Представители мира

Пролог

Эту историю я посвящаю своему дедушке.

Человеку, способному изменить мир.

Вы верите в плохие дни?

Этот день был ужасным с самого утра, с шести часов. А начался он с того, что Юрий Андреевич проснулся в плохом настроении. Его жена неделю как уехала по делам в столицу, и на несчастного Юрия Андреевича свалилась целая куча дел, и прежде всего – день рождения сына Андрюшки. Ему исполнялось семь. Уж конечно, одного в такой день сына не оставишь – обидится. Придётся через «не хочу» тащить с собой на работу.

В то утро на улице шёл дождь. За ночь он успел размыть дороги и запустить грязевые потоки вдоль и без того не слишком ухоженных грунтовок. На месте были в семь утра. Как всегда – без опозданий. Юрий Андреевич с гордостью уселся за свой простенький деревянный стол, самый обычный, каких пруд-пруди в любом офисе. Вот только офисом вокруг и не пахло: стол стоял прямо посреди поля, на узеньком бетонном постаменте. А рядом была всего одна Дверь – самая важная дверь в мире. И он, Юрий Андреевич, её охранял.

Когда-то Дверь была самой обычной ржавенькой калиткой посреди поля, какие частенько остаются после пожаров. Как насмешка, как память, как предостережение. Всегда от них веет какой-то загадкой. Так и хочется открыть, заглянуть – что там? И почему-то страшно.

За этой калиткой поначалу закрепилась дурная слава. Поговаривали, что она забирает людей. Деревни вокруг неё вымерли – разъехались все от греха подальше. А потом догадались. Не калитка людей забирает, а люди сами не возвращаются. И стали её «дверью надежд» называть. Зауважали. Начали присматриваться. Даже мысли закрадывались: что если эта Дверь наверх ведёт? Если вниз можно, то и наверх должно быть. В мире ведь всегда так. Можно вниз, можно наверх, можно на все четыре стороны. А ты сидишь в своей скучной комнатушке и мечтаешь «Ах, если бы….». А это «если бы» совсем рядом. Ждёт, когда ты его заметишь. Ну и что, что никто не возвращается? Зато это – точно приключение! Это азарт, игра с самой жизнью. Это и есть жизнь.

И к Двери потянулись паломники. Многие хотели заглянуть, хоть глазком – что там. Но Дверь на эти хитрости не поддавалась. Заглянешь – за ней всё то же поле с белыми головками отцветающих одуванчиков. А шагнёшь – и нет тебя. Ни спереди, ни сзади – нигде нет. И воспоминания не осталось: был ли ты – не было ли.

Тогда-то Юрий Андреевич там и появился. Притащил деревянный стол, соорудил себе постамент и уселся караулить. Сам он в Дверь никогда не заглядывал. Не хотел. Ему было, что терять. Было, ради чего жить по эту сторону. А Дверь он уважал. И всех, кто решался шагнуть – тем более.

Довольно скоро нашлись у него соратники. Построили над Дверью навес – крышу на четырёх неуклюжих бетонных столбах. Пробовали и стены приладить, но Дверь переставала работать. Так и остались они охранять прямо в чистом поле, на маленьких бетонных островках. Дежурили круглосуточно, двумя сменами по два человека.

А народ всё шёл. Недалеко от Двери снова выросла деревушка. Понастроили забегаловок, ночлежек, сувенирных лавочек. Зачем деньги тем, кто не надеется вернуться? Или они надеялись?

Всё это было похоже на шутку. Злую, страшную. На розыгрыш слишком уж большого масштаба. Дверь стала символом надежды. Смыслом. Вызовом. С каждым годом в неё уходило всё больше людей. И по-прежнему никто не возвращался.

«Вечно он опаздывает» – Юрий Андреевич с досадой поглядел на пустующий стул напарника. Чтобы Андрюшка не заскучал, Юрий Андреевич читал ему вслух, но сын всё равно слушал вполуха. Всё ждал, когда же начнутся подарки.

Минут через десять подоспел напарник Александр. Устало плюхнулся на стул и принялся растирать заледеневшие под дождём руки. И сразу же вслед за ним появился первый посетитель. Он был в дорогом чёрном костюме и модных лакированных ботинках – типичный бизнесмен. Одежда его была чистой и сухой, хотя он не прихватил с собой даже зонтик. Юрий Андреевич привычным движением подал незнакомцу бланк для завещаний.

– Везде бюрократия, верно? – блеснул безупречными зубами посетитель. Он пробежался ручкой по листу и аккуратно положил завещание на край письменного стола. – Я завещаю всё вам, Юрий Андреевич. И вашему сынишке. Только подождите меня до вечера, а потом уж идите за своим подарком – я записал вам адрес. Если я вернусь позже, то не потребую от вас ни иголки.

Юрий Андреевич нервно сглотнул и перевернул оставленную на краю стола бумагу. Там, действительно, значился адрес. И была совсем уж странная приписка: «Не забудьте поругать своего паренька за порванные парадные брюки. И с днём рождения его!»

Уже держась за ручку Двери, незнакомец обернулся и сказал, ни к кому особенно не обращаясь: «Я собираюсь вернуться. Я верю в то, что я вернусь». Но лицо его осталось напряжённым и бледным. Он рывком дёрнул Дверь на себя. И ушёл.

– Что он написал? – привычно осведомился Александр. – И откуда он вообще тебя знает?

Юрий Андреевич молча протянул ему листок, который до сих пор не решался выпустить из рук.

– Свезло тебе, – присвистнул Александр. – Так что, вы знакомы, что ли? – он помолчал и добавил, – были.

Юрий Андреевич рассеяно помотал головой.

– А имя он тогда откуда знает? Тьфу ты, опять, что ли, волшебник? Странный какой-то. И чего их всех сюда приносит. Как мёдом намазано. Вы точно не знакомы? Может, ты запамятовал?

Юрий Андреевич пожал плечами. Просто так, для виду. Он был уверен, что никогда раньше этого человека не встречал.

Через три часа Александр засобирался на обед. Прагматичный Юрий Андреевич в дождливые дни всегда брал еду с собой, чтобы не ходить лишний раз по размытым дорогам. Александр пообещал вернуться через час и исчез под пеленой нескончаемого ливня.