Призрачный рассвет 2. Быть вдвоем (бонусная глава)

Призрачный рассвет 2. Быть вдвоем (бонусная глава)

Взявшись за руки, мы поднялись наверх в комнату Егора. Он открыл крышку инструмента и жестом предложил сесть на скамью. Я опустилась на ее правую половину, а Егор поставил перед нами несколько распечатанных на принтере листов с нотами, прежде чем занять место слева. В результате мне досталась первая партия — в скрипичном ключе, а ему вторая — в басовом. Мои глаза расширились, как только я их увидела.

— Мы действительно будем играть… — Я перевела взгляд на Егора, не в силах продолжить.

— «Карусель жизни» Дзе Хисаиси, — подтвердил он.

— Это же из «Ходячего замка»!

— Да. Знаю, что ты его любишь.

— Просто обожаю! Спасибо! — Я не удержалась и крепко его обняла.

Егор неплохо меня изучил. Особенно в последние месяцы, когда мы стали ближе, чем когда бы то ни было.

— Так мы будем играть? — поинтересовался он, а потом добавил: — Хотя обниматься я тоже не против.

— Да, конечно.

Я отстранилась и вновь посмотрела на ноты. Эта мелодия всегда казалась мне ностальгически грустной, ведь композитор написал ее в минорной тональности. Но в то же время под нее хотелось бесконечно кружиться в вальсе.

— Ну что, приступим? — спросил Егор.

Я кивнула, поставила пальцы на клавиатуру и начала первой. Егор присоединился через несколько тактов, дополняя легкие переливы моей партии глубиной своей, и у него получалось очень хорошо. Трудно было поверить в то, что совсем недавно он заново учился ходить и говорить.

Пространство вокруг нас наполнилось музыкой. В эти минуты мы оба жили и дышали ей вместо воздуха. Перед глазами проплывали кадры из аниме — пушистые белые облака и пронзительно голубое небо, отражавшееся в озерцах на цветущем лугу. У кромки воды стоял одноэтажный домик, а на его крыльце — Хаул и Софи. Молодые, улыбающиеся, счастливые.

Точно так же улыбалась и я сама, сидя рядом с Егором. Слегка касаясь своим плечом его плеча, своим бедром его бедра, я не могла не чувствовать мурашки, бегущие от сердца до самых кончиков пальцев. И не могла не видеть, что карие глаза светились, словно янтарь в лучах солнца.

— Видишь, я не настолько плох, — сказал Егор, когда прозвучал последний аккорд.

— Не говори глупостей. Ты играл потрясающе!

Не сдержавшись, я притянула его к себе и вложила в поцелуй все чувства, что испытывала. Всю любовь, жившую внутри. Всю страсть, которую ощущала даже при случайном касании. А еще отчаянное желание быть вместе.

Сначала Егор опешил от моей инициативы, однако быстро очнулся и ответил мне, сжимая за плечи. Сильно, жадно, собственнически. Ни на секунду не отпуская. Почувствовав, как ускорился его пульс, я поняла главное — наши желания совпадали.

Поэтому я позволила сильным рукам скользнуть вниз на талию, а сама запустила пальцы в густые волосы, пахнущие древесным ароматом шампуня, от которого я совершенно забывала о мире вокруг.

Остались только он и я. Удивительно, как одна искра вызвала пожар в каждом из нас.

Вскоре ноты разлетелись по комнате, а крышка пианино захлопнулась. Егор усадил меня на нее, подошел вплотную и развел мои ноги в стороны. Прижавшись к нему всем телом, я почувствовала то, о чем раньше даже стеснялась подумать. То, отчего щеки запылали еще сильнее.

Он хотел меня. Очень сильно.

А я? Хотела ли его я?

Да.

Безусловно, да. Больше всего на свете, несмотря на мои страхи. Я честно призналась себе в этом. Мы были совершенно одни в огромном доме, и никто не мог нам помешать.

Я наконец-то решилась. Приподняла футболку Егора и дотронулась ладонью до неожиданно горячей кожи пресса. Ощутив робкое прикосновение, он на секунду отстранился и посмотрел на меня.

— Ты… — проговорил он, тяжело дыша. — Ты готова?

Я слегка кивнула. В следующую же секунду футболка полетела на пол, а моим глазам предстали его широкие плечи и подтянутая фигура — возвращение к занятиям физкультурой дало о себе знать. В отражении зеркала на дверце шкафа, стоявшего напротив, я заметила татуировку во всю спину. Даже не подозревала, что Егор набил себе на лопатках черные крылья. Точно как у падшего ангела.

Он помог мне избавиться от толстовки, а затем поднял на руки и перенес на кровать.

— Даже не думал, что ты захочешь сделать это сегодня… — прошептал он, склонившись надо мной.

— Я тоже не думала...

Еще полчаса назад я действительно не планировала ничего подобного. Все случилось спонтанно, но я почему-то чувствовала, что именно сейчас — правильный момент. Тот самый момент, которого я ждала.

Вчера Егор наконец мне открылся, и мы стали ближе духовно, а сегодня могли стать ближе физически. Пришла моя очередь.

— Но я правда хочу этого, — сорвались с губ тихие слова.

— Хорошо.

Он вновь улыбнулся и начал покрывать меня нежными поцелуями — шею, впадинку ключицы, грудь, живот, играючи снимая оставшуюся одежду. Вскоре джинсы оказались рядом с футболкой и толстовкой. Лишь его черные боксеры и мой бежевый комплект со вставками из кружева отделяли нас друг от друга.

Кожа пылала при каждом прикосновении. Сжав упругие бицепсы Егора, я почувствовала до сих пор незнакомое, но невероятно приятное ощущение. И он тоже постепенно сходил с ума, теряя над собой контроль. Расстегнув мой бюстгалтер, он зубами стянул его лямки, а потом отбросил в сторону. Похожая судьба постигла и трусики.

Мне казалось, я буду смущаться, когда Егор увидит меня обнаженной. Но эти страхи исчезли, как только я увидела в его глазах восхищение. Настоящее, искреннее восхищение.

— Ты еще прекраснее, чем я себе представлял… — сбивчиво произнес он. А потом вновь склонился к моим губам.

Мы целовались так, словно завтра должен был наступить конец света. Словно наша жизнь висела на волоске, и это последнее, что мы могли сделать и запомнить, пока мир не погрузился во тьму.

Одновременно с поцелуем Егор коснулся пальцами низа моего живота и начал осторожно его массировать. Сладкое ощущение усилилось, и я на несколько секунд закрыла глаза. Вот что значило встречаться со взрослым, опытным парнем — он понимал, как заставить меня кусать губы, выгибать спину и полностью растворяться в новых впечатлениях. Точка, до которой дотрагивался Егор, ярко пульсировала, а тело настойчиво требовало свое.