Про Лёху и Женьку

Про Лёху и Женьку

1

Они вплыли в Лёхину хату небольшой, разновеликой флотилией: маленькая Люська, весёлая разбитная деваха, настоящая прорва, когда доходит до водки, но человек хороший; бойфренд её Костя Пивоваров, двухметровый бугай, тоже вроде ничего мужик; ну и сам Лёха, хозяин, человек нормальных, средних размеров. Плюс ещё Женька, новая подруга Лёхи, тоже обычная девчонка. Эта Женька клеилась к Лёхе по-чёрному, видно любила его.

Для приличия немного поцеловались парами на диване, потом достали из серванта коньяк, давным-давно поставленный туда Лёхиным папой для красоты. «О, это знатный напиток! Его нельзя просто так жрать. Его надо за столом пить», — сказал Костя, посмотрев на этикетку, и все с этим согласились. Лёха принёс скатерть, расстелили, сели. Бутылка быстро кончилась, а больше в доме ничего не было. На столе осталась никчёмно стоять лишь ваза с фруктами. Хотелось продолжения, но идти на улицу ломало.

— Может, у кого дурь есть? — с надеждой спросил Лёха, но товарищи отрицательно покачали головами. — Колёса? — Но не было и колёс.

— Хотя… — о чём-то вспомнив, Костя порылся во внутреннем кармане пиджака и вытащил пузырёк с мелкими зеленоватыми таблетками. — Пара… пара… парасурмин?.. Парацидрин?.. Парафигин? Не помню, хоть убей, а тут почему-то не написано. Мне один кекс за долги отдал. Ну нет у меня, говорит, бабок, возьми вот это, не пожалеешь. Вставляет как димедрол, только в сто раз круче. Примешь, говорит, и кранты — улёт полный. Ну, мне-то что? Взял. Там долгу-то всего пятихатка была, чего не взять… Короче, хочешь — на, травись. Я лично не буду, настроения нет.

— Ага, здорово придумал! Ты травись, а я не буду. И ещё хрен знает что даёт, без названия!

— Братан, я ж тебя не заставляю. Ты хотел — на. Я тебе весь расклад описал как есть. Не хочёшь — не надо.

— А вдруг этот твой кекс дрянь тебе какую-нибудь впарил?

— Не должен. Он знает, что за такое сразу в торец получит.

— Ну давай, давай, ладно! — с нетерпением воскликнул Лёха, хватая из рук Кости пузарёк; организм страстно желал кайфа. — А доза какая?

— Спроси чего полегче… Ну, прими две, наверное… Они ж видишь какие мелкие.

Лёха встал, прошёл на кухню, вернулся со стаканом воды. Открыл пузырёк, вытряхнул на ладонь три таблетки — чтоб наверняка.

— Лёшенька, и мне тоже… — кокетливо простонала Женька, протягивая узкую и бледную руку с алыми штыками ногтей. — Хочу быть с тобой всегда и везде, в печали и в радости… Помирать — так вместе! Хи-хи…

«Хрен тебе», — чуть было не ответил Лёха, но в последний момент решил, что это будет выглядеть жлобством: — Да на, жалко что ли. У Костика спроси. Его ж колёса-то…

Костик равнодушно пожал плечами, и двое молодых людей по очереди приняли зеленоватые таблетки без названия. Шесть штук, по три каждый.

Некоторое время молча сидели. С бледной настороженностью Лёха и Женька ждали прихода, а Костик с Люськой украдкой наблюдали за ними.

— Ну и где? — недовольно спросил наконец Лёха. — Сколько сидеть-то можно?

— Не гони, ща придёт, — не слишком уверенно успокоил его Костик. — Ты не сиди, как дурак, натужившись, ты базарь о чём-нибудь. Расскажи нам что-нибудь. Кто вот, например, этот перец? — Костик кивнул на старую фотографию в дорогой рамке, что висела рядом на стене.

— Это дед, — сказал Лёха, мельком взглянув на портрет молодого человека в пилотке, удивительно похожего на него самого. — Или даже прадед, не знаю...

— Как это не знаю? — удивилась Люська. — Ты даже не знаешь кто это у тебя висит, дед или прадед??

— Это не у меня висит, это у бати! — вспылил Лёха. — У меня в моей комнате всё как надо висит — сама небось видела.

— Всё равно... — начала было Люська, но Костик её перебил: — Ну что ты к человеку привязалась? Ну не знает он, ну чего теперь. Сама-то про своих предков всё, что ли, знаешь?.. Слышь, Лёх, а он чего, воевал, что ли?

— Ну типа... — неохотно подтвердил Лёха. И вдруг оживился: — Слушайте, чушканы, знаете у меня какая хрень есть?! Пиджак с медалями! Как раз вот от этого деда остался. Его, кстати, говорят, так же, как меня звали. Алексей... Митрофанович, что ли? Не помню. Короче, сейчас покажу.

Лёха вышел из комнаты и вернулся через пару минут одетым в старый военный китель, тяжелый и звонкий от многочисленных наград. Китель был ему почти впору, лишь немного великоват в плечах.

— Ни фига себе! — хором восхитились друзья, а Костик даже присвистнул: — Вот это вещь!..

— Сам знаю, что вещь, — важно произнёс Лёха. — Мне за него на Арбате знаешь сколько бы забашляли?..

Костик отрицательно мотнул головой.

— Много, вот сколько. Я уж собирался сдать его, но отец в бутылку полез, разорался... Ни себе, ни людям... Так и висит в шкафу без толку, скоро моль весь сожрёт.