Принц, дракон и тысяча девушек

Принц, дракон и тысяча девушек

Последний император династии Одо, ещё не старый человек, заболел неизвестной болезнью. С ней не могли справиться лучшие лекари. Он обещал им любые сокровища, но с условием: если лечение не даст немедленного результата, их казнят. От таких мер поток желающих вылечить его быстро иссяк. Многие врачеватели попросту бежали из столицы.

Государю становилось всё хуже. Чувствуя приближение смерти, он отдал несколько важных распоряжений, наградил друзей, казнил врагов, закончил многолетнюю войну с Ингрией, дав согласие на помолвку своей юной дочери Ичи с ингрийским принцем Кейто, и велел перенести себя на верхний этаж Лунной башни, чтобы быть ближе к небожителям.

Древняя башня выглядела как четырнадцать насаженных одна на другую шляп с квадратными полями; поля были окантованы чистым золотом, а их уголки, согласно канонам старинной архитектуры, загнуты вверх. Посвящена она была драконам, обитавшим на луне, и потому покоилась на четырёх гранитных драконьих лапах. Сюда-то к умирающему монарху и привели лекаря, последнего, кто решился рискнуть головой. Его прислал Нацусиво - наместник дальней провинции. В сопроводительном письме наместник сообщал, что лекарь собственной кровью вылечил его умирающую жену, и брался тем же способом вылечить государя.

Лекарь оказался совсем ещё молодым человеком с необычной для жителей империи белоснежной кожей и вьющимися золотистыми волосами. На нём были алые, белые и золотые шелка, подаренные ему наместником. Придворные дамы, увидев его, пришли в неописуемое волнение и тотчас сошлись во мнении, что он прекраснее самого принца Кейто, краше которого, как считалось, не было никого в подлунном мире.

- Меня называют Юдзури, - сказал юноша, преклонив колени перед государем. - В этом мире у меня нет ни родителей, ни родни, и сам я не отсюда.

- Ты будешь лечить меня своей кровью? - спросил император, еле шевеля почерневшими губами.

- Да, ваше величество. Моя кровь при определённых условиях становится целебной.

- При каких же это условиях?

- Сейчас моя кровь не годится для лечения. Но она станет пригодной, если за час до полуночи я войду в лоно юной девственницы, а ровно в полночь напьюсь её крови.

Условие было более чем удивительным, но император готов был на всё.

Девушку нашли в небогатом квартале, насильно оторвав от семьи и не сказав, куда уводят. Её вымыли в душистой воде, надели на неё шёлковые одежды и сделали ей красивую причёску.

Но юный лекарь, когда её представили ему, отрицательно покачал головой.

- Она некрасива и слишком стара, - сказал он. - Ей уже четырнадцать лет. Я не получу удовольствия от близости, а значит, моя кровь не обретёт целебной силы.

- Хорошо, пусть будет по-твоему, - простонал император и велел доставить другую девственницу. Она должна быть не старше двенадцати, и искать её надо было в богатых кварталах, где больше красивых девушек.

Вторая лекарю понравилась. За час до полуночи он взял её за руку и удалился с ней в помещение за полупрозрачным занавесом. Министры и придворные, не осмеливаясь отдёрнуть его, вглядывались в смутные силуэты прекрасного юноши и красавицы.

Юдзури снял с девушки одежды, сам же до конца раздеваться не стал. Он лёг с ней и накинул на себя и на неё свои золотые шелка. В эти минуты он был похож на большого золотого ската, накрывшего на океанском дне добычу.

Девушка несколько раз вскрикнула и затихла. Юдзури поднялся и сел, прижав девушку к себе.

- Значит, в полночь твоя кровь станет целебной? - спросил государь.

- Да, ваше величество, - отозвался Юдзури из-за занавеса. - Ждать недолго.

- Ты умрёшь, если не вылечишь меня.

- Не беспокойтесь, вам станет значительно лучше, - ответил юноша.

Ближе к полуночи на башню принесли умирающего монаха из соседнего монастыря. Дряхлый старик был в беспамятстве. Явился и палач с остро отточенным топором.

- Лекарь, готов ли ты к лечению? - среди общего молчания подал голос государь.

- Пока ещё нет, - ответил Юдзури, - но я чувствую, как моё семя смешалось с кровью этой девушки и кипит в ней. Её кровь преображается.

Он обнимал, гладил и обнюхивал свою жертву. Его лицо скользило по её груди и животу.

Вдруг все, находившиеся в императорских покоях, вскрикнули: сквозь занавес было видно, как Юдзури вонзил зубы ей в шею.

Где-то внизу, в монастыре, ударил старый надтреснутый колокол, возвещая о наступлении полуночи. По знаку государя занавес подняли. Юдзури, с окровавленным подбородком, оттолкнул от себя красавицу. Его лицо было бесстрастным, но от глаз исходило сияние.

- Труп сожгите до рассвета, - с этими словами он вытер лицо полотенцем, встал и перешагнул через неподвижное тело.

- Его сперва вылечи, - император показал на умирающего. - А мы посмотрим.

- Как вам будет угодно, ваше величество.

Юдзури вынул из своих длинных волос заколку и уколол себя в палец. Как только окровавленный палец коснулся губ монаха, тот глубоко вздохнул и раскрыл глаза.

- Я в раю? - спросил он, приподнявшись.

- Тебе лучше, монах? - поинтересовался государь.

- Ваше величество, вы тоже на том свете? - воскликнул тот радостно. - Значит, мы умерли вместе?

Император жестом велел увести его.

- Теперь меня лечи, - потребовал он.

Капля чудесной крови оказала на него такое же действие, как и на монаха. Впервые за много недель император вздохнул полной грудью.

- Невероятно, - он встал на ноги. - Болезнь как будто мне приснилась. Ты великий лекарь, Юдзури, и достоин награды.

- Наградой для меня будет ваше полное выздоровление, - ответил юноша.

- Разве я ещё не вылечился? - удивился правитель.

- Через сутки, ближе к полуночи, вы снова почувствуете себя хуже, и я снова должен буду увлажнить ваши губы своей кровью.

- Ты останешься здесь и никуда не уйдёшь, - сказал император. - Мои слуги проследят, чтобы ты ни в чём не нуждался. В полночь снова дашь мне кровь.