Превратности судьбы, или Не будите во мне дракона!

18-4

         Примерился, приготовился… Прыгнуть мне предстояло довольно далеко. Надежду на успех дарил мой высокий рост и, соответственно, длинные ноги. Но если я не допрыгну… Вариантов вырисовывается всего два: либо получу нехилый удар по щиту - и не факт, что устою на ногах и этот самый щит удержу, и тогда очень велика вероятность заработать смертельное заклятие, - либо лишусь преимущества неожиданности, и тогда наши танцы вокруг трона могут длиться бесконечно.

         Сосредоточился, напряг мышцы и прыгнул. Тренировки тренировками, но в таких условиях прыгать в длину мне не доводилось. А тут еще и до зеркального блеска отполированный мрамор на полу. Чтоб его! Поскользнулся и с трудом удержал равновесие, припав на одно колено. Однако этот каток сыграл и хорошую роль. По инерции я прокатился еще дальше вперед, чем планировал, и моя позиция оказалась намного выгоднее. Не теряя времени, я швырнул в темного мага одно за другим несколько огненных копий – сильных, плотных и тяжелых заклятий. Мой удар, как и планировалось, оказался неожиданным для Лимиара, который лишь на пару ударов сердца замешкался. Его недостаточно укрепленный черный щит задрожал под натиском алых заклятий, начал истончаться. И последнее огненное копье, в которое я вложил максимум сил, пробило-таки защиту Темного Лорда. Я отстраненно, словно это происходило не со мной, пронаблюдал за полетом копья, объятого черными языками пламени – черного?! – и с ужасом смотрел, как страшное заклятие ударяет прямо в грудь Лимиара, втягивается в тело, растекаясь в нем смертоносным огнем.

         Темный Лорд с недоумением созерцал происходящее, не в силах что-либо изменить. Потом тело мага выгнулось от пронзившей его боли, и маг закричал. Жутко, страшно, так, что у меня волосы на голове встали дыбом. Это был крик смертного ужаса, невыносимой боли, который, наверное, будет мне еще долго сниться в кошмарах. А затем моего врага охватило черное пламя. И когда оно исчезло, на черных плитах пола перед самым троном осталась лишь кучка серого пепла, над которым вилась тонкая струйка дыма. Но и она вскоре рассеялась, оставив меня в полной тишине, наедине с самим собой.

         Азарт боя медленно отступал, и в моей груди медленно нарастала ноющая боль от осознания: я убил человека. Живого, разумного, сильного мага. Пусть он и был темным и собирался идти войной на мою родную Дагарию, но… Все разумные доводы отступали перед ужасом понимания: я стал убийцей. Даже злобному врагу я не пожелал бы во цвете лет превратиться в жалкую кучку пепла. Это на самом деле было страшно… И в этом виноват я.

         Я опустился на ступеньки, ведущие к тронному возвышению и вцепился пальцами в волосы. Что мне теперь делать? Как жить? Я убийца, и ничто не сможет этого изменить. Ведь сейчас не идет война, и мы не на поле боя. Простое любопытство, погнавшее меня в Мрачные земли стало причиной гибели мага, который умудрился выжить в последней войне, жил себе спокойно, никого не трогал. И тут явился я, и его жизнь так бездарно оборвалась. И все доводы о возможном вреде, который Лимиар мог нанести не ожидающим нападения людям, не является оправданием. Ведь он не напал и не навредил. Я же…

         Для меня вся моя затея с практикой была лишь приключением, призванным пощекотать нервы и накачаться адреналином. Я даже подумать не мог, что смогу вот так запросто убить человека. И убил. Почему-то мысль об убийстве орков меня так не напрягала. Быть может, потому, что они не были мне ровней, воспринимались как недочеловеки – дикие, отсталые, лишенные магии. А Темный Лорд был не просто ровней – он намного превосходил меня по силе и знаниям, я даже восхищался им. И умудрился лишить его жизни. Кошмар!

         Я застонал от отчаяния, что невозможно ничего изменить. Теперь мне придется всю оставшуюся жизнь носить этот камень на душе. Я покосился на жалкую кучку пепла, немым укором высящуюся на том месте, где должен был обретаться правитель этих земель. Был человек – и нет человека. Скончался в жутких муках. Меня передернуло от ужаса произошедшего. Я понимал, что это откат после длительного боевого напряжения, но ничего не мог с собой поделать. Меня начинала колотить нервная дрожь. Я обхватил себя руками в попытке согреться, но мертвенный холод все больше стискивал тело, заставляя зубы выбивать дробь. А в моей груди черным комком бурлила и нарастала странная, непривычная сила, грозящая разорвать меня на ошметки.

         Чем бы все это закончилось, неизвестно, вряд ли чем-нибудь хорошим, но из коридора послышался голос моего лучшего друга.

         - Крис! Ты где, Крис?! Ты живой? Отзовись! Крис!!!

         В голосе Динмара звучало столько неподдельного беспокойства и волнения за меня, что на душе сразу потеплело, и ужас от произошедшего отступил. Я услышал топот его тяжелых ботинок по каменным плитам пола. Он бежал по длинному коридору, не переставая звать меня. И я наконец-то смог взять себя в руки и отозваться:

         - Я здесь, Дин! Я живой…