Приключения Котёни

Приключения Котёни

День с утра выдался неудачный. Во-первых, пришел несносный Вик­тор, который в последнее время стал заходить к нам в теплую избушку все чаще и чаще, принося с открытой дверью тонны холодного воздуха, от которого я, съеживаясь, пряталась под теплые лапки кошки-мамы. Несносный этот Виктор, при любом своем ви­зите каждого из нас, пяти маленьких котят, вынимал из коробки и придирчиво разгляды­вал на свет. Во-вторых, меня он разглядывал дольше всех. Мне был лишь месяц, чудесная белая шерстка (где лишь носик, лапки и ушки были черными) давала повод братьям и сестрам меня недо­любливать. И, конечно же, я не зна­ла, что Виктор положил глаз именно на меня, ведь его шестилетняя Линка давно и настойчиво просила по­дарить на Новый год Котёню.

Котёня. Тьфу, у них с головой до сих пор не все в порядке, в сотый, наверное, раз, думала я, сидя в углу, в который забилась, с грустью вспо­миная теплое и сладкое молоко Котёни старшей.

В этот самый неудачный день Виктор вместе с хозяином Сашкой пришел в избушку и вытащил меня из коробки.

- Витька, отвечаю, - горячился Сашка, это же кот, самый натураль­ный!

Оба-на! Они, часом, не меня ли котом обозвали?

- Да ладно, беру, черт с тобой, но смотри, чтоб без шуток. А то я тебя знаю!

Они смачно поплевали на ладо­ни и звонко шлепнули друг другу руки.

Кого, меня берет? Моему возму­щению не было предела.

- Куда, слюнявыми руками, - от­чаянно голосила я, царапаясь и из­виваясь, - шубку измажешь, против­ный!

Какое несчастье, что меня никто не понимает.

- Вот бешеная! - Виктор сунул меня за пазуху, и мы шагнули в не­выносимый холод.

Я, было, задремала, пригревшись за пазухой, ехали мы долго, но тут Виктор, не церемонясь, вытряхнул меня на пол, и мне, плохо сообра­жавшей, не совсем удалюсь встать на четыре лапы. Я неуклюже опусти­лась на бок, облизывая ушибленную лапу, пригрозила ему, распушив хвост и выгнув спину, злым и про­тяжным «мяу!».

Тут в ноздри ударили сотни незна­комых запахов. Ой-ей-ёй! Чего там только не было! Тут два розовых та­почка остановились в полуметре от меня, и я учуяла запах детского конди­ционера. Медленно, словно в замед­ленном действии, я попятилась назад от Линки, которая без умолку трещала Виктору, как она его любит и что теперь ей будет с кем играть. Бросив­шись в первую попавшуюся открытую дверь, как казалось мне, ведущую на улицу, я с размаху налетела на что-то колючее. Послышался звон разбитого стекла, и, вся осыпанная осколками, я налетела на невиданного зверя. Глаза, как огни! Щеки и шерсть красные! Бо­рода - лохматая, до пола!

- Мама, - заорала я, - убивают, на дыбу отправляют!

Зеленые колючки намертво вцепи­лись в пушистую шерсть, и, блестя осколками елочной игрушки, я гало­пом понеслась в соседнюю комнату. Поскользнувшись на плиточном полу, прокатившись добрых два метра, я с разлету прыгнула на унитаз, внушаю­щий доверие своей пластмассовой крышкой.

Бульк! В унитазе оказалось доста­точно воды, чтобы я завопила снова:

- Спасите! Тону!

Липка прибежала на мой истош­ный визг. Аккуратно достала меня из унитаза и пустила в ванну под струю теплого душа.

- Потерпи, Котёня, - приговаривала она, - сейчас я тебя вымою с мылом, мы с тобой высушимся и бу­дем играть.

Вымоемся, как бы не так! Я воды боюсь, а мыло пахнет дурно! А-а-а! Исцарапав девчонке все руки, я на­конец-то смогла вырваться, как каза­лось, в спасительные руки Виктора.

- Линка, ты что? Кошек нельзя мыть с мылом. Они забо­леть могут!

Ну вот, хоть одна здра­вая мысль! С этими мыс­лями Виктор отнес меня на диван, завернул в полотен­це и начал энергично рас­тирать.

- С ума сошел! - укуси­ла я Виктора за палец, ког­да он полотенцем закрыл меня с головой.

- Полегче, киска, - при­грозил он мне, - не хочешь полотенце, отнесу в сушил­ку!

Еще чего придумал! Я намертво вцепилась в подушку, и когда Виктор попытался отодрать меня от неё, по­слышался треск, и перья полетели в сторону.

 - Черт! - выругался Виктор и хо­тел схватить меня снова, но я стрем­глав забилась под кровать. Сидя там, слышала, что жена Виктора пришла с работы. Тут еле слышный скребок отвлек меня от супружеской пере­палки по поводу разбитой игрушки и порванной подушки. Я пахла не кошкой, мой природный запах затми­ло паршивое мыло, и поэтому невда­леке от меня тихонько шмыгнула мышка. Ни фига себе, у них, тут мыши пешком ходят! Охотничий инстинкт толкнул меня вперед, и через полчаса я уже наслаждалась первым мясным блюдом. Выйдя на кухню, покачиваясь от сытости, я увидела Виктора с семьей, заканчивающую свой ужин.           .

- Кошку ты кормишь лучше, чем меня,.- саркастически заметила жена Виктора, Катька.      

- Ага, он мне, мадам, ни крошки не дал еще! - так же саркастически ответила я и улеглась на коврик у входной двери. Тут мне стало плохо. Вывалив на новенький коврик содержимое желудка, я подпрыгнула от. истошного крика:

- Ты какую заразу в дом принес!? Сию минуту вон ее на улицу!

На улицу? Ну, я тебе щас дам улицу! Я вонзила когти в ухоженные пальчики Катьки, готовые меня схватить.

- А-а-а! - Линкин рев, почему-то перекрывший рев Катьки, заставил, ужаснуться.       ,

- Линочка, солнышко, что случилось? - начал выспрашивать Виктор.

- Я куклу на скамейке, на пло­щадке у дома забыла!

Мне почему-то стало жаль дев­чонку, и от Катьки я отвлеклась. Тут же наманикюренные пальчики лов­ко выбросили меня на лестничную площадку. Уныло поплелась я по хо­лодной лестнице вниз и, выбравшись из дома под пронизывающий ветер, увидела рядом на скамейке злопо­лучную куклу. Запрыгнув на ска­мью и чертыхнувшись от мокрого снега, я подцепила маленькую кук­лу зубами и скинула на землю. Че­тыре часа, посреди ночи, я тащила эту куклу на третий этаж, и за это время мне не повстречалось ни души. Обессилев и почти окоченев, я прижалась к уже знакомой двери, подтащив куклу к другому боку. Но она была такая же холодная, как и дверь, и пол. Я провалилась в забы­тье.