Принцесса в Академии. Том 1

Глава 21

в которой много романтики и разного рода признаний

Ифрит послушно следовал за мной всю дорогу, не выпуская руку. Когда мы вышли на террасу, в небе томилась бледнеющая луна, готовая через пару часов встретиться с рассветом, и дул свежий ветерок. На лице оседали крупинки песка. Ночь озарялась зелеными вспышками: Шаказавр по-прежнему служил маяком, хотя за последние полчаса на вечеринке не появилось ни одного нового гостя.

Я подвела Озриэля к каменным перилам и повернулась. Он с интересом оглядывал площадку.

- А я и не знал про это место. Тут даже уютно…

- Озриэль, я тебя люблю, - выпалила я и, воспользовавшись тем, что он оцепенел, торопливо продолжила: - Знаю, что подобные признания не делаются вот так, и что мои слова могут показаться странными в свете поисков жениха, но это правда! Я не говорила тебе об этом, потому что не хотела мешать вам с Эмилией, а потом оказалось, что никаких вас и нет! Конечно, мои откровения сейчас, как гром среди ясного неба, мы ведь с самого начала определились, что будем только друзьями, но я готова бороться за твою любовь, и…

К нему наконец вернулся дар речи.

- Как ты могла?! – возмутился он.

- Конечно, нужно было тебя подготовить, а не так с ходу и…

- Нет, это я тебя люблю! – перебил Озриэль. - И должен был сказать об этом первым!

- Значит, я поторопилась?

- Или я опоздал.

- Поправьте меня, но разве это не то, что называют «взаимная любовь»?

Мы одновременно повернулись в сторону темного угла на стыке стены и перил, откуда раздался этот голос.

Паук просеменил вперёд.

- Магнус, что ты…вы здесь делаете?

Поправка относилась к Арахне, которая выпорхнула вслед за ним и зависла рядом.

- То же, что и остальные: ищем уединения. Но все парочки Потерии, похоже, ждали именно этой ночи, чтобы признаться в своих чувствах, - проворчал он. - На террасе сегодня не протолкнуться

Бабочка ласково погладила его крылом, и паук смягчился:

- Ладно, ты права, любовь моя, найдём уголок поукромнее. А им ещё о многом предстоит поговорить...

Они прошествовали к выходу. Уже занося лапку за порог, Магнус будто бы невзначай обронил:

- Ты ведь ни о чем не забудешь ему рассказать, Ливи?

- Конечно, нет! – ответила я, возмущенная его намеком.

Когда парочка удалилась, ифрит поднял брови:

- Что он имел в виду?

Я вздохнула. Тут бы управиться с объяснениями до рассвета… Но прежде мне хотелось прояснить самый волнующий вопрос, поэтому я покачала головой.

- Об этом чуть позже. А сейчас ответь: ты правда меня любишь? То есть правда-правда?

- Конечно! - смутился Озриэль. – Жаль, я не могу сказать об этом красиво, ну там стихи прочитать или песню, как Индрик, сочинить. В общем, не рассказывать же, что у меня сердце готово выпрыгнуть из груди, когда тебя вижу, и ноги становятся ватными…и все слова забываю, и что твои волосы пахнут ромашкой и лимонником…ну вот, кажется всё это и сказал. А, если описывать точнее…помнишь своё ощущение, когда выглянула из окна жилой башни?..

Ещё бы! Такое разве забудешь: дыхание перехватывает, перед глазами все вертится, а к животу словно привязали веревочку и дернули, и ты падаешь-падаешь…

Я кивнула.

- Вот примерно так, - заключил Озриэль. - Только как будто живу не на третьем этаже, а на двадцатом.

Моё сердце заколотилось где-то в горле. Упоение срочно требовало выхода.

- Я чувствую то же самое…значит, это и правда любовь! Та, что случается один раз и навек. Любовь, которая преодолевает все препятствия, о которой пишут в романах и слагают легенды! Мы пронесем её через всю жизнь и, конечно, состаримся вместе…

- Об этом ещё пока рано…

- … и все будут смотреть на нас, стареньких, и умиляться…

- Только не надо про одновременную смерть. Меня всегда пугал этот пункт.

- …и будем, как те гоблины с ромашками!

- Какие гоблины? – опешил Озриэль.

- Неважно! - Следующий вопрос сам собой сорвался с языка: - А когда это произошло? Когда ты понял, что влюбился?

Если уж выяснять, так всё сразу!

Он облокотился о перила, взял мою руку, перевернул ладошкой кверху и принялся рисовать на ней узоры.

- В самый первый день, во время разговора в таверне… - начал он.

- Так, значит, прямо тогда??

- Нет, погоди. Тогда ты мне просто очень понравилась. Так вот, после «Наглой куропатки», я отправился на занятия, после них заскочил на репетицию к Индрику, немного послушал новые песни и вернулся в жилую башню. Там подготовился к урокам на следующий день и устроился почитать перед сном «Фантастические приключения невыдуманных монстров», потянулся за оставленным на столе сэндвичем с опятами… и вдруг понял, что влюбился.

- Получается, это произошло между первым и вторым взглядами?

- Получается, что так, - согласился Озриэль и в свою очередь полюбопытствовал: - А у тебя?

- А у меня зрение оказалось похуже…на целую неделю. Или, может, всё дело в отсутствии сэндвича с опятами?

Мы одновременно хохотнули, а потом он начал выводить на моей ладони знаки бесконечности. И если до этого было щекотно, то теперь вдруг стало горячо, аж кожу защипало.

- Раз уж мы прояснили все вопросы…

- Почти все.

В голове пронеслась тень Якула Кроверуса.

- Я имел в виду все главные… – Он вопросительно посмотрел на меня.

-  Да, их прояснили, - согласилась я. – Осталось так, по мелочи…

Ну, дракон, конечно, не совсем мелочь, но что может быть важнее обретения настоящей любви?