Приносящая удачу

4

- Ну, видала? - спросила у меня Олеська.

- "Видала"! - передразнила её, очень похоже даже, на мой взгляд.. - Ты слыхала? - в тон ей спросила я. - Чего он до сапог докопался-то?

- Да какая разница, - махнула рукой подруга. - Смотри лучше: вот чего в них хорошего, что все с ними ночь провести готовы?

Я присмотрелась. Да ничего вроде. Мужчины, как мужчины. Один помоложе, другой постарше. У нас и покрасивей есть, мне б такие встретились - не засмотрелась бы ни на того, ни на другого.

- Обычные они, - констатировала я.

- Ну, в принципе... - задумчиво пробормотала Олеся. - Ну вон тот ещё ничего, который светленький... Улыбается ехидно, явно не любит того, который болтливый. И правильно: мужик болтливым не должен быть. Да и страшный он: глаза у него мелкие и тёмные, как у ворона... И лицо худое, и волосы тёмные - точно на ворона похож.

- Ничего не похож, - обиделась я за второго. - Нормальный он, и глаза у него нормальные. Большие глаза девкам хорошо, а мужику и такие сгодятся... - я наблюдала, как он о чём-то говорит с батей, как тот ему отвечает, и гость смущённо смотрит в свою миску.

На долю секунды я залюбовалась им. Он и вправду казался непривычным для здешних мест. Его товарищ - самый обычный. Волосы светлые, нуждающиеся в стрижке, рубашка серая, грязноватая, лицо простое, открытое, чуть обветренное, губы пухлые, бантиком, глаза серые или голубые - не разглядеть отсюда. Обычный он, у нас полно таких. А второй - особенный. Он и держался по-особенному: спину держал прямо, не сутулил плечи, одет был вроде с виду и просто, но видно, что вся его одежда шилась специально для него и не из дешёвых материалов. Мужчина был аккуратно пострижен, элегантен, строен и уступал по габаритам первому, но взгляд приковывал.

- Что, понравился? - лукаво спросила Олеська. - Страшный он. В смысле, не некрасивый, а просто страшный...

- Задумчивый он, а не страшный, - парировала я. - Это тебе кажется так, потому что он не скалится во все зубы, как ты... и как этот... - я посмотрела на парня, который с широкой довольной улыбкой смотрел на смущённого мужчину.

- Да ладно тебе, - отмахнулась Олеська. - Открытая улыбка никогда не портила никого.

Я хмыкнула. С этим я бы поспорила, но не стала. Мне всегда больше нравились застенчивые улыбки, но мне не так часто их дарили: в деревне все друг друга знали, и если улыбались, то радушно и просто. Робкие улыбки мне как-то дарил один... влюблённый в меня. Но он был каким-то жалким, так что это не в счёт. Интересно, этот человек, что сейчас смотрит в свою тарелку, красиво улыбается? В том смысле, что я и так видела, как он улыбается, просто было бы интересно, как бы эта улыбка смотрелась, будь она адресована мне. Но, кажется, незнакомец почувствовал мой взгляд, поскольку резко повернулся в сторону окна.

Мы с Олеськой чуть не свалились со скамьи, поспешно отпрянув от стекла и пригнувшись.

- Валить надо, - сказала подруга, и мы поспешно скрылись с нашего участка.

***

Леон вышел на улицу и вдохнул ночной воздух. Теплая ночь выдалась. Он поглядел на небо: чистое, звёздное. Пока всё складывалось довольно удачно. Олан расслабится, почует, что ландграф не опасен, и можно будет попытаться зачаровать его. Про мага не узнал ничего, но это не беда. Вроде Макар кого-то им обещал, так что у той, что придёт к нему, он всё и разузнает. Конечно, общение с людьми - не его конёк, но он старался, и ему казалось, что в последнее время у него получается доносить свои мысли в том виде, в котором нужно.

Олан тоже вышел и остановился рядом, недобро глядя на ландграфа. Мужчина снова вздохнул, устало поглядев на парня.

- Что опять? - тихо спросил он, понимая, что, хоть он снова ничего плохого не делал, следопыт чем-то недоволен.

Тот надулся, сердитый и смурной. Мрачный вид парню не шёл, и убедительным он не выглядел. Зато постарался объяснить Леону, в чём дело:

- Вот не надо впутывать девчонку в свои магические...

- Погоди, - перебил Леон, совершенно не понимая, чего это этот парнишка так озаботился его интересом к предполагаемой обладательнице клинка. - Напомни, благодаря кому я сегодня ночую не один?

Олан, в свою очередь, тоже вопроса не понял и нашёл его неуместным.

- И что? - усмехнулся парень. - Спасибо, что ли, скажете?

- Не знаю, - ответил ландграф. - Может, и скажу... Завтра спроси меня об этом, ладно? - вполне серьёзно ответил он, и Олан не понял, издевается ландграф или нет. - Просто не понимаю, за что ты опять на меня взъелся, - признался Леон. - Нравственность - не твоя сильная сторона, это мы уже выяснили.

- Скорее, не ваша сильная сторона, - фыркнул Олан. - Я-то сплю с теми, кто этого хочет, а эта девчонка...

Леон снова перебил, поскольку ход мыслей следопыта его раздражал:

- Я тоже никого не принуждаю. И вообще, полагаешь, у меня нет другого способа убедить её вернуть мне артефакт, кроме как затащить к себе в постель? - удивился Леон. - Знаю, я не красноречив, но всё же попытаюсь просто всё объяснить ей.

- Всё объяснить! - передразнил Олан. - Кому вы врёте? Я слышал про вас столько, сколько и придумать-то невозможно! Я знаю: вы хотите влюбить её в себя, а это - погано, - сообщил парень. - Я про вас много знаю такого, что догадываюсь, что по-человечески вы не умеете. На себе испытал, - он явно припоминал, как Леон заставил его выпить зелье.

Оправдываться ландграф не собирался. Да, он не очень честный и далеко не праведный, он пришёл в эту деревню с конкретной целью, а то, что всё усложнилось, лишь отнимет у него время, но на исход не повлияет.

Он посмотрел на Олана сурово, и тёмные глаза недобро блеснули изумрудным отсветом.

- Слушай сюда, - медленно и тихо проговорил он, - эта вещь нужна мне, и если цена клинку - разбитое сердце деревенской девчонки, я готов заплатить её.

Он не стал угрожать, а пошёл в сторону амбара, лишь через несколько шагов обернувшись на всё ещё стоящего парня и напомнив: