Про архитектуру и про любовь

Когда я путешествую, меня уже не очень интересуют музеи. И прочие достопримечательности тоже не очень -- про все я знаю с детства в подробностях и часто детский образ в моей голове куда красочней реальности...
Мне нравится наблюдать, как живут люди. Что они делают одинаково с нами, что по другому, что они едят на завтрак, а что на обед... Как они носят шаль -- на шее или плечах? ...И надевают ли носки под сандалии...
Мне нравится жить в достопримечательностях -старинных(но не старых!) домах, всяких там классицизмах, модернах и арт-нуво. Мне нравится, что там живут люди, обыкновенные - и это редко нувориши или хостелы, чаще обыкновенные люди...
Мне нравится, что законом строго запрещено изменять облик памятников старины - никаких кондиционеров и пластиковых стеклопакетов, нравится рассматривать старинные деревянные рамы, которым уже почти двести лет и оконные ручки - произведения искусства...

...но спать в летнюю без кондиционера невозможно, поэтому я, не без удовольствия и не без труда, поворачиваю резную металлическую ручку до упора - на перламутровую часть ручки, за которую я держу, красиво падает желтый свет проезжающей машины, потом отражается в стекле, потом слепит мне глаз, портьера шевелится о прохладного ночного ветерка... Я привязываю непослушную штору к специальному крюку в стене, такому же, как и оконная ручка и, после некоторого любования старинным крюком, засыпаю...
...а просыпаюсь от странных, сдавленных звуков. Звуков женских, странных и тревожных. Мое тревожное расстройство сразу заставляет меня вспомнить сквер неподалеку, где на всех скамейках и прямо на земле сидят восточные беженцы - все мужского пола, атлетического сложения - страшные из-за своих, надвинутых на лицо "худи" и неприветливых из-за пережитых несчастий...
Я, как сознательная гражданка, высовываюсь в окно. Освещенная улица пуста, никто не ползет по ней и не взывает о помощи. Но звуки все-таки раздаются.
Я смотрю на дом напротив - памятник ЮНЕСКО, кстати! - там тоже на четвертом этаже открыты окна. И тут понимаю, что я, как Семен Семеныч Горбунков думаю, что кому-то плохо, а на самом деле наоборот...
Некоторая ритмичность стонов наводит на такую мысль.
Смутившись от некоторой неловкости момента, но успокоившись, что нет ничего криминального и не надо никого спасать и быть свидетелем, я прячусь и ложусь снова в кровать.
Блин! Сдавленные стоны прекращают быть сдавленными и приобретают, характерные для взрослого кино, придыхательные интонации.
Я закрываю окно. Дурацкая старая ручка еле поворачивается... Вот прищемила себе палец!
Душно. Спать невозможно. Сказав себе, что не нужно быть такой ханжой и ничего неловкого тут нет - открываю окно.
Открывается окно отлично, свежий воздух бодрит....
Бодры и стоны, что раздаются из дома под охраной ЮНЕСКО.
Ладно, ну не вечно же это будет продолжаться - подожду минут десять...
Через десять минут женские стоны превратились в женские крики. Достаточно громкие для того, чтобы их было слышно даже через закрытую раму.
Снова прищемила палец!
Снова открыла окно.
Даже стало интересно, что же будет дальше. Ханжа уступила место исследователю.
Еще минут через десять крики превратились в беспрерывный визг, ну, знаете, вот если как поросенка ловят -- лишенный всякой ритмичности но требующий больших и крепких легких... Да ни в одном(ну, ладно, в двух!) виденных мною, кино для взрослых, никто так не кричал...
Потом к визгу присоединилось сдержанное мужское шипение и ритмичный стук чего-то тяжелого - видимо страсть сдвинула кровать с места и та бьется спинкой в стену.
Пора вызывать ЮНЕСКО!
Все это продолжалось некоторое время, а потом раздался страшный грохот, то ли кровать сломалась, то ли перекрытие... И все стихло.
Я могла спать спокойно. Но спать теперь было как-то скучно...
..а потом все началось по-новой. Но тихо так, без огонька, обыкновенные себе покряхтывания и подвывания, которые своей ритмичностью усыпляли не хуже журчащей воды или пения птиц. И заснула я, и снились мне сны замечательные...
А утром я проснулась от звуков ругани и битой посуды.
Звуки доносились с того же окна, что и ночные любовные.
Женщина была агрессивна и срывалась на фальцет, а мужчина старался говорить ледяным тоном, поэтому у него получалось глубоким басом...Хор был неприятный и голоса не совпадали...
Ну, и насыщенная у некоторых людей жизнь!