Призрачная соната

Призрачная соната

Я поняла, что в доме живет привидение, когда услышала, как кто-то играет на рояле.
Мы переехали сюда всего два дня назад. Кругом еще куча коробок, рабочие устанавливали днем новую кухню, красили стены. Дом был в прекрасном состоянии, мне просто захотелось сделать его ярче. И он постепенно заиграл красками: персиковый в комнате девочек, бежевый и голубой – в спальне, золотистый – в гостиной.
Из мебели в доме была лишь неудобная кухня, которую мы заменили, и прекрасный рояль гранатового цвета, с которым я не пожелала расстаться. Мне кажется, я влюбилась в дом только когда увидела этот рояль. Он стоял в пустой зале накрытый белой простыней. Агент приподняла ее, и я не удержала вздоха восторга. Он был идеален! После того, как его посмотрел настройщик, я рассталась со своим скучным пианино, отполировала рояль до блеска и уже успела позаниматься на нем с учеником. А после урока играла на нем еще минут пятнадцать не в силах оторваться. Я воображала себя в концертном зале, мои пальцы летали по клавишам, и музыка наполнялась радостью от начала новой жизни, предчувствия прекрасных перемен.
Рабочие уже ушли, девочек я собиралась забрать с танцев только через час, а Генрих задерживался на работе. Я вышла в сад, пытаясь отгадать, какие скрытые сокровища растут в нем: была глубокая осень, я решила, что ничего не буду трогать до весны. Когда снег сойдет, сад сам расскажет свои секреты. Может, где-то пробьются ромашки, вытянутся ирисы, проделают через сухую траву выход на свет тюльпаны. Сейчас я видела, что тут есть розарий, но о цвете роз догадаться было невозможно. Я улыбнулась, кутаясь в шаль и глядя в низкое осеннее небо с радостью. Какие еще приятные сюрпризы ждут меня в доме?
И тут послышалась мелодия. Сначала я решила, что кто-то из рабочих остался, но потом отмела эту мысль. Следом вдруг пришло осознание, что мелодия прекрасна: чувственная, чуточку печальная, настраивает на ностальгию. Я не узнавала, чья она. И уже через секунду после я поняла: в доме никого нет. Но музыка определенно шла именно из него.
И только после этого стало не по себе, а потом и вовсе страшно. Сердце забилось в бешеном ритме, дыхание стало более поверхностным. Я будто вросла в землю, не в силах решить, что делать дальше.
Мне было страшно заходить в дом в одиночку, но я заставила себя перебороть ужас: мне здесь жить. Я не могу испытывать страх в своем собственном доме. Осторожно, я повернула к входу.
Тот, кто играл, обладал большим талантом, виртуозность исполнения кружила голову. «У меня музыкальное привидение», - вдруг мелькнуло в голове. И я даже улыбнулась.
Крадучись, я вошла в дом, но музыка тут же резко оборвалась. Я вошла в гостиную как ни в чем не бывало, стараясь выглядеть непринужденно. Растерянно огляделась и пожала плечами. Но сердце билось часто-часто.

Генрих вернулся, когда девочки уже накрыли на стол. Елена бросилась к нему за порцией вечерних объятий, Анна была более сдержанной, но тоже крепко обняла отца. В доме стоял запах курочки, зажаренной до хрустящей корочки, и запеченных овощей: Генрих обожал простую и незатейливую пищу.
- Как прошел твой день? – Генрих обнял меня сзади, поцеловал в шею. Я замлела. Моей нереализованной мечтой с ним была как раз такая поза, когда он сзади, но Генрих был очень традиционным, и так и не захотел попробовать. Но вот обнимать меня вот так привык, потому что знал, что мне нравилось.
- Замечательно, - ответила я, разворачиваясь и целуя его в губы. Рассказывать про привидение я не стала. Сейчас, в кругу семьи, это казалось какой-то ерундой.
Мы смеялись, обсуждали планы, слушали девочек, потом они поднялись к себе, мы с Генрихом налили себе вина и обнялись.
- Ты счастлив? – спросила я.
- Невероятно счастлив, - откликнулся он, целуя меня. – Как думаешь, они быстро заснут? Все-таки день был волнительный.
- Надеюсь, - шепнула я в ответ и прижалась к нему всем телом. Мы медленно переместились на диван, он залез рукой мне под майку, поглаживал мою спину.
Мы болтали обо всем на свете, я отставила бокал на столик, оседлала мужа, начала целовать его.
- Пойдем наверх, - шепнул он мне.
- Там девочки…
На самом деле, мне просто хотелось сделать это в гостиной, словно тем самым я окончательно утверждала себя хозяйкой первого этажа. Генрих не возражал, мы расположились на диване, но тут вдруг с грохотом захлопнулась крышка рояля. Я аж подскочила на диване.
- Забыла закрыть… черт! – опять стало не по себе.
Муж продолжил ласкать меня, а мне все казалось, что за нами наблюдают. Она? Он? Что это за существо обитает здесь?
Но потом я отвлеклась на мужа.

После, стоя в душе, я подумала, что мне все-таки показалось: музыка могла доноситься из дома, что стоит за нашим. А мне почудилось, что из гостиной. А крышка рояля могла захлопнуться случайно, потому что была недостаточно откинута.
Успокоившись, я включила воду погорячее: по спине вдруг мазнуло прохладой. Горячие струи стекали по коже, было так приятно, хорошо, после любви даже лениво. Но тут ледяное прикосновение к груди заставило меня подскочить. Холодный воздух никак не мог проникнуть в душевую: кругом стоял пар, вода была горячей. Я схватилась за грудь, пытаясь защититься, но тут холод скользнул по спине и ягодице: словно кто-то погладил меня.
Я выскочила из душевой, завернулась в полотенце, испуганно уставилась на запотевшую перегородку, за которой продолжала шуметь вода. И вдруг на покрытой паром поверхности отпечаталась чья-то ладонь.
Я с ужасом смотрела на отпечаток и не могла пошевелиться. Просто не знала, что теперь делать. Кричать от страха? Сказать мужу? А если это напугает и девочек?
Я вышла из ванной, так и не придя ни к какому решению. Оно ясно дало мне понять, что существует. Но нужно было выяснить, насколько оно дружелюбно. Да, сначала попытаюсь наладить с ним контакт. А потом расскажу Генриху, и…
И что?
Переехать в другое место мы не могли: чтобы купить этот дом, мы продали свои квартиры и взяли ипотеку. Значит, нужно подружиться с привидением. Может, я даже могу помочь ему уйти отсюда.
Я залезла к мужу под одеяло, а на спине и груди еще горели холодом прикосновения призрака. Я прижалась к Генриху, он крепко обнял меня. Но сон не шел.
В темноте встревоженный слух ловил каждый шорох и движение. Я провела всю ночь в тревожном бдении, наутро была разбита.