Придурок

Меня зовут Саша Чикирис. Мне 12 лет.
Я учусь в 6-м Б классе, средняя школа-интернат.
Мама с папой меня сильно любят, несмотря ни на что. Они очень надеются, что я стану такой, как все. А потому и сделали всё, чтобы я учился в обычном классе. Они долго искали подходящую школу, но нигде меня не хотели брать. Пока не подвернулась эта школа. Дело в том, что половина классов в этой школе интернатные, в которых учатся неблагополучные дети. Или как говорят некоторые учителя: «ущербные». Среди них есть и такие, которые уже побывали в колонии. Поэтому родители неохотно отдают своих детей даже в нормальные классы этой школы. Мама и папа страшно обрадовались, когда учительница из этой школы сказала:
- Давайте попробуем, а там видно будет. В специальную школу он всегда успеет.

Дело в том, что я – не такой как все. Врачи поставили мне нехороший диагноз.
Вот тут на бумажке у меня записано: «Лёгкая степень олигофрении – дебильность».
Попросту: я слегка отстаю в умственном развитии.
И мама с папой решили, что будет лучше, если я буду учиться не среди таких, как я, а среди нормальных детей. Тогда, возможно, и догоню их в развитии.
Трудно сказать, правильно ли они поступили.
Может быть, всё тогда было бы иначе...
.....................................................................................

Вначале меня били и обижали постоянно.
И учился я, к сожалению, весьма плохо. Постоянно получал плохие оценки.
Нет! Я - не абсолютная тупица! Просто до меня долго доходит, что от меня хотят.
Когда я уже собираюсь с мыслями и готов раскрыть свой рот, чтобы отвечать, то слышу:
- Садись, Чикирис, очередная двойка.
Несмотря на все мои плохие оценки, ещё ни разу не оставался на второй год.
Хотя наша классная руководительница первых классов меня совсем не любила.
Она даже не пыталась меня защищать. А если шёл к ней со слезами жаловаться, то учила меня, что ябедничать – плохо.
Но знаю, почему не оставался. Пару раз слышал, как мама тихо говорила папе:
«Сегодня ты отнесёшь подарок учительнице. Не забудь!».
Может быть, было бы лучше, если бы не было бы никаких подарков!
Нет, не из-за учёбы. Я уже говорил, что мог бы учиться и лучше, если бы меня не торопили. Но, может быть, меня бы меньше мучили и обижали бы, если бы остался бы на второй год...

Правда, теперь мои одноклассники уже не так сильно, как раньше, надо мной измываются. Больше достаётся от интернатников...
Поначалу, в первых классах, постоянно слышал: «Придурок! Тебе не место в нашем классе!». Или: «Откуда только берутся такие идиоты?!».
Меня могли просто так чем-нибудь стукнуть, или вымазать мне спину мелом, или плюнуть на меня. А когда я тут же начинал реветь, то все стояли кругом и смеялись.
И я никогда не давал сдачи. Не только потому, что меня могли побить за это ещё сильнее. Не только потому, что не сразу мог сообразить, заслуженно или не заслуженно меня обидели. А в первую очередь потому, что когда кому-то было больно, то мне становилось плохо...

Например, однажды на уроке физкультуры мы все должны были бежать 60 метров.
Конечно, последним оказался я. Но дело не в этом. Первыми одновременно финишировали Серёжа и Дима. И учитель предложил им стартануть снова, чтобы выявить единоличного победителя.
И снова они мчались нога в ногу, не в силах обогнать друг друга. А на самых последних метрах столкнулись. Серёжа едва удержался на ногах, а Дима неудачно упал.
Услышав хруст ноги и увидев кровь, у меня всё поплыло перед глазами.
Когда очнулся, то увидел, что лежу на траве, а возле меня физрук и другие однокашники.
В ушах вдруг зазвенело от крика:
- Что вы ВСЕ столпились вокруг Придурка? Хоть кто-нибудь! Помогите мне встать! У меня, кажется, нога сломана. Мне бы до врача добраться ..., - чуть не плакал Дима.

