Признания на стекле

1. Рождественское чудо для Руби (по книге "Мой парень — порноактёр") спойлер!

Руби

Суматоха не первом этаже нарастала, а запахи праздничного обеда начали просачиваться в мою комнату на втором этаже. С тех пор как Эдди съехал, я заняла его спальню. Бабушка не спорила, лишь просила быть осторожнее на лестнице. Всякий раз как я клала руку на перила, Грейс хваталась за сердце. Она всё никак не могла привыкнуть к тому, что моя болезнь отступила под натиском денег семьи Бэйли, я же не могла свыкнуться, что сама стала частью этой семьи. Мне следовало быть благодарной им за всё, но не выходило. Меня использовали, чтобы моей болезнью шантажировать брата, ему разбили сердце, а потом и вовсе забрали у меня.

Как же глупо и по-детски я продолжаю обижаться и злиться на всех. Эдвард счастлив, ему нравится его новая жизнь, работа, жена, которую слышно даже отсюда. Её тяжёлые шаги, кряхтение, смех невпопад. У них с Эдди будет малыш, а меня наградят новым статусом тётушки.
Глаза щиплет от слёз. Теперь я ещё реже буду видеть его. Никакие подарки не заменят мне брата. А он в этом году не хило раскошелился, в гараже стоит новенькая блестящая тачка, ключи от которой висят где-то на ёлке в гостиной. Нужно будет пересилить себя и изобразить радость и удивление. Попыталась улыбнуться, но лицо не слушалось. Опять испорчу всем праздник. Ничего не меняется.

Кряхтение стало громче, а старые ступени отчаянно заскрипели под весом Бет и её малыша. Как же не вовремя! Быстро вытерла лицо, вскочила с кровати и уселась за письменный стол, придвинув первую попавшуюся книгу.

В дверь постучали.

— Руби, к тебе можно?

Интересно, а ответ «нет» принимается? Не хочу я сейчас видеть Бет. Рациональная часть меня орёт, что девушка ни в чём не виновата. Напротив, она подарила нашей семье надежду и новую жизнь, а скоро родит Эду ребёнка. Но я не могу себя пересилить, не могу не ревновать.

— Можно, — отвечает обиженная и злая девочка, сидящая внутри меня.

Я хочу обидеть Бет, хочу, чтобы ей было так же больно как мне, но её понимающий взгляд видит больше, чем я хочу показать. Он пробивается сквозь напускную холодность и безразличие, смотрит в душу, а я не могу отвернуться, позволяю ей сканировать меня, пока Бет первая не прекращает это игру в гляделки задорной улыбкой.

— Эдвард совсем не умеет выбирать подарки, скажи?

Она уселась на кровать Эда напротив меня. Погладила покрывало, явно вспоминая что-то слишком личное. Чёрт!

Злость бурлит сильнее. Да как она смеет говорить такое о брате, который с ума по ней сходит?

— Нормальные он дарит подарки! – я сжала руки в кулаки, и готова была с боем отстаивать то красное нечто, что ждало меня в гараже.
Бет уже победно улыбнулась, наблюдая за моей реакцией, и я закусила губу. Боже, да она сделала меня только что!

— Признавайся, видела этого красавца уже? Он хотел подарить тебе машину на шестнадцатилетние, но чуть не успел. В итоге еле дотерпел до Рождества.
— Не говори, Эду, что я знаю про тачку, он наверно готовил сюрприз, а я…
— Я могила, Руби. Но я здесь не для того, чтобы обсудить тот шикарный красный Рендж Ровер Эвок с откидным верхом, на котором ты будешь ездить к нам в гости, а ветер будет развивать твои волосы… — Бет прикрыла глаза и вытянула руку вперёд, держа воображаемый руль.
— Рендж Ровер?
— Упс, я так и сказала, вот чёрт. Теперь мы с тобой повязаны, Руби. Одна тайна на двоих.

Смеётся. А на меня все равно особо не произвели впечатления её слова. Откупиться братик хочет.

— Ладно, ближе к делу, мисс Хэндерсон, у нас мало времени, — Бет вдруг прислушалась к шуму внизу и приняла заговорщический вид. – У меня тут есть подарок для Эдди. Но он взбрыкнёт, если узнает, потому мне нужна твоя помощь.
— И что же от меня требуется?

Улыбка на лице Бет стала шире.

— От тебя требуется быть собой, Руби Хэндерсон, ревнивой и капризной сестрёнкой моего Эдди.

Понятие не имею, что выбешивало меня сильнее, то, что меня называли ревнивой и капризной, или то, как Бет произнесла «мой Эдди». Аж передёрнуло. Но быстрее, чем я успела наговорить своей большой «сестрёнке» гадостей, она кинула мне пухлый конверт прямо в лицо, и как он только не загорелся?

— Что там? – Я разглядывая логотип с пугающим словечком «тревелз». Из-за болезни я редко куда-то ездила.
— А ты подумай хорошенько.
— Отослать меня хочешь, да?

Тяжёлый вздох. Бет устало потёрла переносицу.

— Руби, ты хоть время от времени сбрасывай свои колючки. Там билеты для тебя и Эдди. Я отсылаю вас обоих и подальше. Мы с ним теперь нескоро выберемся куда-то, да и не до этого нам будет. Повеселитесь, а то он достал уже своей гиперопекой. Ни чихни, ни пёрни, чтобы он не начал в ужасе волосы на голове рвать. Да-да, беременные, знаешь, ли попукивают, Руби, и эту неделю я хочу прям оторваться по полной. Может, даже съесть чего-нибудь жутко вредного, пока Эд не видит, а ещё я сто лет уже не тусила с Мор и Робин. Хочу девичник с безалкогольной Куба Либре. И даже не думай говорить мне, что безалкогольная Куба Либре, это просто кола! Нифига, для меня это будет Куба Либре и точка. По рукам?

Понятия не имела, реагировать на эту информацию, не про беременный пердёж, а про то, что мы с братом поедем в наше первое совместное путешествие только вдвоём. Я просто стояла с открытым ртом и пялилась на конверт.

— А вот сейчас самое время сказать, что-то в духе: Бет, ты лучше всех, спасибо. Ещё не мешало бы обнять меня, но острожно, Хэндерсон младший может не слабо зарядить с ноги.
— Бееееееет, — я стиснула в объятьях жену брата и рыдала ей уже в плечо.
— Ну-ну, прибереги силы и запал, милая, тебе ещё нужно заставить его согласиться оставить беременную жёнушку дома. Врубай старую добрую противную Руби.

Вытерла слёзы и выпятила нижнюю губу.

— Так?
— Слабовато. Старайся лучше.

Уж я-то постараюсь и урву себе самый лучший подарок на Рождество, у тебя нет шансов, Эд!