Предложение

— Даже в конце июня полно цветущей сирени! — восхищался Денис Тихомяков, нюхая ветку высокого кустарника с белыми цветами у перехода к Иоанновскому мосту на Заячий остров.

Ему недавно исполнилось двадцать два, за плечами был оконченный универ.

Затем он резко запрокинул голову. Очки на минус три на его пухловатом лице слегка дёрнулись. Парень в который раз за день убедился: наверху и правда нет ни единого облачка, небо — сплошной голубой фон.

— Идём уже, Дэн, — выдал стоящий рядом толстологубый парень примерно на голову выше. Тоже в очках, но в солнцезащитных, с розово-голубыми стёклами. Звали его Антоном.

С Денисом они росли на соседних улицах, ходили в один класс в школе номер восемь имени Варламова в Чернышевском микрорайоне Петрозаводска. Вместе каждое лето ходили прыгать с вышки, решая, кто первый, посредством игры «камень-ножницы-бумага», приговаривая при этом «чи-чи-ко» — за пределами Карелии мало кто использует именно эти слова.

— Слушай, здорово, что мы собрались. А то как ни позову — ты занят, — сказал Денис, — Понимаю, вообще, у самого иногда времени нет.

Группа детей с родителями на деревянной части моста прямо перед ними заставила их замедлиться.

— Да, в одном городе всё же крутимся. Надо стыковаться иногда, — ответил Антон, смотря в сторону загорающих на траве под мостом слева.

— Что с учёбой, Тоха?

— В академе. Подумаю ещё, заканчивать или нет. Наверное, закончу. Там всего-ничего, только диплом. А ты защитил, или как?

— Да, на «пять».

У входных ворот укреплений Петропавловки, где дерево Иоанновского плавно переходит в брусчатку, Антон хотел повернуть налево, к отдыхающим, но Денис убедил его начать обходить крепость против часовой стрелки. Они побрели по асфальту вдоль стены мимо вертолётной площадки и разноцветных кустов сирени. Вновь встреченные лилово-сиреневые облачка, аккуратно сформированные обрезкой, окрыляли Дениса. В восхищении и наслаждении видом он зашагал бодрее, распростёр руки к солнцу и не заметил, как слегка оторвался от друга по школе.

— Куда спешишь? — недоумевал Тоха, трогая выступившие капли на шее.

— Прости! — Денис остановился и обернулся, — Всегда так хожу. Забыл, что ли? На самом деле, это проблема. Ничего с собой поделать не могу, никак не заставить себя медленнее ходить, даже во время прогулок не получается.

По округе и кронверку разнёсся звон, каждый день возникающий с периодичностью в двадцать пять минут. Тихомякову в каждый свой приход сюда казалось: собор пытается сыграть «Маленькой ёлочке», но ему что-то мешает. Далеко не все способны узнать в музыке курантов «Коль славен наш Господь» Бортянского, неофициальный гимн Российского государства.

— Нравятся мои кроссы? — неожиданно спросил Антон, указывая на обувь, — Последняя коллекция.

— Дорогие, наверное.

— А то!

Навстречу им шла ухоженная женщина за сорок в нежно-голубом платье, ведя за ручку сына.

— Смотри сколько шиповника, — указала она на частично постриженный куст с зелёными продолговатыми листьями.

— Жимолости, только, — тихонько поправил её Денис, обращаясь при этом к другу.

— А, всё твои цветочки, — с ухмылкой цокнул его приятель.

Далее они вышли к Неве, к ограничительным цепям, за которыми ловила волны круглая брусчатка, уходящая вниз берегом. Брызги взлетали вверх, и отдыхающие, сидящие прямо перед цепью, вздрагивали и пытались от них увернуться.

Биржу на время реконструкции закрыли экранами. Биржевой мост вдалеке продолжали ремонтировать с минувшей осени. А под ним протискивался небольшой прогулочный катер, и казалось, он вот-вот зацепит опоры.

Денис и Антон желали продолжить прогулку и двинулись дальше, но оказалось, что проход к песчаному пляжу перекрыт прозрачным сетчатым забором. За этой сеткой на пластиковом стуле сидел суровый охранник из ЧОПа.

— К «Алым парусам» готовятся, — заключил Денис, прочитав жёлтую памятку на уровне глаз. — Возвращаемся!

Они обошли очередь у забитого людьми ресторана, снаружи которого в прямоугольных белых кадках сидели бегонии, и прошли через оборудованную площадку, где семьями играли в подзабытые городки, а затем попали на территорию самой крепости и двинулись по проходу у бывшей тюрьмы Трубецкого бастиона.

— Разные хосты... интересно, — указал Тихомяков на круглый цветник, но его спутник туда даже не глянул.

Когда позади остался Каретник, Антон заговорил с многозначительным выражением:

— Дэн, у меня к тебе деловое предложение.

— Выкладывай! — в предвкушении ответил Денис, не сбавляя ход.

Тем временем они вышли на открытую площадку. У трёх артиллерийских пушек и подъёма на обзорную экскурсию со стен толпились люди.

— Предлагаю вложиться в один проект. Не развод и не скам! Потом скину видос с обучением. Разберёшься! Короче, скажу так: всё зависит только от тебя, потолок заработка никто не устанавливает.

— Ты этим зарабатываешь?

— Ещё как! Нормально выходит. Полностью обеспечиваю себя, — бывший петразаводчанин снова посмотрел на свою обувь. — Денег явно побольше, чем у вас там. Это не в земле копаться, не с растениями возиться.

Тихомякову стало неуютно. И не только из-за обидных слов о его специальности, — он также считал достойными уважения любые профессии, включая дворника, курьера или работника общепита.

Молодой человек отдавал себе отчёт, что вправе отказаться, но почему-то на него нахлынуло странное чувство вины.

— Знаешь... прости, я, пожалуй, откажусь, Тоха.

— Ну ты подумай ещё. Не понимаешь, от чего отказываешься. Нам такие кейсы показывали на презентации, ух! Челы реально поднимались с нуля. Надо успеть залететь!

— Успеть? Звучит, как работа с возражениями, — спокойно рассудил Денис.

— Да брось, Дэн. Это я тебе по-дружески инсайт даю.

— И у вас там нет системы «пригласи друга»?

— Есть! — скоропалительно выдал Тоха. — По моей рефералке зайдёшь.

Тихомяков не ответил ничего конкретного и пытался перевести внимание на окружение.