И дружить со мной тоже никто не хотел. Кому охота, чтобы о нём думали, что он имеет что-то общее с недоразвитым?
Хотя нет, вру. Несколько недель у меня был друг. Настоящий Друг!
В начале 4-го класса к нам пришёл новенький - мальчик Коля.
Поскольку только возле меня было свободное место, то он сел рядом со мной.
И сразу Коля сказал:
- Я буду твоим другом.
Поначалу я ему не поверил. Хотя он даже обращался ко мне по имени, а не так, как другие. Подумал, что хочет более изощрённо, чем остальные поиздеваться.
Но потом, когда он стал помогать мне и защищать меня, я понял, что чудеса ещё случаются...
Один раз Коля набросился на умирающих от хохота мальчишек, после того как я скатился кувырком с лестницы после подставленной мне подножки.
- Чего пристаёте к более слабому? Слабо сразиться с равным?
- Так он же - дебил! И ему место в психушке! – начал было Витя.
- Кто ТАКОЕ тебе сказал? – возмутился Коля.
- Мой папа.
- Твой папа – сам дебил!
- Я это папе расскажу!
- Вот и расскажи!

Другой раз возмутился тем, что девчонки бросили мне в портфель несколько своих огрызков:
- И не стыдно такие глупые шутки делать? Если больше делать нечего, займитесь чем-то полезным!
К моему удивлению, его заступничество стало приносить свои плоды.
Меня он тоже воспитывал:
- Прекрати, Саня, ныть каждый раз! Ты же мальчик, а не девчонка!
И ещё:
- Если хочешь, чтобы тебя меньше обижали: учись лучше. Старайся, Саша! Ты же можешь!
Почему-то он был уверен во мне больше, чем я сам.
Папа тоже говорил мне, что рано или поздно, но я догоню своих сверстников. Папиному терпению сидеть со мной и объяснять по десять раз одно и тоже, казалось, не было конца и края. Но, обычно, я витал где-то в облаках. А теперь стал прислушиваться к тому, чему меня учили в школе и дома.

В классе меня стали меньше трогать, но на переменах от интернатников доставалось, как и прежде.
Однажды, после того, как меня в очередной раз побили, когда моего друга рядом не было, Коля отвёл меня в сторону и сказал:
- Возможно, скоро мы с папой переедем в другой город. Он – военный, и его скоро могут перевести отсюда. Но пока я - здесь, хочу научить тебя уметь постоять за себя. Ты, Санька, никуда не спешишь после уроков?
- ... Нет.
После занятий мы спустились в подвальное помещение, которое вело к чёрному выходу. Коля разъяснил, что здесь нам никто не должен помешать.
- Итак, ты, Сашка должен научиться драться. Самое главное – удар кулаком с размаху, - начал он
- ... Угу.
- Представь, вот – твой враг, - и он рядом со мной очертил руками фигуру.
- ... Угу.
- Попробуй, ударь его! Не бойся, Саня! Ударь! ... Ну же!
- ... Не могу.
- Ты можешь, Саша, говорить быстрее?
- ... Тяжело.
- Ну, ладно! Не бойся, стукни его со всей силы!
- ... Мне будет ... больно.
- Сожми кулак, чтобы не было больно. Не бойся, он не даст сдачи!
- ... Ему будет ... больно.
- За него не переживай! Давай, Саня, бей!
- ... Мне ... больно ...
- Что – больно?
- ... Ему ... больно.
- То есть, ты хочешь сказать, что тебе будет больно, если ему будет больно?
- ... Мгм.
- Да уж. С тобой, Саша, трудно... Я бы даже сказал, о-очень трудно! Но ничего, - не унывал Колька, - представь тогда, что я – бандит!
- ... Не могу.
- Ну, представь только! Не просто бандит, а ещё и страшный маньяк-убийца!
Я улыбнулся.
- Не смеяться! Смотри! У меня даже кинжал в руке есть, - и он сжал в руке воображаемое оружие, - Неужели не будешь даже теперь сопротивляться?!
- ... Не-ет, ... не буду, - ответил я, подумав.
- Смотри, - не унывал Колька, - я хочу тебя убить! – и он замахнулся на меня своим невидимым клинком.
Мне стало тревожно.
Сжатый кулак его правой руки медленно опускался мне на грудь.
Не в силах пошевелиться, заворожено глазел на Кольку.
Левой рукой он взял мою правую. Приставил её к своей накрест чуть пониже сжатого кулака. Затем взял мою левую руку, положил её на этот кулак.
- Теперь ты разворачиваешь кинжал от себя и со всей силой отталкиваешь его.
Коля двигал моими руками в нужном направлении вместо меня.
- Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет! Молодец, Санёк! Сегодня ты избавил человечество от ещё одного ужасного маньяка-убийцы. Поздравляю! Теперь можешь улыбнуться, - торжественно провозгласил мой друг.
Улыбка у меня получилась кривая, зато из глаз полились ручьи...

