Про грустную принцессу

Про грустную принцессу

Жила-была на свете грустная принцесса. И никто на свете не мог ее рассмешить или хотя бы заставить улыбнуться.

  ...Ясное дело, что было дальше. Разумеется, король-отец объявил, что выдаст свою дочь замуж за того, кто сумеет ее развеселить. Ну и, конечно, полкоролевства впридачу пообещал.

  Что тут началось! Со всех концов света съезжались во дворец всевозможные принцы, короли, императоры, герцоги, маркизы, виконты, бароны и графы, и каждый — с целой свитой шутов, скоморохов и клоунов. Попробуй-ка прокорми такую ораву! А ведь каждого маркиза или герцога нужно еще достойно принять, устроить ему экскурсию по королевству, обеспечить, так сказать, достойную культурную программу...

Бедный король-отец! Откровенно говоря, он был уже совсем не рад своей затее. Он совершенно сбился с ног, ведь он теперь только и делал, что бегал из одних гостевых покоев в другие, стараясь угодить каждому, да принимал все новых и новых женихов — а ведь был он уже не совсем не так уж молод!

  — Уф, дитятко мое драгоценное, — говорил он дочери, присаживаясь на минуту передохнуть рядом с ней на балкончике, выходящем в королевский сад. — И задала же ты мне работу под старость лет!

  — Ничего я вам не задавала! — тотчас надулась принцесса. — Я, между прочим, вообще никаких женихов не просила. Это вы меня все замуж зачем-то хотите выдать. А мне, кстати, и так живется вовсе даже неплохо.

  — Но, дочка, — возмутился король. — Ты же принцесса! И мое единственное дитя к тому же. Понимать надо. Кто после меня королевством править будет?

  Принцесса угрюмо молчала, выпятив губы.

  — То-то же! — Наставительно произнес король. — Принцессы должны обязательно выходить замуж, чтобы был у короны наследник. По-ли-ти-ка!

  Принцесса терпеть не могла, когда отец начинал говорить про политику. Он принимался тогда изъясняться длинными малопонятными словами. Она втайне подозревала, что он и сам хорошенько не знает, что они значат, но хочет казаться всем очень умным. Поэтому она только презрительно фыркнула в ответ:

  — Ну и ладно! Все равно меня ваши дурацкие женихи не рассмешат!

  А поскольку была она на редкость упряма, то и слово свое держала крепко.

  Чего только не выдумывали женихи, чтобы развеселить ее! Один толстый барон привез с собой блошиный цирк, но как ни старались его "артисты", прыгая через скакалку, делая сальто и множество других невероятных вещей, принцесса только брезгливо морщила носик и говорила: "Фи!" Уходя, она презрительно дернула плечиком, длинный шлейф ее платья взметнулся и опрокинул весь цирк. Блохи тотчас радостно кинулись врассыпную. Большинство забралось под камзол барона и принялось нещадно его кусать — прерываясь разве что время от времени на счастливое тройное сальто с разворотом. Пришлось королевским слугам купать барона в смоле и уксусе и брить налысо, поскольку другого средства избавиться от блох-акробаток не нашлось.

  Другой жених — длинный и тощий, как жердь, маркиз — ночью пробрался тайком в тронный зал и намазал полы растительным маслом.

  Утром король-отец бегом — а бег в последнее время стал его неизменным состоянием, даже во сне он нервно перебирал ногами и пытался отдавать распоряжения по обустройству бесчисленных гостей — влетел в тронный зал и, разумеется, тотчас же поскользнулся. Растопырив руки и широко расставив ноги, он сумел на какое-то время удержать равновесие, доехал таким манером до середины зала и здесь уж наконец плюхнулся на мягкое место. Все его попытки занять вновь приличествующее королю достойное положение — то есть попросту встать — приводили, увы, лишь к новым кувыркам и пируэтам, вовсе, как вы понимаете, королевскому величеству не приличные. Сию же минуту с десяток придворных кинулись на выручку своему монарху. Однако и им, конечно же, недолго удавалось удержаться на двух ногах. Они барахтались и выписывали кренделя, а поскольку все они пытались при этом еще и помочь государю, то скоро посреди тронного зала образовалась огромная куча-мала, и разобрать в ней, где придворные руки-ноги, а где королевские, не было уже никакой возможности.

  Тощий маркиз все это время безудержно хохотал за портьерой и вытирал выступившие слезы краешком шелкового носового платка.

  Только вот принцессе совсем не было смешно. Ей было ужасно жалко своего бедного отца. А поэтому она вызвала команду конькобежцев и велела им вывести короля и его придворных из затруднительного положения — а заодно и из тронного зала. Затем она приказала слугам вымыть пол со стиральным порошком, а стражникам — выставить маркиза вместе с его свитой из дворца.

  Так продолжалось изо дня в день — женихи непрерывно устраивали представления и розыгрыши и даже за обедом и ужином наперебой рассказывали анекдоты и корчили смешные рожицы. И каждый напряженно следил за принцессой: не улыбнется ли?

  Может, поначалу принцессе и льстило такое внимание, только очень скоро она от него устала. И при всяком удобном случае стала пытаться улизнуть в сад. Там была у нее излюбленная беседка, со всех сторон укрытая деревьями и высоким кустарником. Здесь не мог ее найти ни один принц или герцог, и можно было спокойно посидеть, почитать книжку или просто о чем-нибудь подумать. Можно было даже забраться на скамейку с ногами — и никто не сказал бы, что королевскому высочеству так сидеть не пристало.

  — Привет, принцесса! — сказал незнакомый молодой человек, выходя из-за деревьев.

  Принцесса слегка растерялась и еще чуточку рассердилась — ведь здесь, в беседке, ее никогда никто не тревожил. Однако не ответить на приветствие ей показалось невежливым — а она была очень воспитанной принцессой.

  — Привет...

  — А там тебя все ищут. Я через окно слышал. Кажется, какой-то виконт устраивает тараканьи бега. Презабавнейшее, говорит, зрелище.

  — Ну и пускай ищут, — ответила принцесса и, со вздохом пожав плечами, добавила:

  — Теперь во дворце, кроме блох, еще и тараканы расплодятся. Дуста на этих женихов не напасешься.