Претворяя в жизнь

Глава 1.

— К чёрту всё это! — В сердцах воскликнул я, пнув ближайший камень.

Пролетев несколько метров по странной траектории, он стукнулся о корешок какой-то книги. Её обложка была чёрной и, похоже, сделана из кожи. Качественное изделие - это я оценил даже с расстояния. Мой гнев куда-то улетучился, уступив место интересу. Совсем скоро я стоял у края дороги и рассматривал неожиданную находку.

Мои догадки подтвердились: обложка книги действительно сделана из кожи. Необычные узоры, вышитые серебром на чёрной коже не только украшали книгу, но и придавали ей вид таинственности. С трепетом проведя пальцами по корешку, я раскрыл книгу прямо на середине. Ничего. Перелистывание других страниц тоже не принесло результатов - они все были пустым. Похоже, самое ценное в этой книге - это её оформление.

«Ну и зачем кому-то понадобилась подобная книжка?», — Подумал я.

Осмотрелся вокруг. Ни одной живой души. Немного помявшись, всё же взял с собой странную книгу. Пригодится.

Фолиант был настолько огромен, что даже несмотря на абсолютную пустоту рюкзака, замочек молнии едва сошелся. Груз за спиной ощутимо потяжелел. Школьные учебники, как оказалось, - это ещё не самое тяжелое.

На часах телефона шесть вечера. До дома осталось всего несколько улиц. Думаю, успею добраться до темноты. Тем более, что после того, как я взял с собой книгу, мой шаг немного ускорился. Возможно это было связано с тем, что это не моя вещь, и подсознательно я думал, что её ворую. Отсюда и ускорение - чтобы не догнали потенциальные хозяева и не отобрали. Но книга не была для меня так уж важна, так почему мозг решил, что нужно ускориться? Порой, наш разум творит странные вещи.

Несмотря на такие размышления, шаг я не убавил. Совсем скоро показалась родная крыша. «Я дома», — мелькнуло где-то внутри меня. Осталось подняться до десятого этажа - самого последнего, там и расположилась наша квартирка.

Сюда мы переехали очень давно, ещё когда у меня был папа. Его самого я не помню, так как тогда был ещё слишком мелким, а мать и вовсе не хочет о нём разговаривать, поэтому отец для меня - это безликий силуэт, который чётко отложился в памяти, когда он ушёл за порог этого дома в последний раз. Тогда остались только я и мама. Нам вдвоём хорошо жилось, но бедно. Благо, на основные нужды хватало.

После, годиков через пять, в нашей тихой и спокойной жизни появился ещё один человек. Мужчина. Он то приходил, то уходил, но когда он был здесь, мама запирала меня в моей комнате, и я подолгу там сидел, пока этот мужчина снова не уходил. Те долгие часы одиночества мне не очень нравились, как и сам мужчина. На тот момент мне было десять лет, поэтому я не понимал зачем меня запирали, а потому страшно обижался на маму и, особенно, на того мужика. Его лицо не особо запомнилось, так как он вскоре ушёл навсегда из нашей жизни, что не могло не радовать. Но после его ухода у мамы начал расти живот. Сейчас то я понимаю, что это была беременность, но тогда подумал, что это у неё это происходит из-за грусти от ухода того мужика. Я был готов даже на то, что он вернётся, лишь бы мама не грустила. Правда оказалась прозаичнее. Вскоре у меня появилась сестрёнка. Инга.

Все эти воспоминания проплыли перед моими глазами за те доли секунды, когда я притронулся к ручке входной двери. Было и хорошее, и плохое. Ужасное и прекрасное. В конечном итоге, все события прошлого привели нас в настоящее. Здесь мы живём небогато. Инга ходит во второй класс, я - в одиннадцатый. Точнее пойдём. Сейчас каникулы.

— Тим, это ты? — Крикнула мама с кухни, услышав звук отпираемой двери.

— Да, мам.

— Идём сюда.

Я прошёл чуть вперёд по коридору и оказался на кухне. Мама суетилась за плитой в своём обыкновенном розовом фартуке поверх белой футболки с шортами коричневого цвета. Ничего удивительного, что она так одета - на дворе лето, хоть и позднее. Скоро начнётся новый учебный год и мне, если честно, совершенно не хочется возвращаться в школу. Тем временем мама, не отрываясь от своего занятия - приготовления ужина - спросила.

— Ну, рассказывай. Приняли? — Интонация говорила вместо неё. Она была обеспокоена этим вопросом не меньше меня.

— Не, ма. Редактор сказал, что «юношеские сопли» мне нужны, — Постарался я спародировать того толстого лысого мужичка, сидящего за большим столом в единственном на весь город издательстве.

Хоть я и пытался это скрыть, но маму не обманешь. За моей шуточной речью скрывалась большая грусть и обида. Она это сразу раскусила.

— Козёл он, а не главный редактор! Ничего он не понимает!

— Да... — Безэмоционально ответил я, смотря в одну и ту же точку на стене и стараясь, чтобы не пролилась ни одна слеза. Маска слетела с меня, теперь у всех на виду мои истинные эмоции. Но я не могу их контролировать - всё накопленное вырвалось из меня стремительным потоком. Чтобы мать не увидела меня таким, я закрыл лицо руками. Слёзы всё же полились, но на этот раз я их не останавливал.

Мой многолетний труд практически выброшен в помойку. На успех этой книги надеялся не только я. А редактор просто взял и обозвал моё произведение бездарным и лишённым смысла! Ох, я был не просто зол. Да и сейчас злость никуда не пропала. Вот только попросту изливаться желчью, когда он там сидит и в ус не дует, это, я считаю, расточительство. Поэтому пришлось скрывать свои настоящие эмоции за маской веселья - не получилось. За стеной мнимого безразличия - тоже. Меньше всего мне хотелось, чтобы меня утешали, но, кажется, теперь этого не избежать.

Мама бросила готовку и подошла ко мне. Я сидел на жёстком кухонном стуле, так что когда она стояла передо мной, моё лицо находилось на уровне её груди. Она меня обняла и начала шептать что-то утешающее, но я её не слушал. В данный момент мой мозг был поглощён самоанализом. Я пытался разобраться в том, что действительно ощущаю. Какие чувства испытываю. Для писателя очень важно уметь разбираться во внутренних переживаниях героев. Но, возможно, таким образом я просто пытался убежать от реальности и отвлечься от собственных переживаний.