На следующий день Коля в школу не пришёл. Моему разочарованию не было предела.
И с тех пор мы с ним, к сожалению, никогда больше не виделись.
Но своё дело он сделал. Меня почти перестали трогать. А я перестал хныкать, даже если мне делали очень больно. Стал больше внимания уделять учёбе. Изредка начали появляться четвёрки.
.....................................................................................

Всё изменилось в начале 6-го класса. В школе появились два новых парня, уже отсидевшие в колонии. Их приняли в интернатный класс 8А. Чем-то я этим двоим очень понравился. В смысле, что они мне нигде проходу не давали. Мне кажется, они специально выслеживали меня, чтобы поприставать и поиздеваться.
Всех моих предыдущих обидчиков, вместе взятых, можно назвать «цветочками», по сравнению с «ягодками» - Толстым Питом и Федюхой, как звали этих двоих.
Не знаю, какие имена и фамилии были у них на самом деле. Никто не звал их иначе, как «Толстый Пит» и «Федюха». К тому же они были друзьями.
Толстый Пит был где-то моего роста, но в два раза шире, с маленькими глазами и узким лбом. Федюха был здоровым высоким бугаём с огромными кулачищами. Среди интернатников были и другие, отсидевшие в колонии. Но те меня не замечали. А эти двое, только завидев меня издалека, сразу бежали ко мне напролом.
У меня больше не получалось не плакать и не просить пощады, когда меня начинали мучить. Когда руки выворачивали до невыносимой боли в суставах. Когда давали «щелобаны», после каждого из которых выскакивала на лбу шишка.
Меня заставляли ползать, как партизан, и грызть зубами землю.
Я должен был многократно повторять, что я – Козёл, Придурок, Дебил и Дурак. Что моё место – в параше, среди таких же, как и я. Меня били по голове и в солнечное сплетение так, что я не мог дышать, и, как рыба, только открывал и закрывал рот. И если Федюха иногда мог сжалиться надо мной, то Толстый Пит, придумывая каждый раз новые издевательства, казалось, испытывал при этом истинное садистское удовлетворение.

Но несмотря ни на что, на уроках старался внимательнее слушать учителя, а дома корпел до невозможности над домашними заданиями, вспоминая завещания своего друга Коли.
И вот настал мой звёздный час. На последнем уроке учительница математики, с которой у меня всегда были самые большие нелады, раздавала нам наши контрольные работы. Подойдя ко мне, она приветливо похлопала меня по плечу:
- Никак не ожидала! Настоящий сюрприз! – и бросила мне на парту листки, исписанные моими каракулями.
Не мог поверить своим глазам - моя первая ПЯТЁРКА!
До конца урока ничего не видел и не слышал. Только сладко улыбался. Фантазировал, как приду домой и прикинусь расстроенным.
Мама спросит: «Шурик! Что-то случилось? Может тебя кто-то снова побил в школе?».
А я засмеюсь и покажу свою контрольную.
Мама меня обнимет и будет без остановки целовать от восторга.
Подойдёт обрадованный папа и скажет:
«А я почему-то так и думал, что сегодня ты принесёшь свою первую пятерку по математике!». Затем посмотрит мою работу и добавит:
«Вот это да, сынок! Ты выполнил все задания без единой ошибки!».
НИКОМУ не дам испортить мне мой самый счастливый день в жизни.
После урока побежал в подвальное помещение, куда меня когда-то приводил Колька. Чтобы никому случайно не попасться на глаза. Чтобы вдоволь спокойно помечтать и насладиться своим успехом.

