Притча о мастере гончарного дела

Притча о мастере гончарного дела

Жил-был мастер гончарного дела. Кто-то скажет мастер, а кто-то — художник, скульптор. Всю жизнь он трудился в своем ремесле. И была у него мечта — создать сосуд, прекраснейший на всем белом свете.

В молодости он был горяч и полон надежд. Он бесконечно экспериментировал и пробовал новое. Мастер создавал кувшины, горшки, вазы сотнями, но всегда оставался недоволен результатом. Недолго думая, он разбивал изделия на мелкие осколки и принимался за работу снова. Не было в нем ни сожаления, ни чувства потери. Снова и снова, снова и снова…

Бывало, мастер задумывался и останавливался. Люди говорили ему — изделия должны служить владельцам для определенных целей и приносить пользу. Прислушиваясь к ним, он выбирал лучшие сосуды и наполнял их. Но очень скоро жидкость, помещенная в кувшины, начинала тухнуть, еда на таких тарелках портилась. И мастеру становилось плохо, он чувствовал сильное недомогание, слабость, начинал чахнуть.

Он понимал, что причина в том, что изделия несовершенны. Тогда мастер снова брал плоды своих творений и разбивал вдребезги. Сделав это, он сразу чувствовал прилив сил, и принимался за работу снова.

Постепенно его дом наполнялся осколками. Они лежали большой горой в чулане, какие-то были свалены в углу, а какие-то и вовсе просто валялись под ногами, периодически доставляли мастеру неудобства, оставляя на нем небольшие порезы и ссадины. Но он не замечал этого, потому что был увлечен уже новой работой. Убираться и наводить порядок было не в его характере.

Стремясь к цели, мастер не знал ни покоя, ни отдыха. Что-то постоянно влекло его вперед, какая-то внутренняя сила подталкивала его, и идеи рождались одна за другой. Мастер любил использовать различные материалы. В поисках новых он отправлялся даже в далекие путешествия, исследовал новые страны. Особенно ему нравилось все яркое и блестящее. Он покрывал изделия золотом и драгоценными камнями, если позволяли средства. Если нет, то изобретал другие методы, чтобы усилить яркость и блеск, заставить светиться плоды своих творений. Надо отдать ему должное, это получалось у него изумительно, ведь талант его был действительно велик.

Мастер верил, что однажды найдет такой материал, который подскажет ему путь к совершенству, станет живым в его руках. Ему лишь останется убрать немного лишнего — и вот — мечта сбылась! Можно будет никуда не торопиться, а наслаждаться, наслаждаться и наслаждаться.

Но, то ли материалы были не те, то ли мастер был слишком требователен к себе. Ничего не выходило. И осколков в доме накапливалось все больше. Они становились разнообразней, разных цветов и форм, по-разному звучали, стоило их нечаянно задеть. Но это были всего лишь осколки.

Самое удивительное, что любая очередная неудача совершенно не трогала мастера. Его сердце оставалось холодным и бесчувственным к огромной горе несчастных осколков. Складывалось ощущение, что его больше увлекал процесс, чем результат. И после очередного побоища он брался за новую работу с еще большей энергией и энтузиазмом.

Бывало, идеи так переполняли мастера, что он трудился сразу над несколькими изделиями. Ничего хорошего из этого не выходило, ведь мастер был нетерпелив по натуре. Распыляясь на разные работы, он ни одну не доводил до завершения. И дом наполнялся новым оглушительным звоном.

Окружающие по-разному относились к мастеру. Некоторые недоумевали и крутили у виска. Но большинство восхищалось его упорством и энергией. Их привлекала его внутренняя сила, задор, уверенность и необычайный талант. Многие из них стали приносить ему новые материалы, стремясь помочь, а то и просто приобщиться к великому искусству. Некоторые задержались возле него на долгие годы, поклоняясь ему.

И вот однажды у него почти получилось создать прекраснейший на свете сосуд. Это была необычайной красоты ваза. Люди очаровывались ее красотой, никого она не оставляла равнодушным. Она как будто сияла внутренним светом и наполняла им мастера. Счастью его не было предела. Мастер аккуратно наполнил вазу водой и стал беречь ее, как зеницу ока. Он холил и лелеял ее, периодически переставлял с места на место, прятал от посторонних глаз, заботился и оберегал. Иногда он делал из вазы глоток, и вода казалась ему необычайным эликсиром. Он наслаждался каждым мгновением, проведенным с ней.

Но однажды что-то пошло не так. Мастер так и не понял, в чем была причина. Может быть, он недостаточно старался, чтобы уберечь драгоценный сосуд от внешних воздействий, может быть, дефект был в вазе, который он не заметил вначале. Но случилось то, что случилось. В один не очень прекрасный день ваза разбилась сама по себе, рассыпалась на мелкие кусочки. А вода из вазы пролилась и бесследно утекла в землю.

Невозможно передать словами, каким было горе мастера. Первое время он еще пытался собрать осколки и все исправить. Но все было тщетно. Разбившись, ваза нанесла мастеру такие раны, которые не смогут зажить до конца его дней. Некоторые осколки попали в самое сердце.

Очень долго печалился мастер о потере. Перестал работать и уже хотел было и вовсе бросить свое дело. Его прекрасная ваза снилась ему по ночам, раны на сердце болели, и ничто не могло сгладить горечь разочарования. Ничто, кроме времени… Мало-помалу природа стала брать свое, талант, подаренный ему свыше, просыпался и требовал реализации. И мастер снова принялся за работу. Медленно и аккуратно, шаг за шагом, он старался не допускать прежних ошибок.

Он снова стал экспериментировать с разными материалами. Иногда это была обычная добротная глина. Мастеру хотелось сделать что-то простое, качественное, понятное большинству людей. Что-то прочное и надежное, а не эфемерное и волшебное. Он долго и честно трудился над изделием, стараясь не отвлекаться на окружающий мир. Мастер пытался вложить в него душу, увидеть в надежности и прочности глиняного кувшина особую гармонию и свет. Его искренне стала привлекать простота и изящность линий кувшина, его обыденная честность и прямота. В невзрачном рыжем цвете глины мастер увидел благородство, в ее податливости и мягкости — некую особую преданность.