Пребывая в обществе богов

Неофит

Двадцать три, и почему именно этот возраст? Время начала для всех и время конца для меня. И если многие в этом возрасте пребывают на пике удовольствия, то я скорее пребываю на пике осознания. Но Левиафан, что сделал меня, тем кто я есть не даёт мне сдвинуться с места. И я вынужден пребывать в вечном аду своего разума. Я воздвиг его против своей воли, но по воле Левиафана, чтобы стать его покорным неофитом. Чтобы нести пламя своего ада в мир, и чтобы мир нёс своё пламя в мой ад. Они закопали меня в четырёх стенах без возможности исчезнуть. И теперь я вынужден скитаться по задворкам своего разума пребывая в вечном самозабвении. Ведь тот, кто погребён не может восстать, правда? Каждый раз встречаясь взглядом с другими последователями Левиафана я спрашиваю себя: кто больший мертвец, тот у кого холодное тело или тот, у кого пустые глаза? И что было бы большим горем для тех, кто мёртв, воскреснуть или исчезнуть навсегда? И сколько было таких, как я, кто мог видеть, но не мог говорить, кто мог двигаться, но не мог действовать? И в глазах последователей его читалась лишь мольба об исчезновении. Ведь все они были в его оковах, оковах жизни. Оковах, что делают нас холодными и строгими, размеренными и направленными, временными и постоянными. Но сущность Левиафана неизвестна даже тем, кто чувствует дыхание его, кто вкушает плоть его и пьёт кровь его. И познать его может лишь тот, кто откажется от дыхания его, от плоти его, от крови его. Но знание, что он приобретёт не убережёт его от участи уготованной Левиафаном. И вдруг меня отвлёк какой-то голос из вне:

- Что будете заказывать, сэр?

Я очутился в каком-то до боли знакомом мне месте, но я так был увлечён своими рассуждениями, что совершенно забыл, где я нахожусь.

- Сэр, вы будете что-нибудь заказывать?

Голос снова прорвался через стены моего сознания, и я ответил:

- Принесите мне какой-нибудь лёгкий салат и воду.

Он ни произнёс ни слова и лишь следовал моим указаниям. Ровная походка, чёткий, поставленный голос и до омерзительности приятный внешний вид. Все атрибуты покорного последователя, всё, от чего меня тошнит, всё, что есть у меня. Оглянувшись вокруг я увидел ещё более больных людей, чем тот, кто только что принял у меня заказ. Я видел их кровавые улыбки и слышал их отчаянный смех, я чувствовал их волю к разрушению исходившую из частиц того, что ранее было живым. Театр сумасшедших. Люди, что приходили сюда были уже давно мертвы и лишь бархатный снег одеяний покрывал их гнилые кости и облезшую плоть. Когда он растает, мы увидим их истинное обличие. Почему же я всё ещё посещаю этот некрополь? Наверное, потому, что хочу почувствовать себя более живым чем я есть на самом деле. Быть кривым королём не так уж и плохо. Покорный последователь прерывает мои рассуждения:

-Ваш заказ, сэр!

Бездна его глаз поражает, он один из тех, кто принял её практически добровольно.

-Если у вас будут какие-либо пожелания, то вы можете обратиться с ними ко мне!

Иногда мне жаль, что мои уста не настолько смелые, чтобы всадить в кого-нибудь парочку свинцовых зарядов.

-И всегда помните, мы дарим радость!

Я воображаю, как он приставляет к моей безмолвной голове пистолет и моё лицо расплывается в улыбке, точнее то, что от него осталось. Последователь удалился, а я застыл в чертогах своего разума. К своему заказу я так и не притронулся, я был вполне сыт своими рассуждениями. И вот я уже в том месте которое обычно называют домом, но мне здесь всё чуждо. Меня здесь нет. Я закрываю глаза, чтобы погрузится в ещё один сон, чтобы почувствовать себя хоть немного живым, чтобы почувствовать, что меня здесь нет. И на мгновение всё вокруг меня перестаёт существовать. Полное небытие. Абсолютная свобода. Здесь нет ничего и одновременно есть всё. Слова здесь беззвучны, но я их слышу. Тела здесь бесформенны, но я их вижу. Что-то из небытия зовет меня к себе. Но солнечный свет, подобно пламени ада сжигает всё до тла, превращая даже мои воспоминания об этом прекрасном месте в пепел. И всё вокруг вновь обретает привычные мне очертания. Я не придаю особого значения своему месту в мире Левиафана. Порой меня одолевают восхитительно безумные мысли об иллюзорности наблюдаемого мной сумасшествия, как будто это всё и в правду театральная сцена по завершению которой из-за кулис покажутся проблески вменяемого мира. Всё вокруг меня превратилось в один большой водоворот мыслей наедине с которыми пролетали целые дни. Сколько прошло времени с того момента, как я впервые увидел Левиафана, а сколько ещё должно пройти? Время как-будто уходит из под ног растворяясь в вечности.

Мне нужно больше спать. Доктор говорит, что мне нужно больше спать. Иногда я и сам себе так говорю, но мои мысли будто сковывают мне веки и не дают хоть на секунду забыть о том, где я нахожусь. Такое довольно часто бывает. Доктор советует мне отдохнуть на природе, быть может тогда мои внутренние часы придут в порядок.

-Да, хорошо, я попробую сделать как вы сказали. - почти механическим тоном говорю я.