Вдруг сзади услышал чьи-то шаги.
- Стой, Придурок! Я сказал: СТОЙ! – это был Толстый Пит.
Остановился, как вкопанный. Он подошёл ко мне поближе и стал внимательно разглядывать. Несмотря на опасность, не мог подавить свою радость.
- Чаво это ты такой весёлый?! – спросил он, вопросительно глядя на меня.
Мне не хотелось ничего ему рассказывать. При этом на моём лице всё никак не стиралось дурацкое счастливое выражение.
- Ну-у! Говори! Быстро! Чаво лыбишься? Бушь говорить?
- ... Не буду! – упорствовал я.
Он не понимал, почему я всегда во всём подчиняющийся ему, вдруг оказывал невиданное сопротивление.
- А ну, говори, Дубина! ... Или в зубы захотел?! ... Так щас схлопочешь ...
Он замахнулся кулаком. Я весь сжался, но продолжал глупо улыбаться.
Удар пришёлся в правое ухо. Оно сразу начало нестерпимо гореть.
- Ничего тебе не скажу! – закричал я.
Толстый Пит схватил мою левую руку и стал её выкручивать.
- Или скажешь, Упрямый Осёл, или сломаю тебе руку.
Так и не выпустив из правой руки портфель, заорал:
- Скажу! Скажу! Отпусти!
- То-то, Придурок! Поумнел быстро!
- ... ... Не скажу!
Пит рассвирепел. Всё его лицо покрылось красными пятнами.
Он полез в карман штанов и вытащил оттуда большой складной нож.
- Знаешь, шо это такое, Кретин?
Раскрыл лезвие. Я смотрел, как зачарованный.
- Или ты будешь отвечать на мои вопросы, или ... тебе – капец, Дегенерат!
Всё внутри у меня окаменело. Я был просто не в состоянии вымолвить хоть слово.
Толстый Пит взял нож в правую руку.
- Будешь говорить?!
- ...
- Говори, Зараза!
- ...
- Ну! Го-о-вори-и! Кому сказал?!
- ...
- ГО-О-В-О-РИ-ЖЕ! – хрипел он.
- ...
Потом он замахнулся, и ... время остановилось...
...
Перед глазами у меня поплыли самые яркие картины моей жизни.
...
Вот мы идём куда-то с мамой и папой, а у меня в руках воздушные шарики.
...
На какой-то детской площадке съезжаю с горки. Папа ловит меня внизу.
...
Я снова в этом подвальном помещении. Напротив меня – мой единственный и неповторимый друг Колька. Он не хочет мне зла. Он – мой добрый ангел-наставник.
...
Дальше всё происходило, как в замедленной съёмке.
Выпустил портфель из правой руки и мгновенно поднял её, как учил мой приятель.
Не знаю, откуда у меня взялось столько силы. Но мне удалось затормозить движение руки Толстого Пита. Нож остановился буквально в миллиметрах от моей груди.
Сразу же левой рукой схватил его сжатый кулак и развернул на 180 градусов.
Что было мочи, оттолкнул его руку от себя.
.....................................................................................
Нож вошёл прямо в левую грудь моего противника.
Толстый Пит ошарашено уставился на меня.
- Придурок! – прошептал он и медленно опустился на пол, улёгся на спину, так и не выпустив нож из руки.
Немигающими остекленевшими глазами Толстый Пит не сводил с меня взгляда.
Не в силах отвернуться продолжал стоять, склонившись над ним.
Впервые меня не пронзила боль, при виде чужих страданий. Наоборот, наступило какое-то облегчение. Не мог поверить в реальность случившегося.
Наверно, мне всё это лишь снится. Я - лишь сторонний наблюдатель.
Главное – не думать. Не воспринимать всерьёз. Не чувствовать.
Со мной не могло произойти ТАКОЕ!
...
Издалека раздались чьи-то голоса. По-видимому, сюда приближались две учительницы.
Опрометью бросился вперёд. Налево. Направо. Взбежал по ступенькам наверх.
Дверь у чёрного входа была не заперта. Кругом никого не было. Выскочил наружу и побежал домой.
...

