При имени прежнем. Часть 2

Часть 1. Чужая жена Глава 1.

Суть жемчужин любви – из других рудников, А приют для любви – меж других облаков. Птица та, что клюют зерна муки любовной, Из другого гнезда вне миров и веков. Омар Хайям 

Жизнь не застывшая река, где топят своё горе отчаянные и заблудшие, не сумев найти свой путь. Без движения она превращается в болото, покрытое вязкой тиной, где легко утонуть. Жизнь для того и дана, дабы в ней зародились перемены, оттого она меняет цвета, оттенки и даже приобретает свою форму. Там, где она когда-то высохла и её берега измельчали, не беда - однажды пойдет дождь и наполнит до краёв, заполняя чистой и прозрачной водой. Для того она и дана, чтобы в ней происходили бесконечные перемены, наполняя нас как потоком безудержной волны, так и созерцанием тихой водной глади, давая отдых и покой. Всё подвластно переменам и перемены мы создаем сами, тревожа себя и представляя голову под удары грома, но всё же ощущаем прилив сил, после сотрясения собственных душ. Порой нами движет отчаяние, но отчаиваясь находим собственное «я» и всё не зря и сами мы уже иные. Иные души, ценности, устои, всё подвластно переменам и не стоит на месте. Где казалось бы всё затихло, нет ни звука, ни движения, даже там всё движется и меняется, порой нам неведомое и невидимое. А порой всё не такое, каким видится, а приобретая свои краски и оттенки – жизнь меняется, а вместе с ней и мы. 

После того как Софию и Алёшу увез Ярослав, она много думала и приходила к выводу, что сделала бы и не такое ради спасения сына. Он самое святое, дорогое, любимое создание на этом свете, она ни сколько не сомневалась в правильности своих действий, только мысли всё чаще уносили к тому, кто был сейчас слишком далеко. После утомительной дороги, они приехали к небольшому, но уютному поместью, утопающему в зелени, окруженному дубравой, среди поля и лужаек с ковром из ярких цветов. София не обращала внимание ни на красоту здешних мест, ни на восторг Лейлы, которая радовалась этому, как ребёнок, предвкушая здесь прекрасную жизнь. Для неё это станет тюрьмой, где она окажется во власти того, кого ненавидела всем сердцем, ведь он украл её свободу, права и не всё ли равно как выглядит темница, ведь от красоты она не станет свободнее. Это ненавистно, лицемерно и фальшиво, а ей безразлично, красив дом или нет, большой он или маленький, она знала – отныне её жизнь будет в Алёше , что спал на руках.

 После она оказалась в небольшой комнате на втором этаже, а позже узнала, что комната Ярослава в другом конце и он всегда будет поблизости. На её удивление напротив находилась детская для ребёнка, как оказалось он обо всем позаботился загодя, прежде чем совершить подобное и был уверен наверняка, что София согласится и не станет поступать против его воли. От этого становилось ещё противнее находится рядом с ним и Лейлой, ей она приписывала не меньше вины, чем ему и твердила, что не простит. Загодя предупредив, чтобы они не приближались к Алёше и оставили её в покое. Только Ярослав не сомневался, что со временем она станет покорнее и поймет сей поступок. Но ещё удивительные было встретить в доме Татьяну в роли няньки для малыша. 

Она рассказала, что её отправил сюда отец Георгий, тот что венчал их, некогда он был её духовником и после смерти тёти, Татьяна осталась одна, а следовательно искала хоть какую-то работу. Радости Софии не было конца, теперича хоть кто-то разделит её одиночество да и с Алёшей поможет. Шли дни, недели, София почти не в кем не разговаривала кроме Татьяны, что была подле все дни и во всём помогала. Они часто разговаривали о событиях минувших дней, о будущей жизни, да и что было сказать, София жила мыслями, что при удобном случае убежать отсюда куда глаза глядят, лишь бы не видеть навязанного ей мужа.

- Он тебе так ненавистен? – Спрашивала Татьяна.

 - Ежели была бы воля ушла не думая, - заявляла София. 

Удивлению Татьяны не было предела, по её мнению всякая радовалась бы такому мужу. Он и внимателен к ней не смотря на то, что она едва ли выдавляла слово, а чаще даже не смотрела. Да и к неродному ребёнку крайне терпелив, одна комната со всевозможными игрушками, новой кроваткой и приданным чего стоит. И всё чаще задавала себе вопрос, чего же Софии надобно для счастья? Но причина была ей понятна – это барон Карамазов, хотя София и словом не обмолвилась о нём и часто казалось задумчивой. Татьяна не касалась запретной темы, хотя все знали об этой истории, но и виду не показывали. 

София погрузилась в Алёшу целиком и полностью, он стал её воздухом, жизнью, с ним она не чувствовала себя одна. Смотря на него она видела Владимира, его глаза, губы, он был его частью, он живое напоминание их любви. Во сне она видела его, а просыпаясь он долго не выходил из сознания, но теперь она точно в клетке, где нет выхода и она совсем одна. О встречи с Владимиром она и не мечтала, а лишь молилась, чтобы он не держал обиду, а смог понять и простить. Она чувствовала, что отобрала у него и Алёшу, ведь он любил его, ждал, мечтал о нём, а стало быть она не имела право. Но как же так? Могла ли она иначе? Но когда приходила к мысли о случившемся с ней, как Ярослав не оставил выбора, забрав малыша, то понимала выхода нет и не было. Ей всё чаще приходила мысль написать Владимиру, сообщить о том где она, дабы он вызволил её из этого ненавистного дома, забрал с собой, но с отчаяньем понимала – не бывать этому. Рассказав ему всю правду, он непременно захочет разобраться с Ярославом, а значит не избежать кровопролития, мести и закончится это вероятнее всего смертью одного из них. Не такой ценой она хотела свободы, а от мысли что Ярослав покончит с Владимиром, кровь застывала в жилах, тогда она бы никогда не простила себя за свершённое.

 Так она думала изо дня в день, а оказывалась в замкнутом круге, где выхода не видела, но не в её характере сидеть и ждать всю оставшуюся жизнь, терпя ненавистного мужа. Она хотела выждать, потерпеть ради своего будущего и будущего Алёши, а он обязательно узнает кто его отец, ведь иначе и быть не могло. В один из дней когда они с Татьяной разговаривали, в спальню к Софии зашел Ярослав. Вид его казался довольно спокойный и приказав теперешней няне мальчика оставить их, начал разговор, который давно должен был состояться между ними. Софии было всё равно что он скажет, ведь положение её останется прежнем, а он не перестанет быть мужем.