Предатель. Моя сестра от тебя беременна

Глава 1

– В первую очередь ты домработница, Варька, а уже потом жена. Ты и в подметки моему сыну не годишься, так что отрабатывай свое проживание в нашей квартире.

Свекровь презрительно кривит губы и смотрит на меня свысока, пока я на карачках ползаю по коридору и мою полы. В очередной раз.

– Я же утром уже мыла, Агафья Давидовна. Специально коврик постелила, чтобы вы отряхивали обувь после улицы. Мне уже тяжело на восьмом месяце вот так нагибаться часто.

Мои попытки воззвать к совести свекрови не увенчались успехом.

Ей меня не жаль.

Наоборот, ей, кажется, доставляет удовольствие наблюдать за моими страданиями, а потом жаловаться своему сыну, моему мужу Глебу, какая я нерасторопная хамка и грязнуля, и что он зря на мне женился. Лимите подзаборной, как часто любила она повторять мне в лицо, когда Глеб пропадал на работе.

Руководитель филиала столичного банка, он хорошо зарабатывает, вот только снять квартиру и съехать мы не можем.

– Ты наш единственный сын и должен жить с нами. Мы уже старые, кто за нами досматривать будет? – каждый раз свекровь бравирует своей коронной фразой, и все мои попытки как-то повлиять на мужа трещат по швам.

– У родителей пятикомнатная квартира, всем места хватит, Валюш, потерпи притирку с мамой, она пообвыкнет и перестанет воспринимать тебя в штыки.

Глеб уже который месяц убеждает меня, что скоро я привыкну, а его мама станет относиться ко мне, как к родной дочери, но время идет, мой живет растет, ноги отекают, а выполнять требования свекрови мне с каждым днем становятся всё тяжелее.

И когда я в очередной раз жалуюсь по телефону матери, как я устала, мне на помощь присылают мою родную младшую сестру Зину. Она младше меня всего на три года, ей двадцать лет, но ни в колледж, ни в университет она так и не поступила, в отличие от меня. Родители устроили ее работать к себе в колхоз дояркой, как мама, так что физический труд ей не страшен.

– Ой, Варька, счастливая ты. Никакого тебе скотного двора. Встаешь не в пять, как я, а аж до семи в постели валяешься, как барыня какая.

На удивление Зина моей свекрови нравится, так что она удостаивается даже чаепития с ней тет-а-тет. Деревенский говор, который так раздражал Агафью Давидовну во мне, ни капли не смущает ее в Зине, и поначалу меня даже одолевает ревность. До очередного нагоняя от свекрови, когда ей не нравятся простыни, которые я ей стелю.

– Я не люблю бязь, Варвара, постели мне египетский хлопок, – требовательно голосит она и не успокаивается, пока я не меняю ей постель. – А это Зинке постели, нечего родню свою баловать, пусть знают свое место. Ты приживалка, села на шею моему мужу, а они вообще деревня, не позволю вам ездить на моем сыне и денежки из него тянуть. Хорошо хоть Зинка твоя нос не задирает, как ты, а разницу между нами понимает. Кто мы, а кто вы.

Эта ситуация ясно дает мне понять, что моя сестра ей не нравится, но в сравнении со мной она терпит ее больше, так как Зина в отличие от меня заглядывает ей в рот и смотрит снизу вверх, как служанка на госпожу. Готова поддакивать ей и выполнять все ее поручения, лишь бы услышать из ее уст похвалу.

Несмотря на попытки Агафьи Давидовны нагружать меня работой по дому на полную катушку, приезд Зины всё меняет. Она невзначай так упоминает при Глебе, что мне нельзя сейчас перетруждаться, и она приехала мне на помощь, будет всю мою работу за меня выполнять.

– А ты что, уволила домработницу, мам? – удивляется Глеб, а когда свекровь молчит, хмурится. – Я сколько раз тебе говорил, что у Вари беременность тяжело протекает, и чтобы ты не доставала ее своими требованиями. Для этого и нанял тебе помощницу, чтобы все прихоти твои выполняла и дом в чистоте держала. И что я узнаю?

Свекровь гордо поднимает подбородок и не удостаивает сына ответом, а после обеда со свекром уезжают на дачу. Судя по взгляду, который она кидает на меня напоследок, она еще отыграется на мне за то, что Глеб отчитал ее. А вот меня у меня наоборот расправляются крылья, что муж меня защищает и любит.

Первая за долгие месяцы ночь в квартире без свекрови и свекра кажется мне благословением свыше. Не будь я беременна, порадовала бы Глеба, но врач запретил нам близость, так что всё, что нам остается – это поцелуи и объятия.

– Глеб, скоро малышка наша родится, может, снимем квартиру? – снова заговариваю я, надеясь, что на этот раз мои аргументы подействуют. – Сам подумай, родители у тебя немолодые, привыкли к тишине, а новорожденные ведь шумные, ее крик по ночам будет им мешать. Давай на первое время поживем отдельно, а как дочка подрастет, обратно вернемся.

Конечно, возвращаться я не планировала, но мне нужно хоть как-то убедить Глеба о нужде в переезде. Единственное, из-за чего он может согласиться, так это из-за родителей, так что я пользуюсь тем, что они уехали на дачу, как только открылся сезон, и пытаюсь перетянуть мужа на свою сторону.

– Утром поговорим об этом, ни к чему на ночь глядя тревожиться. Кстати, ты почему не сказала, что тебя тут, как домработницу, эксплуатируют, а? – недовольно говорит мне муж, заминая тему с переездом.

– А что я должна была сказать? На мать твою жаловаться? Так старших уважать надо, да и она права, я ведь невестка, не должна валяться в постели целыми днями.

Мне не хочется порочить репутацию свекрови, ведь она его мать, как никак, но Глеб сурово поджимает губы и качает головой.

– Зол я на тебя, Варька, что нашим ребенком рискуешь. На диване сегодня посплю.

Я едва не плачу, когда муж забирает подушку и уходит спать в гостиную, но следом за ним не иду. Он слишком упрям. Если что решил, то не отступится и решения своего не поменяет.

Встретились мы с ним, когда я училась на четвертом курсе университета. Мне понадобился кредит, чтобы оплатить операцию папе на колени, а он тогда как раз приехал в филиал своего банка с инспекцией.

Может, мы бы разминулись и больше никогда не встретились, но за минуту до его прихода мне категорически отказали в кредите за неимением кредитной истории, и я выходила из здания заливаясь слезами. Из-за пелены перед глазами оступилась на лестнице и точно покатилась бы вниз, но Глеб тогда подхватил меня, помог сесть на подоконник, а затем разузнал, что мне нужна помощь. Дал мне вдруг пятьдесят тысяч рублей, не потребовав ничего взамен, и ушел.