Приоткрытый урок.

Приоткрытый урок.

Она была высотой чуть больше полутора метров и чуть меньше метра в диаметре. Как ее называть не знал никто. Поэтому о ней говорили просто – Колбаса.

Колбаса была завучем по воспитательной работе. Она была настоящим воином предпочитающим словам действия.

Подобно неторопливому танку первой мировой войны она неспешно передвигалась по коридору в своем строгом деловом костюме и в неожиданно маленьких розовых туфельках, отчего казалось, что они вот-вот проткнут паркет под давлением ее несокрушимой фигуры.

Ученики средних классов гоняли там же, в коридоре, не видя перед собой ничего - даже такой неодолимой преграды. Словно о стену, они ударялись о Колбасу. И тогда она молниеносно выбрасывала руку, хватала жертву и зажимала ее голову у себя подмышкой.

Столкновение не вызывало ни малейшей остановки в движении, и только пара сизых учащихся по правую и левую руку всю перемену кряхтели и набирались впечатлений, прогуливаясь в обнимку с Колбасой.

Колбаса не требовала дневник, портфель или привести в школу родителей. Все происходило молча. Надежно закрепленные под мышками головы пленников, с обратной стороны имели беспомощные зады, чем пользовались сподвижники жертв, отвешивая по ним прицельные тумаки.

Для нас, учеников старших классов, она угрозы не представляла, хотя и вселяла своей решительностью определенное уважение.

- Слушай, у тебя спички есть? – Шурик Шилкин явно торопился.

- Нету. С спроси у курящих...

Он меня не дослушал и куда-то делся. Мы стояли в коридоре в ожидании когда придет Михал Юрьич и откроет двери класса для урока математики.

Наконец, его долговязая фигура появилась в конце коридора. Он подошел к двери, поставил на пол потрепанный портфель, достал ключи и замер в недоумении. Пауза длилась несколько секунд. Все подошли поближе в ожидании открытия, но открытие не наступало.

Напряженно вглядываясь, Махаил Юрьич наклонился к замку, понимающе кивнул головой, выпрямился и точным движением руки выхватил из толпы Шилкина:

- Послушай меня, - в глазах Михаил Юрьича можно было отчетливо различить прыгающих чертиков.

- Что снова я? Я ничего не делал! – попытался вырваться Шурик, но Михал Юрьич крепко держал его за шиворот.

- Послушай меня, - рявкнул Михал Юрьич, - я не знаю кто это сделал, но передай ему, что он подлец.

- Та я не знаю…

- Ты просто передай, - Михал Юрьич отпустил воротник, и попросил заколку у девочек.

Я посмотрел на замок. Все понятно – он забит спичками. Но почему именно сейчас?..

На уроке географии собралось два класса. Учительница параллельного,то ли не пришла, то ли ее вызвали в районо… Так или иначе в одном помещении оказалось что-то около шестидесяти человек.

Тем, кто пришел позже мест не хватило. Вдоль стенки на полу, сидя на портфелях в ряд расположились Футя, Удод, Вица и Шила. Но они не унывали. Положение им представлялось романтичным выходом за пределы школьной рутины. Мне с местом повезло больше, и поворачиваясь назад я смотрел на них свысока.

В классе стоял гул похожий на пчелиный, и географичке никак неудавалось навести порядок от чего она все больше приходила в бешенство. Окрики и требования тишины не помогали. Урок для нее был мучительным, чего нельзя было сказать про учеников, которые чувствуя свою безнаказанность шумели все больше.

Вдруг меня пронзила острая боль в правой ягодице. Мне едва удалось сдержаться чтобы не вскрикнуть. Чертов гвоздь подумал я. Наверное вылез из стула. Я резко обернулся и посмотрел вниз. Но вместо гвоздя увидел густо краснеющего Фуцана.

Ржет, зараза, что я на гвоздь напоролся – подумал я.Тщательный осмотр сидения результатов не дал. Прошло пару минут и опять – бах! Острая пронизывающая боль. Я быстро обернулся и увидел Удода, который спешно занимал свое место у стены. Все ясно.

Я стал напряженно ждать. Бах снова резкий укол. Я вскочил, обернулся с рукой занесенной для удара, но сидящий рядом Бобо, заблокировал мой порыв, давая Вице возможность ретироваться. Спотыкаясь через портфели, он торопливо уселся у стены и ехидно заулыбался.

Интерес к происходящему у доски был окончательно утрачен. Оба класса в ожидании продолжения сфокусировались на нас. Прошло пару минут. Снова - бах! И я увидел как Шила, падая через ноги сидящих у стены соратников, бежит к своему месту у стены, зажав в ладони циркуль-ножку.

У меня перед глазами пошли красные круги. Буд-то со стороны я увидел как Бобо, с легкостью пушинки, вместе со стулом отрывается от пола и улетает в сторону. Еще миг - и я стою над краснеющим Фуцаном.

Удар! Как у Масутасу Ойамы - с поворотом кулака и точно в нос. Из Фуцана потекло и он поник. Участники концессии оказались удобно расположенными в ряд.

Не давая встать и опомниться, я прижал Удода коленом к стене и прицельно ударил в челюсть. Еще полсекуны и я стою над Вицей. Он успел повернуться и удар ему в глаз показался мне не достаточно акцентированным. Я замахнулся еще разок, но времени не было. Краем глаза я увидел, что пользуясь замешательством, Шила перепрыгнул через задние парты и по дальнему проходу рванул из класса.

От неожиданности происходящего все затихли. Я пытался преодолеть завалы тел и потрфелей, когда услышал за спиной азартный крик географички:

- Давно так надо было! Я видела, это все Шилкин придумал! – и тут же стадионоподобный рев шестидесяти голосов разорвал тишину.

Я вылетел в пустой коридор в погоне за Шуриком. Бешеный бег вниз. Мое тяжелое дыхание. Коридор. Лестница. Рваное дыхание Шурика. Третий этаж, снова лестница, левое крыло второго этажа.

Он хочет через боковую дверь на улицу - понял я. Там мне его ни за что не догнать. Звенит звонок с урока.

Правое крыло второго этажа. Коридоры заполняются учениками. Заканчивается лестница на первый этаж. Боковой выход закрыт. Шурик на миг смутился и расстояние сократилось.

Правой ногой я подсекаю его. Он падает на пол собирая на себя мастику с паркета. Я с разбегу налетаю ему на спину и еду верхом, рассекая густую толпу опешивших от неожиданности первоклашек. Я замахиваюсь для удара, но Шурик поврачивается ко мне со словами: