Прими меня таким

Часть 1

Первое сентября. Солнце. Утренняя прохлада. На площади у центрального входа в школу полно народа. Родители и дети с улыбающимися лицами, с цветами, в приподнятом настроении. В толпе постоянное движение: многие еще не отыскали свой класс. Музыка разливается по всему двору, бодро разнося слова песни о радостях школьной жизни. Наш «Б» класс, в этом году сменивший свою цифру на «одиннадцать», собрался почти в полном составе, за исключением пары пацанов, которые всегда и везде опаздывают. Учительница, Анастасия Федоровна, женщина лет за пятьдесят, в строгом брючном костюме темно-зеленого цвета и в ослепительно-белой блузке, выглядывающей в вырез элегантного жакета, стоит возле нас. Все переговариваются, смеются, делятся впечатлениями о летних каникулах.

Я стою рядом со своей подругой Людмилой Власовой и слушаю ее рассказ о поездке в Турцию, из которой они с семьей вернулись два дня назад. Мне-то с отдыхом в этом году не повезло. Маме с папой стрельнуло обзавестись вторым ребенком. Мой братишка, Миша, родился в самом начале лета. Так что мы никуда не поехали, а все лето нянчились. Мишка мне, конечно, нравится. Он забавный. Но хлопот с ним по горло. А меня подключили к уходу за ним по полной программе. И не могу сказать, что я не устала.

- Рита, смотри, кто это? – толкает меня в плечо Люда.

- Где? – я верчу головой, пытаясь понять, про кого она говорит.

- Да вон, высокий такой, темненький! – указывает она на подошедшего к нашему классу парня. – Новенького, что ли, добавили?

Я вглядываюсь в ставшего недалеко от учителя парнишку. Бледное лицо, большие с длинными черными ресницами карие глаза, выразительность которых еще сильнее подчеркивается легкими темноватыми кругами под ними, словно он долго не спал, неяркие напряженно поджатые губы. Мне его черты кажутся знакомыми.

- Это же Кирсанов, Олег Кирсанов, - удивленно восклицаю я.

- Кто? – недоумевает моя подруга.

И до меня доходит, что она его знать не может. Людмила в наш класс пришла в прошлом году. А Кирсанов у нас уже три года, как не учился. Говорили, что он перешел на домашнее обучение после седьмого класса. И вот вдруг опять вернулся…

… Все рассаживаются за парты. Начинается классный час. Первый в этом учебном году.

- Олег Кирсанов снова будет учиться у нас! – с улыбкой сообщает учительница.

Парень, стоящий возле нее, молча смотрит куда-то в пол и даже не делает попытки поприветствовать одноклассников.

- Садись, Олег, - Анастасия Федоровна указывает парню на свободнее место возле своего стола. Он послушно садится, аккуратно поставив рюкзак на соседний пустой стул. Мы с Людой сидим как раз через ряд, тоже за первой партой.  И с нашего места очень хорошо видно Олега. Замечаю, что Люда глядит на него, не сводя глаз. Анастасия Федоровна начинает диктовать расписание уроков на завтра. Мы записываем.

- Слушай, - обращается ко мне моя наблюдательная соседка, - а чего он не пишет?

Я отрываюсь от дневника и смотрю в сторону Олега. Он не достал ни ручки, ни дневника. Сидит, уткнувшись взглядом в свои сложенные на парте и сжатые в кулаки кисти рук. Поза напряженная, словно боится, что кто-нибудь подойдет и ударит его. И при этом слегка раскачивается вперед-назад.

- Олег, нужно записать расписание, - склонившись к нему, повторяет учительница.

Олег вздрагивает и медленно вытаскивает из рюкзака дневник и пенал. А Людмила поворачивает ко мне свое изумленное лицо.

- Он что – того?

- Да нет, - отвечаю я, вполне понимая ее недоумение, - просто странный немного.

- Немного?! – выдыхает Людмила и снова обращает все свое внимание на парня.

А когда мы не спеша возвращаемся после классного часа домой (благо, больше никаких уроков в этот день не поставили), она начинает расспрашивать меня об Олеге.

- Он с первого класса с нами учился. А после седьмого его перевели зачем-то на домашнее, - рассказываю я, пытаясь удовлетворить ее любопытство. – Как учился? Да не знаю… Так… средне… у него с общением проблемы были. Никогда не дружил ни с кем и, вообще, разговаривал мало…

- Его, наверное, обижали часто? – вопрос Люды заставляет меня задуматься.

- Да я не помню, чтобы его особо обижали. Ну, во всяком случае, никто не бил. Сказать могли что-нибудь, но он обычно не реагировал никак. Такого задирать скучно. Да и учителя следили, чтоб к нему хорошо относились. Хотя… - я ненадолго погружаюсь во вдруг нахлынувшие воспоминания, - помню, он несколько раз истерики закатывал. Это где-то в младших классах было. Один раз на уроке английского во втором классе, когда учительница попросила его привычное место поменять н другое. А еще пару раз уже забыла почему. А чего ты вдруг им заинтересовалась?

- Да так… - вздыхает Люда. – В кой-то веки симпатичный парень. Был бы нормальный, можно было бы поближе пообщаться… Обидно!

- Ну да… наверное… - пожимаю плечами я. В плане Олега подобные мысли мне в голову никогда не приходили.

Я вспоминаю, что почти весь третий класс мы с ним сидели за одной партой. Он всегда был тихий, никогда не бегал по классу, не вопил, не дрался, как другие пацаны. Мне с ним нравилось сидеть. Никто не дергал и не отвлекал. Правда, хоть он и был тихим, но спокойным назвать его нельзя было. Я всегда чувствовала в нем какое-то напряжение, тревогу, словно он боялся чего-то. Он вздрагивал каждый раз от резких звуков или, если к нему неожиданно обращались. Не мог отвечать на уроках, будто сильно смущался или боялся, поэтому учителя в основном давали ему письменные задания. И когда сильно нервничал, всегда зачем-то поворачивал голову вбок и начинал раскачиваться. Со мной он разговаривал. Но очень немного. Он мог отвечать на заданные вопросы, но в развернутую беседу втянуть его не получалось. Зато умел слушать. И я помню, как иногда на переменах рассказывала ему всякую всячину. Например, как была у кого-нибудь на дне рождении, как ходили в кино с родителями или какие игрушки и книжки мне купили в магазине. Эмоций мой рассказ у него почти никаких не вызывал, но я видела, что он слушает. Он поднимал на меня свои огромные глаза, пару мгновений смотрел внимательно и вдумчиво, потом опускал их, а через какое-то время вновь поднимал. И мне почему-то казалось, что мой рассказ для него очень значим и действительно интересен. Не знаю, почему я так думала, но именно поэтому я любила, когда он бывал моим слушателем. И еще тогда я заметила, что он никогда никому не смотрит в глаза, даже учителям. А вот на меня он смотрел, хоть эти взгляды и были очень непродолжительными.