Призрак с блокнотом

Призрак с блокнотом

Вечер бурно перетекал в ночь, закипая кухонной философией, закутавшись в сигаретный дым и пропитавшись звоном гитарных струн вперемешку с легким придыханием блок-флейты. За кухонным столом сидело несколько человек, подуставших играть и слушать песни в комнате. Квартирник постепенно переходил в фазу историй, баек и планомерного употребления пива. Разговоры свелись к мистике. Чуть полноватая девушка в обтягивающем черном топе, с несколько округлым лицом и затянутыми в высокий хвост темными волосами, выдохнув сигаретный дым, приняла инициативу.
— С одной моей знакомой, кстати, тоже приключилась как-то странная фигня. Да и сама по себе она была странная: мало с кем общалась, любила гулять одна, сторонилась компаний... Еще рисовать любила. Украдкой. Людей, которые ей приглянулись. Мы с ней в универе в одной группе учились — так и познакомились: она меня на лекции зарисовывала, а я ее спалила. Так она чуть в обморок не упала, побледнела, потом покраснела, блокнот захлопнула и вся прямо сжалась. Но ничего, я ее разговорила — так и заобщались. Хорошая девка, только комплексов вагон. И еще вагон. Ладно, я отвлеклась. Короче, ехала она как-то в институт. В корпус «Вышки», что на ЧП*. Погода была отвратная: дождь накрапывал, небо серое, а впереди ждали скучные лекции. Выходит она, значит, из метро и понимает, что на пары не пойдет. Невмоготу. Домой ехать далеко, да и мать не поймет — решила она, в общем, по аллее погулять. Капюшон на голову — и в путь. Прошла до прудов и обратно, решила покурить у метро под крышей «склепа»**. Смотрит: неподалеку стоит какой-то тип с блокнотом. Мокнет под дождем — под крышу не заходит. Черные волосы взъерошены, блокнот аж распух от влаги. Стоит, не двигается, словно призрак. Или статуя. Черт разберет. Смотрит куда-то в сторону памятника. Ну, она думает, то ли нажрался чувак, то ли девушка бросила — вот и стоит, страдает. А руки сами к блокноту тянутся, штрих за штрихом силуэт на бумаге набрасывают. Сама нервничает, по сторонам озирается. Глядь — а его уж и нет там, где только что стоял. И непонятно, как он мог так быстро слинять. Не дорисовала, в общем. Чего она тогда себе только не надумала. Готова была сумасшествие себе приписать. В итоге совладала с собой, подписала зарисовку «Глюк» и пошла в ларек за сигаретами.
— Слушай, — отозвался парень, сидящий напротив, — да ты у нас вообще герой — людей тормошить! Я бы на ее месте такую фигню при себе держал — тем более, с ее комплексами.
— А ты во мне сомневался? Ладно, едем дальше. Все бы ничего, но через неделю она снова его увидела, когда с пар шла. Точнее, мы вместе шли, но я как-то внимания не обратила. Привыкла уже к ее странностям, и когда она у входа в метро сказала, что задержится, я не придала этому значения и поехала домой — все равно нам в разные стороны садиться. Стоял он на том же самом месте, только под дождем не мок — погода была пасмурная, но не мокрая. С тем же самым блокнотом и все также без движения. В руке ручка была. Ну, думает, все. Шарики за ролики заехали, когда вернутся — не сказали. Подойти к нему она, понятно дело, не решилась. Блокнот открыла на странице с «глюком» и давай дальше рисовать. На этот раз он стоял долго, но у нее тоже дело в гору особо не шло. Карандаш-ластик-взгляд-карандаш-ластик... Ей бы обойти его, чтобы лучше рассмотреть, но нет — страшно: вдруг заметит? Так и простояла до закрытия метро. Сама не заметила, как время пролетело. Делать нечего — позвонила маме, сказала, что останется у подруги — у меня, то бишь. Я заезжала как-то к ней — родаки ее меня знают. Как трубку повесила, посмотрела — а его снова нет. Испарился, блин. Пошла по аллее шататься — не впервой. Я очень удобно ей подвернулась, надо сказать, чтобы было на кого списывать ночное отсутствие дома. Мама ее, милейшая женщина, радовалась, что у стесняшки наконец-то появилась подруга. Короче, идет она по аллее и слышит, как кто-то на гитаре лабает; и ветер в лицо дует. И голос женский, приятный такой. А вокруг — будто бы — тишина. Даже деревья не шелестят под ветром. Только голос и гитара. Она подошла послушать — исполняли ребята что-то малоизвестное, но до боли знакомое. Девочка, что интересно, босиком была. Аккорды беглыми штрихами набрасывали силуэт, голос прорисовывал детали. Так она мне сказала — не сама выдумываю. Дослушав до конца, она была готова идти дальше, но парень с гитарой окликнул ее: «Постой, — говорит, — ты же его дорисуешь?» Так она сорвалась с места и быстрыми шагами двинула прочь от их лавочки. Ушла за пруды, отдышалась, присела под фонарем, достала блокнот. Ластик-карандаш-карандаш-карандаш... Потом осмелела — и давай ручкой обводить да штриховать. Получалось на удивление годно. Как сама говорила — мне она этот рисунок не показывала. На парах стала появляться все реже. Как-то сказала, что таки познакомилась с этим чуваком — пиво вместе пили, за жизнь общались. А потом совсем исчезла. Я, кажется, видела ее пару раз с этим парнем, но всегда мельком и сзади — черт разберет, она ли это была, или кто другой... Но чувство было такое, что эта парочка как бы не здесь — не знаю даже, как объяснить. Связаться с ней тоже не получалось. Думала съездить к ней домой — узнать, что и как, но закрутилась с учебой и вспомнила снова, только когда она появилась в списках на отчисление. У меня у самой тогда с сессией не все гладко было — так что снова забила. А сейчас в упор не могу вспомнить, где она живет. Вышибло из памяти, будто бы и не было ее вовсе. Часами моталась в районе Петровско-Разумовской, искала — но там же все дома друг на друга похожи, да и улицы тоже. Вот теперь думаю: может это у меня был «Глюк»?
— Хмм... Интересно, — сказал парень, что сидел напротив, — а я, помнится, видел как-то босую девочку на Чистяках. Красивую. Тоже с парнем тусила. Взъерошенным еще таким. И гитара у него была. Там, на Чистых, что ни человек, то глюк...

_______________________
* «Вышка» на ЧП — корпус Высшей школы экономики в Москве в районе станции метро Чистые пруды.
** «Склеп» — вход в метро на Чистых Прудах. Назван так местной тусовкой из-за некоторого архитектурного сходства.