Привет, Яга! - 3

Пролог

Жаркий августовский день полнился солнцем и ветром. К обеду на небольшом городском пляже было не протолкнуться. Казалось, что лето никогда не кончится, что всего лишь через несколько недель не наступит сентябрь. Мужской голос из невидимых динамиков оглушительно сокрушался «Потому что есть Алёшка у тебя…», на огромной пыльной растяжке красовалась забытая с нового года надпись «2000 - ВСТРЕТИМ МИЛЛЕНИУМ» и ненатуральная красотка, которая всем желающим открывала секрет, как повысить понимание с помощью свежего дыхания. По всему городу полосатые десантники отмечали свой главный праздник - день Перуна-громовержца, переименованного тысячу лет назад в Илью-пророка, а мирное население просто стремилось к воде, объясняя это жарой. 

Компания из трех девушек с трудом нашла место, чтобы растянуть свой плед не слишком далеко от воды, но подальше от семьи с шумной кучей детей.

- Ужас какой-то, - пробормотала белокурая Яночка, отряхивая песок, который сразу же оказался почему-то не под пледом, а во всех его складках, и целеустремленно принялся забираться в пляжные сумки.

- И зачем их столько-то? – согласилась Кристина не в тему. Она тоже была блондинкой, но ее ярко-белый цвет волос являлся результатом длительной и упорной работы. – Ну родили одного, ну двух, ладно, еще могу понять. Но тут… их даже не посчитать!

Девушка быстро стянула с себя платье и оглянулась по сторонам. Новый купальник, который выглядел гораздо шикарнее, чем стоил на самом деле, требовал немедленного внимания окружающих.

Внимание было обеспечено - толстая пожилая тетка на соседнем лежаке неодобрительно покачала головой и отвернулась. Тонкая, теряющаяся в выпуклостях тела полоска ткани на том месте, где раньше у приличных девушек были трусы, ее раздражала. Пару лет назад она бы сделала молодой ссыкухе замечание, но сейчас времена наступили не те. Новое тысячелетие! Молодые ссыкухи почему-то начали огрызаться в ответ. Поэтому в несостоявшемся словесном поединке Кристина одержала техническую победу.

- Маш, ну ты чего? – поторопила она третью подругу, которая не спешила раздеваться.

- Манюнь, ну правда, давай, - поддержала Яночка. – Траур у тебя уже кончился. Можно же так считать?

Худенькая кареглазая Маша стянула с головы темную повязку.

- Ну, девять дней прошло… - протянула она.

- Слушай, пришла на пляж – загорай! – категорично подвела итог Кристина и направилась к воде, уверенно покачивая тем местом, которое большинство загорающих все-таки предпочитали прикрывать, даже в начале третьего тысячелетия.

Яночка побежала вслед за подругой.

-  Я посторожу вещи! – крикнула Маша и вздохнула с облегчением.

Она была постарше подруг, и порой это напрягало. Вот как сейчас, например. Маша вообще не хотела никуда идти, но дала себя уговорить, а теперь жалела об этом. Яркое солнце, серебряная рябь воды, сырой запах и гулкие звуки летнего пляжа напомнили ей детство. На речку ее чаще всего водила ТётьНастя. Как и в кино, и в музыкальную школу… Маша растерла на щеке прохладную соленую дорожку.

Из-за кустов за девушкой следила пара черных выпуклых глаз-бусинок. В них отражалось солнце и молодая женщина, которая все-таки решилась снять джинсы и черную футболку – странная современная трактовка траурного наряда. Впрочем, такая одежда никого не удивляла. Маша вообще поняла недавно, что людям все равно. Даже когда кто-то уходит, раны от исчезновения затягиваются быстро. Не как на теле, а как на воде. Ну, может быть, на какой-то густой и темной воде…

Черная птица вылетела из-за куста и начала бочком подпрыгивать к пледу. Маша кышнула на нее. Не любила она всех этих галок и сорок.

- Вкусного нет! - сообщила девушка птице.

Круглые черные глаза ничего не выражали.

Как только Маша прикрыла лицо платком и попыталась все-таки получить удовольствие от солнца, крупный ворон, раскинув черные крылья, спланировал к ее вещам и быстрым движением выхватил из кучки одежды пояс от джинсов, металлическая пряжка которого призывно сверкала на солнце.

- Ой, птица-то! Ворона, гляди, чёта стащила! – завопили вдруг с соседнего лежака.

Ненадолго поднялся небольшой переполох. Дети кидали в ворону песком, но птица спокойно улетела, зажав в клюве свою добычу.

Маша слишком поздно открыла глаза и подумала, что этот шум ее не касается.

Никто из людей не замечал, как именно в эту секунду лето передало свои права осени. На зеленой листве протянулись первые желтые жилки, ветер едва уловимо стал холоднее и взъерошил кусты, в которых спрятался ворон. 

- Ну, и где мой пояс?

Маша еще раз обшарила оставшиеся на пледе вещи и подозрительно глянула на подруг. Те уже давно собрались и теперь заворачивали мокрые купальники в полотенца.

- Мы-то тут при чем? – вскинулась Кристина. – Ты же вещи караулила.

- Ну да, точно, - пробормотала Маша и решила, что больше с этими засранками молодыми общаться не будет. Все, хватит. Ей, в конце концов, уже двадцать шесть лет, пора и о семье подумать, мама права. Иногда бывает права.

- Девушка, это не вы потеряли? – раздался над ней густой молодой голос.

Маша как раз обшаривала сумку, поэтому смотреть на молодого человека была вынуждена с колен. Девушка быстро вскочила и попыталась взять свою вещь, но пояс просто так в руки не дался. Маша удивленно подняла глаза. Юноша, хотя был полностью одет, почему-то напомнил ей античную статую - бога или героя. В руках незнакомец комкал злосчастный пояс. Но не отдавал.

- Спасибо вам… большое… Да, это мой… А я думала, потерялся…

Маша не знала, что еще сказать, чтобы вещь вернулась к ней.

- Я отдам вам его… - мялся парень. – Только давайте еще встретимся.

За спиной у Маши громко и выразительно фыркнули.

- Ну, мы пошли, а ты оставайся, если хочешь, - проговорила Кристина и потопала по песку, увлекая за собой Яночку.

- Вы собираетесь остаться? – спросил оживший греческий бог с надеждой.