Принеси мне, Санта, антидепрессанты

Не лучшее место для новогоднего настроения

— Заходите.

— Ой! — Я сначала заскочила в кабинет, а потом только огляделась. — А где Инга Семеновна?

— Я за нее! — заявил сидящий за столом молодой мужчина со светлыми волосами. Загорелый, с улыбкой, как у голливудской звезды, и глазами голубыми-голубыми, будто весеннее небо. И в цветастой гавайской рубашке под распахнутым белым халатом.

Нифига себе психиатры пошли!

Я даже забыла закрыть за собой дверь. И вообще застыла, не сделав ни шагу, пока он не улыбнулся еще раз во всю сотню белоснежных зубов и жестом не пригласил меня сесть на стул для пациентов. Медсестра за столом у окна насмешливо хмыкнула. Видать, я не первая такая… ошеломленная.

А парень встал — оказался он высоченным! — и сам закрыл дверь кабинета.

— Меня зовут Максим Игоревич, я сегодня заменяю вашего участкового психиатра.

Да я уже догадалась.

Во все глаза я рассматривала этого Максима Игоревича, который совсем не выглядел серьезным доктором. Скорее было похоже, что какой-то австралийский серфер отвлекся от съемок для календаря с мужиками-моделями и прикола ради напялил халат. Он даже за стол не помещался! Это вообще должно быть противозаконно — чтобы психиатры были такими красивыми!

Ему же отдаться хочется прямо на этом столе, заваленном документами, и чтобы стопки медицинских карт рассыпались по полу от ритмичных толчков!

Максим Игоревич, к счастью, как раз опустил глаза в одну из таких карт. Мою. И не видел, как я пожираю его взглядом, будто он мое любимое пирожное. Например, тирамису со сладким-сладким сливочным кремом, легкой ноткой пьянящего кофейного ликера и горчинкой посыпки из черного шоколада. Или эклер с тонкими стенками из заварного теста, ванильным кремом внутри и шоколадной помадкой снаружи… Ты обнимаешь его губами, вонзаешь зубы в воздушное тесто и чувствуешь, как растекается на языке сливочный крем…

— Так, — сказал Максим Игоревич, прерывая мои гурманско-эротические фантазии. — Смотрю, Инга Семеновна назначила вам новый препарат, потому что на предыдущий отклика не было. И сегодня у нас контрольный визит. Что ж. Рассказывайте!

Он сложил руки домиком и вопросительно поднял на меня свои небесные глаза.

— Что рассказывать?! — испугалась я. Все-таки я не готова вот так вот через двадцать секунд знакомства вываливать все, что только что подумала. Да и медсестра рядом.

— Все рассказывайте! — щедрым жестом разрешил Максим Игоревич. — Всю свою жизнь!

Уф, ну ладно, это я могу. Только…

— Это будет долго, — честно сказала я.

— Куда-то спешите? — выгнув светлую бровь, ехидно спросил он.

— Куда я могу спешить тридцать первого декабря в шесть вечера, действительно…

И тут все веселье с него словно смыло. Он неожиданно стал очень серьезным и даже халат слегка запахнул, скрывая буйство красок и хвост малинового попугая, нарисованного на рубашке.

— Некуда спешить? А как же готовить новогодний стол? Елку украшать? Покупать последние подарки? С семьей поругаться, как положено на праздники?

— Я одна живу, — пожала плечами. — Не с кем ругаться. Некому подарки дарить. А «оливье» куплю в супермаркете.

Он нахмурился и что-то написал в моей карточке. Неужели про «оливье»? Я вытянула шею, но ничего не разглядела. Да и с этим их врачебным почерком даже если разглядишь, прочитаешь только заклинание вызова демона, а не секреты моей странной психики.

— Плохо. — Максим Игоревич постучал ручкой по столу и повторил: — Очень плохо. Обязательно нужны новогоднее настроение, суета, предвкушение праздника. Так что вы уж постарайтесь. Елочку хотя бы поставьте — это я вам как доктор настоятельно рекомендую.

— Где ж я ее сейчас найду? — хмыкнула я. — Не успею уже.

— Ну… — Он потер в задумчивости идеально выбритый мужественный подбородок. — Вдруг случится новогоднее чудо? Попробуйте!

И сощурился хитро так. Снова блеснул улыбкой — вот я уверена, что таких людей можно фотографировать в любой момент жизни, они даже в туалете в самый ответственную минуту будут выглядеть сияющими звездами.

Как тут не сомлеть бедной девушке, которая даже целовалась последний раз пару лет назад?

— Ладно. — Максим Игоревич хлопнул ладонями по столу. — Вернемся к нашим баранам. Что с вашим антидепрессантом? Как заходит? Побочные эффекты есть? Тошнота, например?

— Есть, — кивнула я.

— Диарея? Сонливость? Понижение либидо?

Вот до входа в этот кабинет либидо у меня было пониженное. Все те же пару лет как пониженное. А на антидепрессантах, еще первых, которые вообще не подействовали, — оно и вовсе уснуло, как Белоснежка, откусившая яблоко. Вечным сном — лет на сто.

А сейчас… встрепенулось как-то даже. Сердечко екает — я уж и забыла, как это приятно! Да и ниже… гораздо ниже… уффффф, как стало тепло. Горячо даже.

И как в таких условиях сообщать про диарею причине моего эротического волнения?

Я замялась, думая, как сказать супер-секси-психиатру, которого хочется облизать с головы до ног, как карамельку, что я по полдня из туалета не вылезаю?

— Всего понемножку, — дипломатично выкрутилась я.

— Еще симптомы? — Он снова пометил что-то в карточке.

Я вздохнула. Желание забиться в маленькую норку и никогда не вылезать? Прыщи — как будто я вернулась в свои тринадцать? Головная боль по ночам?

Решила рассказать о головной боли. Это даже как-то… изящно.

— Мда… — Максим Игоревич написал что-то в карте размашистым почерком. — Плохо.

Ему так не шло хмурое выражение лица, что мне тут же захотелось убедить его, что ничего страшного, ну поболела голова — и все, а так таблетки отличные! Просто великолепные таблетки! Особенно мне цвет нравится — такой благородный пыльный синий, у меня платье на выпускной такое же было! Пусть он улыбнется!

Он как будто услышал мои мысли — господи, не дай бог! — и таки улыбнулся.

— К счастью, я как раз вернулся с медицинской конференции, где производители представляли антидепрессант нового поколения. Клинические спытания прошли очень успешно, результаты убедительные. Так что давайте я вам его и выпишу! Побочных эффектов практически нет.