Принцесса и горбун

Принцесса и горбун

Маргарита ненавидела зеркала.

В детстве, когда к ней ещё не пришло осознание того, что значит клеймо «уродина» для женщины, она часто подходила к зеркалам и подолгу смотрела в их прохладную глубь, надеясь, что её отражение чудесным образом изменится и покажет ей гладкое красивое личико, а не её обычное лицо, похожее на обезьянью мордочку. Но зеркало оставалось неизменным, и только Инесса, старшая сестра, появлялась рядом, с её неизменным глупым смехом и до тошноты прекрасным сияющим лицом.

Но Маргарита терпела Инессу, иногда даже думала, что любит её. Они были как ночь и день, тень и свет, они уравновешивали друг друга – Инесса, удивительная красавица, с золотыми, как рожь, густыми волосами и ясными небесными глазами, но неспособная связать двух слов, произнося приветствие, и умница Маргарита, с юных лет поражавшая окружающих своими знаниями и при этом столь же некрасивая, сколь умная.

Бесконечно это продолжаться не могло, и всё же конец пришёл раньше, чем она ожидала. Инесса встретила в лесу принца Рике, Рике с хохолком, горбатого и кривоногого, с большим красным носом, но умного, галантного и способного наделить своим умом любую женщину, которую он полюбит. Он полюбил Инессу – и вот старшая сестра уже собирала вокруг себя кавалеров и вела с ними премилую беседу, а младшая, захлёбываясь от зависти, наблюдала за ними из-за колонны, закрывая своё безобразное лицо вуалью.

Потом, когда Инесса тоже влюбилась в Рике и наградила его красотой, когда трубили фанфары и пели скрипки, возвещая о счастливой свадьбе, а Инесса и Рике, оба невероятно прекрасные, целовались под сыплющимися на них цветами, Маргарита хлопала, пока у неё не заболели ладони, и радовалась, что из-под плотной вуали не видно слёз. А потом, поздним вечером, она стояла, глядя на своё едва различимое отражение в прохладном серебре, и ненавидела себя – жидкие рыжеватые волосы, не отличавшиеся ни густотой, ни блеском, губы, слишком толстые, чтобы быть красивыми, голову, чересчур большую для тщедушного тела, по-мальчишечьи узкие бёдра и плоскую грудь. Одни глаза были хороши, тёмные и глубокие, но близко посаженные. Она думала, как хорошо было бы взять подсвечник и изо всех сил ударить им по лицу Инессы, чтобы это фарфоровое кукольное личико разбилось на тысячи осколков.

Потом, ещё позже, Маргарита долго и горячо молилась, прося Господа простить её за греховные мысли. Инесса не виновата, что родилась красивой и глупой, что Рике полюбил её и наградил своим умом, что она сама смогла поделиться с ним красотой... Если уж кого и винить, так это фею, которая из них троих одной Маргарите не дала волшебного дара. Только острый ум, но это не дар, а скорее проклятие. Верно сказал кто-то из древних, что познание умножает скорби...

В конце концов Маргарита почти смирилась. Старшая сестра будет жить долго и счастливо в браке с Рике, родит ему наследников, а она, Маргарита, уйдёт в монастырь и будет молиться об их душах. И, возможно, даже писать философские трактаты.

Но одной философии ей было мало. Она хотела изучить все науки, повидать мир, проникнуть в тайны мироздания, открыть суть самой жизни, пусть бы для этого и пришлось заключить сделку с дьяволом, как это сделал один учёный из средневековой легенды. После отъезда Инессы королевский дворец погрузился в молчание, бывшие поклонники обеих принцесс разъехались, а Маргарита углубилась в изучение рукописей, найденных ей однажды в старинной библиотеке. Автором их был некий художник, скульптор и изобретатель, намного опередивший своё время. Его сочли колдуном, и ему пришлось скрыться, чтобы не быть сожжённым на костре, но рукописи и чертежи остались и по счастливой случайности попали в руки Маргариты. Насколько она могла понять, речь в них шла о некоем летательном аппарате, что мог парить в небесах, словно птица. Маргарита сама любила помечтать о том, что она превращается в быстрокрылую ласточку или певунью-иволгу и рассекает крыльями высокое небо, которым она так часто любовалась из окна своей башни. Поэтому-то она и взялась за изучение чертежей, а потом и за более смелую мечту – построение летающей машины по ним.

Священник назвал изобретение художника бесовским и просил принцессу отказаться от своей затеи, но Маргарита была тверда. Король, которому, как ей казалось, было уже безразлично, чем увлекается его дочь, проявил благосклонность и отвёл для её занятий подвалы Северной башни. Именно там Маргарита, собрав самых умелых кузнецов, оружейников, кожевенников и других ремесленников, пыталась воссоздать летательный аппарат из грёз полузабытого художника. А при дворе между тем ходили слухи, что младшая дочь короля занимается делом, которое не подобает не только женщине, но и вообще знатной особе. «Хотя, – добавляли порой, – что ей ещё остаётся делать, бедняжке, такой некрасивой. Ждать, пока кто-нибудь не соблазнится богатством и титулом и не возьмёт её в жёны, да коротать время в странных забавах».

До Маргариты доходили такие речи, и ей было больно их слушать, поэтому она удалялась в лес. Вот и в этот день она, оставив сопровождающих далеко позади, скакала по лесной дороге на своём сером, как туман, жеребце. Ездить верхом у неё получалось значительно лучше, чем у неловкой сестры... разумеется, до тех пор, пока та не встретилась с принцем Рике.

Жеребец вынес её на небольшую поляну и вдруг резко остановился, громко заржав. Маргарита покачнулась, но всё же удержалась в седле и оглянулась, чтобы увидеть причину испуга коня. Ей оказался человек в плаще, поспешно поднявшийся с поваленного ствола, на котором он сидел.

– Прошу прощения, сударыня, за то, что напугал вашего коня, – он изящно поклонился, и тут Маргарита с изумлением увидела, что за спиной с левой стороны у него вздымается горб, а левая рука полностью спрятана под плащом... а возможно, её и вовсе нет.