Приговорён любить, или Надежда короля Эрланда

Глава 13. Страшная правда

Глава 13. Страшная правда

Сумерки сгустились. Лес выпил последние лучи заходящего светила. Выпил и затих – смирился с синей густой неизвестностью. Может быть, темнота укрыла его навеки? Откуда ему знать, будет ли рассвет? Так легко верить, что завтра настанет новый день. Но однажды в душе поселяются сомнения. И уже нет уверенности ни в чём. Даже в том, что снова увидишь любимого.

В заброшенной беседке не было никакого источника света. Надя уже с трудом различала черты лица гранитной скалы, сидящей напротив. Но она ощущала, как он поглощён её историей. Проживает каждое слово. Будто оказался на месте Короля. Да Надя и сама на мгновение ощутила себя Королевой.

– Она успеет увидеть его? Успеет узнать, куда он уходил? – голос Эрланда звучал напряжённо. Его Грозное Величество прятал клокочущие в нём эмоции, но Надя чувствовала, как они текут по его сосудам, обжигая и терзая.

– Вам жаль её? Вы больше не сердитесь на Королеву? Не осуждаете её поступок?

– Королева – сильная женщина. Она достойна восхищения. Но она должна была рассказать Королю правду.

– Даже такую страшную правду?

– Даже такую, – непреклонен Его Величество.

Он смотрел в глаза, ни на секунду не отводя взгляд, и снова повторил вопрос:

– Она успеет увидеть его?

Вместо ответа Надя продолжила историю.

– Королева чувствует слабость и отдаётся в объятия ложа. Ей остаётся только ждать, кто придёт быстрее: её любимый или её…

– Где он? – перебил Эрланд, будто не хотел слышать того страшного слова, которое будет означать конец сказки.

– Король у доктора. Сегодня Королеве не удалась её обычная уловка со снотворным. Её супруг заметил, как за ужином она что-то подсыпала в бокал, и тоже пошёл на хитрость. Он лишь сделал вид, что пьёт. Стоило Королеве отвернуться, он выплеснул содержимое сосуда под стол. Толстый ворс ковра беззвучно впитал напиток.

Король без промедления последовал в супружеское ложе и быстро притворился спящим. Он ждал, что будет дальше. Хотел понять, что его любимая скрывает от него. Он догадывался – нет, он чувствовал всем своим нутром, что эта тайна Королевы ему не понравится. Но разве мог он хотя бы предположить насколько?

Король проследил за ней. До самой потайной комнатки. Стоял под дверью, когда любимая о чём-то разговаривала с доктором. До него долетали только обрывки фраз, по которым нельзя было понять смысл беседы, но даже на краю сознания не промелькнула мысль об измене. Король не сомневался в любви своей Королевы. Но что тогда? Догадка жгла грудь. Какая ещё причина могла заставить супругу посетить доктора, как не болезнь?

Королева выскользнула в коридор, не заметив притаившегося за дверью Короля. И как только скрылась из вида, он зашёл в потайную комнату.

Доктор, увидев монарха, покрылся испариной и безвольно осел на стул. В Короле закипали отчаяние и ярость. Самые страшные мысли пронеслись в голове, но реальность оказалась ещё страшнее. Он неистово тряс доктора, пока тот выдавливал из себя слова. Уродливые слова беспощадной правды, которая вымораживала сердце. Жизнь одним махом разлетелась в клочья, весь мир разлетелся в клочья.

Король в горьком отчаянии крушит полки со склянками. Разбивает руки в кровь.

«Я не смог дать ей яд, это только снотворное», – слова доктора тонут в звоне бьющегося стекла.

Король и так догадался, что его подданному не хватило бы духу напоить Королеву смертельным снадобьем. Только что толку, если проклятие уже запустило обратный отсчёт?!

Почему?! Почему любимая не сказала ему сразу?! Зачем обманула?! Зачем вырвала сердце?! Зачем лишила смысла дальше жить?!

Короля трясёт от гнева и безысходности. Он не помнит, как возвращается в спальную. Вот она его Королева – лежит на супружеском ложе, такая бледная, такая прекрасная, такая нестерпимо желанная.

«Что ты наделала, любовь моя? Что. Ты. Наделала?»

Он обрушивается на супругу, срывает с неё одежды. Да. Вот они эти язвы – знак того, что Королева скоро покинет его навсегда. Дикий стон вырывается из его груди. Он прижимает её к себе.

«Что ты наделала? Как ты могла?»

Его руки скользят по её телу жадно и яростно. Король не знает, чего хочет. Любить. Или убить. Или умереть сам.

А она живая. Пока ещё такая живая. Так отчаянно отзывается на его ласки, так чувственно трепещет, так крепко прижимается к нему. И он любит её. Любит исступлённо безудержно беспощадно. И его накрывает удовольствие такое беспредельно острое, такое беспредельно горькое. С этим непереносимым привкусом неизбежности. С этим чудовищным привкусом скорой потери…

Надя замолчала. И Эрланд тоже молчал. Они долго сидели в тишине. Они оба не хотели говорить. Они оба были ещё там. Им нужно было время, чтобы вернуться в эту беседку, в этот древний лес, в этот мир. Чтобы снова начать слышать шум ветра и стрёкот насекомых, ощущать прохладу опустившейся ночи и запахи влажных от вечерней росы трав.

Время сеанса уже вышло, но Надя не спешила напомнить об этом. Если бы Эрланд попросил, она бы продолжила сказку. Но он не попросит. Она это чувствовала. Он выбрал эту уединённую беседку, чтобы ничто не помешало дослушать историю до конца, но теперь он понял, что пока не хочет услышать конец.

– Идёмте, – Эрланд собрал шахматные фигурки в коробку, поднялся и взял Надежду за руку.

Вывел наружу, пошёл не спеша. И как только он разбирал дорогу? Надя не видела куда ступает. Густые кроны деревьев скрывали свет звёзд. Но Эрланд держал крепко. Надежда ощущала абсолютное спокойствие рядом с этой каменной глыбой. Не боялась рухнуть в канаву или наступить на хвост ядовитой змее. Была уверенна, что Его Грозное Величество не допустит перелома ног или безвременной кончины своего психолога. Он уже успел привязаться к ней. Ну, если не к ней, то как минимум к этим их странным сеансам.