Приключение

Приключение

«Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк 17:21)

«Here I am, and here we go, life`s waiting to begin»

The Adventure by Angels & Airwaves

На протяжении нескольких лет я часто видел ее во снах:

«Ночью мне опять снился сон – в нем были я и моя девочка. Мы стояли на перроне, таком высоком, что если подойти к краю и посмотреть вниз, вмиг кружилась голова. Железнодорожные пути убегали в горизонт, и больше ничего в этом мире не было. Небо клубилось облаками, тяжелыми и серыми, было свежо, будто только что прошел дождь. На перроне с нами стояли люди, не много; мужчины в старомодных костюмах и женщины в длинных платьях. Все ждали поезда, но мы оказались здесь просто случайно. Мы шли куда-то, я и моя девочка, она говорила мне, тихим мягким голосом, быстро и с интересом, я молча слушал, не вникая даже особо в суть дела – наслаждался ее присутствием, находился в мире, сотканном из ее голоса и образа, чувствовал, словно она излучала тепло».

А однажды в квартире раздался звонок. И все было так, как я записал – до первых «звездочек». Она ушла, но в «Приключение» я отправился вместе с ней. Не знаю, была ли в действительности она той «моей девочкой», но Лера, которую встретил Костя – точно она.

Андрей Игнашев.

Он жил под самым небом, и солнце каждое погожее утро заливало комнату через панорамное окно, но ото сна пробуждался он лишь от мерного зацикленного будильника, успевавшего повторить свой трель с десяток раз. Нашаривал наощупь кнопку, миг лежал в тишине, слушая далекий шум проснувшегося города, открывал глаза. Поднимался, распахивал оконную створку, вдыхал свежий воздух. Город был как на ладони, пестрый, топорщащийся разноцветными высотками, громоздящийся длинными многоквартирными гигантами, стелющийся игрушечными крышами частных домиков, дымящий на горизонте пузатыми трубами, растворяющийся в серой дымке бескрайними лесами – с распахнутым над этим всем небом, хмурым или ясным, спокойным или всклокоченным. Беззвучно плывущие машинки и черточки-люди. Яркое солнце или стена дождя. Безмолвье снегопада. Все для него было лишь утром. Пробуждением ото сна. Разворачивался и шел в ванную, радуясь бегущему по паркету холодку. Приводил себя в порядок, на кухне ставил на газ чайник, наскоро завтракал, просматривая на планшете новости. Споласкивал чашку, одевался, закидывал на плечо сумку, выходил из квартиры. На лифте спускался с шестнадцатого этажа, садился в машину, ехал на работу.

Машина маленькая, верткая, олеворуленная японка, легко лавирует в пробках, идет на обгон. Играет музыка, современная и даже популярная, но мягкая, приятная – тонкие струнки, поддерживаемые эхом, быстрые, ловкие, но не тяжелые ударные, космический шелест синтезаторных волн или протяжный, тянущийся по гитаре смычок. Порой промелькнут мимо дерганые автомобили, сигналящие друг другу, мешающие. Минует не справившихся с управлением мрачных мужчин или строгих женщин; отстоит в пробке из-за расцарапанного чьего-то крыла - и хозяин, и виновник царапин дожидаются стражей порядка. Пропустит вперед жаждущего парковочного кармана. Но на работу всегда приедет вовремя.

Весь рабочий день знает, что нужно делать. И делает. Пишет, прозванивает, заказывает, принимает. Вокруг – такие же, как и он, сошки, чуть больше или меньше. Под вечер расходятся не всегда прощаясь.

По вечернему городу едет домой. По пути останавливается у магазина, берет что-то на ужин, быстрое, вкусное – но забывающееся сразу, как съел. Подъезжает к светящемуся сотнями окон дому, паркуется. Поднимается, заходит в квартиру. Мягко шумит контроль климата. Свежо, тихо. Открывает окна, раздевается и умывается. Скоро готовит ужин. Планшет что-то показывает, какие-то фильмы, может, играет музыку. Поужинав, споласкивает посуду.

Перед сном читает книгу. Книг много – целый шкаф.

Ставит будильник.

Засыпает.

Утром яркое солнце или пасмурные тучи – неважно; он просыпается от мерного зацикленного будильника, успевающего повторить свой трель с десяток раз.

Каждый день – понедельник. Как сумел таким стать?..

Последнее время даже не задавался этим вопросом. Просто был.

Весна. Деревья пестрят будущими листочками, солнце не оставляет ни на день, город искрится золотом и серебром. Оживает. В движении находится он всегда, но сейчас движение это становится особенным. Полным детского смеха. Музыкой. Стучащими по тротуарам каблучками. Праздники идут один за другим. Желтые цветы, красные звезды, какие угодно яйца. Проснулись от зимнего сна фонтаны, в зоопарке животные переезжают на летнее место работы. Тут и там, иногда напротив друг друга, звенят и гремят музыканты, вышедшие на улицу. А за городом небо падает на землю. А может, земля поднимается к небесам. В воздухе разливается запах далеких костров. Этот запах сопровождает весну всегда. Леса шелестят серо-зеленым ковром. Поля наливаются силой.

Воскресный день. Выходной.

Он сидел на кухне, заканчивал документы. Завтра понедельник, собрание, нужно будет отчитываться за прошедший квартал, получать указания на квартал новый. Окна были открыты, и по комнате разливался пьянящий весенний дурман. От этого, замешанного на кострах, вобравшего в себя тысячи запахов, воздуха порой болела голова. Но окно он не закрывал. Щелкал клавишами ноутбука, потягивал из пластикового стаканчика негорький кофе.