Прекрасные создания (черновик)

Глава 1.

— Нэсти, ты уверена, что хочешь этого?

Отрицательно мотнула головой. Замуж за такого страшного человека не хотелось от слова совсем, но статус главы рода обязывал идти против собственных желаний. По сути, после смерти родителей наружу вылезли все наши долги и, расплатившись с ними, нашей семье пришлось распрощаться с прекрасным замком Сиятельных Карлос и переехать в чахлое и старинное поместье вдалеке от столицы.

А на мои плечи легла нелегкая задача достойно воспитать двух младших братьев и сестру.

Была одна существенная проблема: денег не было даже на прислугу, а на Академию Магии для трёх своих воспитанников тем более.

Было трудно. Мне пришлось распустить штат слуг, пойти работать секретаршей в консульство на смешные деньги.

Очевидно, моего образования грозового мага и травника-целителя второго уровня не хватало на высокооплачиваемую работу, да и связей как таковых у нашего рода не было. Мы карабкались, как могли. С отчаянием понимала, что совсем скоро Риштара и Эллена, моих младших братьев, придется отдавать в Академию, на которую у нас не хватало денег.

— Нэсти, если только из-за денег, то не надо.

Алана, моя единственная младшая сестренка, понимающе сжала мою ручку в руках. Совсем еще ребенок, а понимает много.

— Может, это наш шанс? — я постаралась улыбнуться. — Не все Вороны — ужасные люди. Да и те слухи, что ходят про них, придуманы слишком болтливыми и впечатлительными прохиндеями. Отец рассказывал, что переписывался какое-то время с Вороном. Они были приятелями и часто гостевали друг у друга.

— Отец был слишком добрым человеком, — Алана грустно улыбнулась. — Он мог многого не замечать.

— О, поверь, отец пусть и был самым лучшим добряком на свете, но проницательность — одна из сильнейших его сторон. Он не стал бы приглашать в дом плохого человека.

Вороны — особый вид магов. В столице их принято называть «Церберами Империи». Их не любили, боялись и остерегались по многим причинам: хотя бы потому, что в войнах и жестоких междоусобицах они отличались жестким нравом и кровавыми расправами. Я не отрицаю, что многое рассказанное про них — не более, чем домыслы легкомысленных графов и графинь, но… но не бывает дыма без огня.

— Нэсти, он может быть жесток с тобой в браке, — поделилась своими страхами Алана. Маленькая двенадцатилетняя егоза с даром к провидению. Про членов своей семьи она, правда, ничего не видела, а потому очень боялась за мою судьбу. — Ты сама дрожишь, когда думаешь о браке с ним.

— Тебе через три года идти в Академию. А Риштару и Эллену уже через год. Мы с трудом содержим одно-единственное поместье, а у тебя даже нет парадного платья на бал.

— Нужно мне это платье, — фыркнула Алана, и ее чересчур серьезное лицо снова стало по-детски невинным. — Ты же в штанах ходишь — и ничего. И вообще, со всеми этими кринолинами, юбками и подолами ужасная морока!

Алана пыталась отгородить меня от грустных мыслей. Делала она это всегда неумело и как-то несуразно, но мне всё равно приятно.

— У нас не обновлялся гардероб с позапрошлого года. А Риштар с Элленом, между прочим, очень быстро растут. Мальчишки… и им нужны новые камзолы и курточки — старые с трудом застёгиваются, да и видно, что они шиты-перешиты по десять раз.

Алана поджала губы. В её светловолосую головку не приходили аргументы на этот выпад.

— И на твои платья смотреть больно. Мы живём, как бедняки. Поэтому приходится карабкаться и так, и сяк.

— Но замуж за Ворона! — небесно-голубые глаза посмотрели на меня с негодованием. — Если бы матушка узнала…

— А матушка, кстати, о Воронах плохо никогда не отзывалась.

Алана покивала и отвернулась. Наверняка сейчас расплачется. Я устало вздохнула и встала с помятой жесткой кровати. Сразу же озябла: дырявые стены пропускали холодные порывы ветра. Мелкие щели были везде. Эллен пытался поначалу заделать их, но они появлялись постоянно и беспрерывно, так что бороться с холодом в этом доме было также бесполезно, как ловить кролику крокодила.

— Тебе принести плед? — обеспокоенно поинтересовалась я. — У меня остался один.

— Оставь. Ты только выздоровела.

Всё равно принесу, когда она уснёт. Алана часто отрицает мою заботу, а я… ну, а я порой слишком ответственная, что не могу бросить сестричку в такой вот беде.

С грустью обвела комнату Аланы взглядом. Пошарпанные деревянные стены, пыльное зеркало в трещинах, низкая жесткая кровать у стены — вот и всё, что я могла дать сейчас Алане. На душе стало паршиво. Видели бы родители, где мы живём и чем питаемся — умерли бы во второй раз.

— Всё изменится, Аланка, — выдавила я через себя. — Вот увидишь, всё изменится.

Сама я в свои слова ни черта не верила.

