизнь. Мой мир вращался вокруг воображаемого друга, и мне было плевать на всех остальных. Даже на самого себя.