Вечером пришла с работы мама и сразу пошла на кухню готовить ужин.
Чуть позже пришёл папа.
Когда мы сели за стол мама озабоченно посмотрела на меня.
- Шурочка! Что произошло?
- ... Ничего.
- Может тебя кто обидел в школе?
- ... Нет.
- Шурик, я же вижу! Что-то случилось!
- ...
- Мой мальчик! Что не так? – она подошла поближе, пытаясь заглянуть мне в глаза.
- Я ... получил двойку.
- Неужели за контрольную?
- ... Да, за контрольную.
- Солнышко, но ты же вроде бы всё решил?!
- ... Значит, ... не всё.
- Да, ладно, не надо так сильно из-за этого расстраиваться. Всё бывает.
Мама обняла меня и стала нежно целовать.
Из глаз у меня потекли слёзы.
- А я почему-то был уверен, сынок, что сегодня ты принесёшь свою первую пятерку по математике, – сказал задумчиво папа.
Мне стало совсем плохо.
- Ничего, ещё будет праздник на нашей улице, - папа ласково потрепал мои волосы.
.....................................................................................

На следующий день в школе только и было, что разговоров о таинственной смерти Толстого Пита. Считалось, что произошёл либо несчастный случай, либо он покончил жизнь самоубийством.
О моей причастности к этому событию никто и близко не догадывался.
Вдруг на перемене между вторым и третьим уроком ко мне подошёл Федюха.
Придвинулся поближе и зашептал на ухо:
- И я, и ты, мы оба знаем, что это - убийство!
Всё внутри меня похолодело и сжалось в комок. Сердце ушло в пятки. Началась немая истерика.
Он продолжал:
- Клянусь, Придурок! Я отомщу за своего друга!
При этом Федюха взглянул на меня:
- Ты что-то знаешь? ... Вижу по твоим глазам. ... Ты мне всё расскажешь! – сказал он твёрдо, - Но не здесь и не сейчас. Позже! - с этими словами он развернулся и пошёл прочь.
А я поспешил поскорее в класс и решил на переменах больше в коридор не выходить. Благо оставшиеся уроки проходили в одной классной комнате.
Но уже к концу следующего урока мне страшно захотелось в туалет по-большому.
Терпел изо всех сил ещё 2 часа. Но перед последним уроком не выдержал. В самом конце перерыва вышел в коридор и огляделся по сторонам: Федюхи нигде не было видно. Быстро побежал в туалет. Никого в нём не оказалось.
Зашёл в кабинку и закрыл дверцу на щеколду.
Ещё не закончив своё дело, услышал, как зазвенел звонок. И одновременно показалось, что дверь отворилась, и кто-то вошёл вовнутрь.
Не в силах сдержать любопытство, тихонько отодвинул щеколду. И, чтобы разглядеть вошедшего, чуть-чуть приоткрыл дверцу.
Тут же кто-то распахнул её настежь.
Передо мной стоял ... Федюха.
- Здесь нам никто не помешает! Давай, Придурок! Быстро выкладывай всё, что знаешь.

Мне захотелось зареветь. Закричать ему, что я – не виноват! ... Попытаться объяснить, что всё произошло случайно! ... Вынужденная самооборона! ... Это вышло нечаянно! ...
Я – не хотел этого! Я – не хотел этого!! Я – не хотел этого!!!
...
Но он же только того и ждёт, чтобы я сознался. Тогда он расскажет взрослым, и меня упрячут в специальный интернат или психушку. И маму с папой я смогу видеть только через решётку. Никто мне не поверит, Придурку! Спросят: зачем, спрашивается, убегал, заслышав голоса учителей?! Мало того, что - дебил, так ещё и опасный для общества!
Особенно для нормальных детей!