 ***

Моя сестра — лебедушка необыкновенной красоты. Красивая, сияющая, даже «хрустальная», как любит говорить Риштар. А по характеру — милая, добрая, отзывчивая, сущий ангелок. Матушка всегда гордилось ею, но не создавала между нами двумя соперничество в родительской любви — мы росли в любви и гармонии.

У Аланы необыкновенный чистый взгляд. И цвет глаз — как будто безоблачное небо — невероятно притягателен. Когда Алана смотрит на меня, мне кажется, она смотрит мне прямо в душу.

Её правильное личико обрамляли золотые локоны. Для прически ей не требовались ни дорогие заграничные шампуни и масла, ни тяжелые бигуди. Локоны сами завивались и укладывались в прическу.

Алана сама по себе — очень стройная, с прямой осанкой и правильными манерами. Только в кругу семьи она позволяет себе пошалить, пообижаться и даже сказать пару-тройку ругательных словечек, от которых у мамы при жизни розовели уши.

Она унаследовала дар матери к видению. Алана может заглядывать как и в прошлое, так и в будущее — редкие способности, но, к несчастью, в наши дни совершенно не востребованные.

Люди, видя нас, часто путались и не могли сообразить, что я всего лишь старшая сестра Аланы. Мои волосы неопределенного цвета, которые под разным освещением можно принять и за светло-русые, и за каштановые, всегда ровно струились по спине и плечам. А глаза болотного цвета, казалось, отпугивали юношей и потенциальных женихов.

По мне и не кажешь, что я грозовой маг. Обычно по внешнему виду волшебников можно сходу определить, какой стихией он повелевает. А я… невыразительная какая-то. Ни глаз, как грозовое небо, ни наэлектрезированных пушистых волос.

Риштар и Эллен более склонны к магии земли. Не самый востребованный элемент силы в нашей Империи, но что есть — то есть. Мои братья — двойняшки, и магия у них, в отличие от внешности, аналогичная друг другу. Через год им надо поступать в Академию (пятнадцать лет как-никак), после — на службу к Императору, а потом куда Судьба укажет.

Сомневаюсь, что в столице кто-нибудь помнит наш не слишком богатый и не слишком видный род Иррвэн. Да, мы владели замком — небольшим, относительно новым. Еще у моей матушки было несколько поместий, но она делила их со своей семьёй. После смерти матушки наши родственники… ну, не захотели они с нами контактировать, чопорно послали нас, назвав нищебродами и распутниками.

Никому не пожелаешь таких родственников. Но их гнев вполне понятен — матушка происходила из куда более древнего рода, а жениться на простом дворянине-алхимике для нее — зазорно. Но любовь «затмила разум», и гордая княжна Виктория, отвернувшись от своих сиятельных родственников, ушла к моему отцу.

Знаю, что жили мы не так богато и роскошно, как остальные благородные роды Империи, но зато в нашем доме всегда царили любовь и взаимопонимание.

А потом родителей не стало.

И я с сестрой и братьями оказались на дне.

Наш отец всегда учил нас не унывать и улыбаться даже тогда, когда хочется плакать. Мы и улыбались, когда недоедали завтраки, когда жались друг к другу на одной кровати зимней ночью, дабы сохранить хоть толику тепла. Мы всегда улыбались, когда хотелось плакать.

А сейчас — моё возможное замужество с Вороном — еще один повод широко улыбнуться. Ну и что, что страшный? Подумаешь, я тоже не красавица. Может быть жестоким? Может-может, но ведь работа Воронов — тяжелая, долгая и ненормированная, так что мой возможный муж будет редко появляться в поместье.

Да и, признаться честно, ради будущего моих младших братьев и сестры можно попотеть. В договоре о браке идет специальный пункт с деньгами — жених обязывается выплатить своей невесте определенную сумму. Этих денег хватит на ближайшие десять лет безоблачной жизни трёх моих воспитанников, а дальше… а дальше посмотрим.

Вообще-то Ворон, за которого я собралась выходить замуж, ищет жену не очень уж активно. Отослал несколько писем с предложением руки и сердца малоизвестным графским родам — и все они отказались. Как кажется Риштару, Ворон не особо-то и думал, куда отправлять свои «предложения». Так, например, наши бывалые столичные соседи (тоже не шибко богатые) получили письмо от Ворона… а в доме наших соседей, между прочим, только сыновья и отец.

С чего вдруг Ворону задумалось жениться — мне неизвестно. Быть может, служба обязывает или… или приказ начальства, вот. В любом случае, каким бы ни было подозрительным желание Цербера Империи найти жену, я должна согласиться.

Все провинциальные города гудели от этой новости. Всё-таки Вороны больше обитали в столице, но посплетничать о неизведанном и неизвестном хочется всем. Строились предположения, некоторые из них печатались в исключительно глупых газетах.

Думаю, если я соглашусь на предложение Ворона, то тоже попаду на страницы газет. Да и просто эта новость шокирует многих. Всё-таки Вороны — довольно закрытые имперцы, о них действительно мало что известно.

О своём выборе попытать удачу в браке я рассказала только Алане. Да, самая мелкая, но зато девочка — а нам можно посекретничать такими вещами. Риштару и Эллену скажу о своём согласии завтра: они отдохнут и воспримут информацию на ясную голову.