Принцесса Инара, властительница дум

Принцесса Инара, властительница дум

Во дворец Куанзиша-Имани ежегодно стекаются канелле из разных провинций. Столица всегда была привлекательной для иностранцев. Из года в год они проделывают долгий путь через океан, чтобы оказаться здесь – в Куанзиша-Имани, центре культа даму Каагенти, всепоглощающего пламени и непреодолимой жестокости. Паломники прибывали сюда с разными целями: кто-то за благословением, кто-то за опытом, а кто-то – как Эледер Соргин – стать частью той силы, которой обладают жрецы и сам даму Каагенти.

Группу паломников, с которыми он путешествовал, встречала собственной персоной принцесса Инара. Она вышла к ним без охраны, в сопровождении всего лишь двух молодых жриц с покрытыми лицами, но среди них Эледер сразу узнал принцессу: по звенящим браслетам поверх перчаток и тонким золотым нитям, имитирующим серьги. Она спустилась – сплыла – по паперти, легко и величество наклонила голову в знак приветствия, и паломники один за одним преклонили колени. Эледер опустился вслед за ними и потупился, не смея взглянуть на принцессу.

— Рада приветствовать вас в нашем хекале, — сказала она. — Следуйте за мной, будьте нашими гостями.

Принцесса повернулась и поплыла вверх по ступенькам. Паломники цепочкой направились за ней.

Их поселили в небольшую комнату с матрасами на полу и сложенными покрывалами. Паломники разбирали свои немногочисленные пожитки – они все путешествовали налегке. Вскоре их позовут на общую молитву. Эледер сел на незанятом матрасе, скрестил ноги и сцепил пальцы в замок, расслабляясь. Он попытался скоротать время за медитацией.

Их собрали в главном молитвенном зале на первом этаже. Эледер заозирался, рассматривая высокие потолки, исписанные красно-золотыми фресками с неясными фигурами в красном дыму; вокруг пахло жженым маслом. На солее вспыхнул огонь, и Эледер вздрогнул, отступил, уперевшись спиной в других паломников. Принцесса приподняла подол платья и села, приглашая всех к молитве. Паломники один за одним опустились на голый мраморный пол. Эледер сложил ладони вместе.

Огонь полыхал в огромной чаше с маслом, разнося запах масла. Принцесса сидела, прикрыв глаза и полностью погрузившись в молитву. Эледер украдкой оглядел сидящих рядом с ним паломников; все они сидели и с упоением наблюдали за пламенем. Он тоже поднял глаза, пытаясь сосредоточиться и расслабиться. Вид пламени не успокаивал его, как остальных, – он вызывал в нем ужас. В обыденной жизни он редко сталкивался с огнем. Ему предстояли многие часы наедине с пламенем. Наедине с их богом.

Спустя долгие минуты молитвы прозвучал тихий звон, и Эледер выдохнул. Принцесса поднялась с колен и изящным взмахом руки затушила пламя в чаше; на душе сразу стало легче.

— Спасибо, что присоединились к общей медитации, — сказала принцесса и чуть наклонила головой. Даже издалека Эледер увидел, как серьги на платке покачнулись. — Пусть ваш огонь горит вечно.

— И ваш, принцесса, — хором отозвались паломники, но Эледер промолчал. Он поднял полу дишдаши и заторопился к солее, чтобы быть ближе к принцессе.

— Принцесса Инара, — позвал ее Эледер, и она остановилась и полуобернулась, заставив длинные серьги покачнуться. Она сверкнула серыми глазами, и Эледер на секунду забыл, что хотел спросить. — Когда я смогу посетить святыню?

Инара развернулась к нему. Она сложила ладони перед собой и воззрилась на него с высоты двух ступеней. Он не видел ее лица, только приподнятые брови и вытянутые канелльские глаза на смуглой коже. Все ее лицо было скрыто платком, и Эледеру было неудобно говорить с человеком, у которого полностью закрыто лицо.

— Зачем вы хотите попасть в святыню?

— У меня есть… повод.

— Повод? — принцесса вздернула бровь, и Эледеру стало неловко. Она тихо хмыкнула и переступила с ноги на ногу. Инара кивнула самой себе, ненадолго прикрыв глаза, и качнула головой. — Я подумаю. Если это вопрос веры, я это увижу. А пока приятно проводите время. Сады хекала и дворца открыты для вас.

Принцесса отвернулась и уплыла прочь.

***

Эледер вернулся со всеми в комнату, но пробыл там недолго. Хекал обступил его: золотыми колоннами, неприметными дверями, расписным потолком и запахом жженого масла, исходившим, кажется, из каждого уголка собора. Почти у каждой колонны организован молебен: алтарь, на нем широкая чаша, заполненная маслом, и длинные тонкие тлеющие палочки. Эледер шагнул к молебну и окинул его взглядом. В нише в колонне стоял небольшой идол – деревянный, почерневший не то от времени не то от копоти, не то просто обгоревший. Эледер присмотрелся. Идол изображал существо с головой барана, телом ящера и петушиным хвостом. В раззявленной бараньей пасти полыхал огонь.

— Желаете медитировать? — тихо спросила жрица, незаметно подошедшая к нему. Эледер вздрогнул и обернулся к ней, ожидая увидеть ее лицо, но женщина была целиком завернута в темное платье. Он мог видеть только ее глаза – черные с канелльским узким разрезом на смуглой коже. Он сразу же вспомнил холодный взгляд принцессы, и по спине пробежала неприятная волна мурашек. Женщина посмотрела на идол, и глаз ее коснулась улыбка. — Это наш господин.

Эледер удивленно вскинул брови и снова присмотрелся к идолу.

— Он… — Эледер замялся. — Баран?

Женщина мягко посмеялась, должно быть списав невежество на то, что он чужак, и ответила:

— Это малая часть его плотского воплощения. Баран – лишь образ, с которым мы его ассоциируем. Главное – это то, то внутри.