- ... Нет! Ничего я тебе не скажу!
- ЧТО?! – Федюха аж побагровел весь, - Не серди меня! А ну, рассказывай всё, Засранец, пока не поздно! Быстро-о!
- ... Нет!
Удар пришёлся снова в правое ухо, которое сильно болело ещё со вчерашнего дня.
- Лучше говори, Ублюдок! А то будет хуже! – выходил из себя Федюха.
Всё повторялось, как в кошмарном сне или в фильме ужасов.
- ... Только руку мне не надо выкручивать! – застонал я.
Он сразу же схватил мою бедную левую руку и стал её выламывать.
Точь-в-точь, как Пит. Пытка была неимоверная.
- Скажу-у! Всё скажу-у! Только отпусти-и! – заорал я.
- Молодец! Давай выкладывай, Умница! – обрадовался Федюха, отпуская мою несчастную руку.
Зазвенел третий звонок.
- ... Нет, не буду говорить...
- Всё, тебе – конец, Мудак! Ты довёл меня до ручки! – он был уже вне себя.
Как и Пит, он полез в карман штанов и ... вытащил оттуда какую-то железную штуку с четырьмя небольшими отверстиями.
- Знаешь, что это такое?
- ... Нет.
- Это – кастет! – сказал мой мучитель, медленно просовывая пальцы внутрь этого устройства.
Я таращился, как заколдованный.
- ... Корсет?
- Кастет, Дурак! Одним ударом им я раскрою тебе череп.
- ...
- Говори! Не молчи, как баран!
...
- ГО-О-В-О-РИ-ЖЕ!
- ...
- НУ!? БУДЕШЬ ГОВОРИТЬ? ИЛИ НЕТ?!
- ... Нет!
Передо мной стоял разъярённый монстр.
Он замахнулся. Всё - как вчера...
Заглянул Федюхе в глаза и мысленно в отчаянии заговорил с ним: «Давай! Ударь! Чего ждёшь? Можешь убить меня! Я больше не собираюсь защищаться! Бей же!».
...
Мне казалось, что проникаю в него взглядом всё глубже и глубже.
Видно Федюха почувствовал, что я его больше не боюсь.
Что сам хочу, чтобы он меня ударил. Убил... Он медлил.
...
«Нет. Ты – не такой, как он. Вы с Питом – отличаетесь. Совсем не похожи друг на друга. Абсолютно - разные! Ты - никогда не осмелишься нанести мне этот удар. Ты же ведь только пугаешь меня. Тебе лишь очень хочется знать, что случилось с твоим другом», - пришло неожиданно в голову.
А вслух, медленно выговаривая слова и не отрывая взгляда, произнёс:
- Дай сюда этот ... кастет!
Федюха ошеломлённо вылупился на меня. Наверно, он решил, что я - совсем рехнулся.
...
Потом протянул вперёд руку...
С трудом я стал лихорадочно стаскивать с неё эту железяку.
Ссутулившись и опустив голову, Федюха пошёл на выход.
У дверей замедлил шаг, остановился и прошептал:
- Придурок! Я же тебя чуть не убил! – и вышел вон.
....
Только тут я заметил, что стою со спущенными штанами и с невытертой попой.
Вернулся в кабинку, вытер попу. Слил воду. У выхода выбросил в мусорный бачок кастет. Вышел и побежал в класс. Урок уже давно начался.
.....................................................................................

С тех пор прошло несколько месяцев. Учиться снова стал хуже, но в целом жизнь постепенно стала входить в своё русло.
Федюха перестал меня трогать. Другие тоже относятся сносно.
Можно было бы сказать, что всё не так уж и плохо. Если бы не одно НО...
Каждую ночь меня преследует почти один и тот же сон.
В мелочах он может отличаться, но суть – одна.

Учительница вручает мне мою контрольную и хвалит меня.
Но почему меня охватывает необъяснимое чувство гордости и счастья?
Нечему радоваться! Другие часто получают пятёрки и не задирают при этом нос.
И мне не надо задаваться! Подумаешь, невидаль какая! Ничего особенного не произошло!
Пытаюсь себя урезонить и, всё же, не могу подавить свою безудержную радость.
...
После урока хочу выйти из школы вместе со всеми.
Мне не следует оставаться в школе. И ещё, причину не помню, но мне нельзя спускаться в подвал. Там мне нельзя появляться ни в коем случае!
Но ноги меня не слушаются. Упираюсь, дёргаю, дрыгаю ими из стороны в сторону.
Но они, всё равно, меня не слушаются и тащат по бесконечной лестнице вниз.
...
И вот я уже в подвальном помещении...
Немедленно нужно спрятаться! Чтобы меня никто не нашёл!!!
Зачем? Не знаю! Но нужно! Скорее!!!
Лечу, как птица, почти не касаясь пола: налево, направо, направо, налево, направо.
За следующим поворотом меня уже ждёт спасение. Прибавляю к скорости.
...
Но, тут доносится окрик: «СТОЙ!».
Это - Толстый Пит! От него не уйти...
- Чаво веселимся? – вопрошает он.
Мне хочется рассказать ему, что получил пятёрку по математике.
Он не будет портить мне настроение, а разделит со мной мою радость.
Удивится и скажет: «Вот никогда бы не подумал!».
А даже если и испортит, то тоже - ничего страшного...
Открываю рот, однако издаю только мычание, как будто я – телёнок.
Это выводит Пита из себя. Моё мычание для него, как красная тряпка для быка.
- Не мычи! Го-о-вори-и! – требует он.
Открываю рот, напрягаюсь, но кроме более громкого мычания никаких других звуков не издаю.
- ГО-О-В-О-РИ-ЖЕ!
- М-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м...
- Издеваешься?! – недоумевает Пит.
Хочу крикнуть: «Нет! Нет!! НЕТ!!!».
Но вместо этого лишь ... мычу ещё сильнее.
Тогда Пит достаёт из кармана ... кастет и показывает мне его.
- Знаешь, шо это такое?
- Паштет?! То есть... Корсет! - припоминаю я.
- Молодец! Правильно! – радостно восклицает Пит.
Облегчённо вздыхаю.
- А теперь я тебе им размозжу голову! – весело добавляет он.
- Пожалуйста, перестань! Не надо! – жалобно прошу его.
- Надо, Умник! Надо!
...
Он замахивается...
Я не собираюсь защищаться. Это мне, наверно, снится. Не сомневаюсь в этом.
Но всё равно не буду сопротивляться. Ни за что!
...
Вдруг, откуда ни возьмись, появляется Колька.
- Привет, Саня!
- Здравствуй, Коля! А что ты тут делаешь?
- Пришёл тебе помочь!
Он берёт мою правую руку.
- Не надо, Коля! Я не хочу!
Но он меня не слушает. Поднимает её накрест к руке Пита.
Затем берёт левую руку и кладёт на остановленный кулак.
Разворачивает моим запястьем кулак на 180 градусов.
...
Нет! Отталкивать кулак не буду! Никогда!!!
- Не бойся, - вкрадчиво говорит мой друг, - у него же в руке - не кинжал, а - кастет.
Со всей силы мы вместе толкаем сжатый кулак Пита.
...
И тут же мой помощник начинает испаряться в воздухе и ... исчезает.
- Коля, ты куда?!
Что-то здесь не так.
Меня охватывает паника.
...
Вижу, как кастет, превращается в нож.
Лезвие входит Питу прямо в сердце.

Сейчас меня должна пронзить смертельная боль.
Но я внушаю себе, что я – только зритель. Это лишь кино ... или ... сон.
Главное – не чувствовать! Не воспринимать произошедшее всерьёз!
Не ощущать ничего! Не думать! Не думать!!!

Пит падает. Склоняюсь над ним.
Он лежит и не сводит с меня своих невидящих глаз...
- Не смотри на меня так! – умоляю его.
Вдруг губы мертвеца начинают шевелиться.
- Придурок! – тихо шепчет он.
И ... Тишина.
Проходит ВЕЧНОСТЬ...

Просыпаюсь, повторяя: «Не чувствовать! НЕ ДУМАТЬ!».

Ведь стоит мне только задуматься, то ...
КАК ЖЕ СМОГУ ЖИТЬ ДАЛЬШЕ?