Пробуждение

Пробуждение

Последний человек во вселенной умирал. Это был Мартин Дорес – не слишком известный шоумен и светский тусовщик.

Он лежал на полу в вестибюле криоцентра. Безумный взор устремлялся то на черный мраморный пол перед носом, то на висящие под сводчатым потолком люстры, похожие на охваченные золотыми обручами скопления звезд. В стенах на манер церковных витражей высились встроенные экраны. На большинстве из них дрожали калейдоскопы графических артефактов, некоторые были отключены, и только один продолжал вещать сумасбродную смесь рекламы и новостных выпусков.

«Почему ничего не происходит?» - думал Мартин.

Лицо Мартина испытало на себе множество пластических операций: прямая как пистолетная рукоять переносица проходила между углами искусственно скорректированных скул. Подбородок идеальными линиями напоминал бампер автомобиля бизнес-класса. Мартин Дорес старался следить за модой на черепные модификации, у него был вкус к этому. Но сейчас бледное и покрытое нездоровой испариной лицо напоминало оплавившуюся маску сатирического театра.

Его трясло. Тело ниже пояса отнялось, но он этого не заметил. Мартин пытался ползти, но ослабшие руки лишь поглаживали скользкий пол. От одной из двух закругленных лестниц, по которым посетители могли подняться в главный холл, тянулась кровавая дорожка, исчерченная мазками коленей и локтей. Судорожные вздохи тонули в звуках рекламы. Неисправные экраны ритмично потрескивали, будто кто-то стучал пальцем по микрофону и готовился заговорить. Но ни единой живой души вокруг.

*             *             *

Первым, что услышал Мартин после пробуждения, было собственное дыхание: глубокое и ровное.

Автоматизированный кран вытащил его из испускавшей пар черноты криораствора и перенес на постель. Голова кружилась, в ушах стоял звон. Разум витал в сонных грезах, и Мартину представлялось, что поднят он не краном, а преисполненной обожания толпой. По лицу расползлась улыбка. «Они еще не знают, что я воскрес!» - подумал он.

Сработало автоматическое оповещение: женский голос возвестил: «Вы провели в криосне 415 лет и 136 дней. Компания «Ультрависта» рада сообщить: мир вас дождался! Когда будете готовы, выйдите из комнаты и пройдите по коридору налево, вас встретит дежурный менеджер. Приятного продолжения жизни!». Затем уже не так ласково: ««Ультрависта» напоминает: в ваш пакет не входят услуги по реабилитации и адаптации. Однако, вы можете приобрести их у любого менеджера. Рекомендуем сделать это для комфортной интеграции в современно общество».

Последние слова вывели Мартина из блаженства так, будто сработал неизвестный триггер. Благодарное «Все хорошо – я жив» оказалось сметено, на смену ему явилось спесивое «Я жив, ублюдки!»

«Мартину не нужна реабилитация!» - возопил он у себя в голове – «Я – Мартин Дорес, и я пропущу вашу эпоху через кишки, заставлю заглянуть в каждый уголок нутра! Обещаю, вам понравится свет в конце моего тоннеля!»

Тело потрясывалось от беззвучного смеха, рот приоткрыт, на губах возникли пузырьки слюны, но глаза крепко закрыты. Мартин не смел открыть их – вдруг происходящее лишь сон?

Взбесившийся от введенных стимуляторов разум начал потихоньку успокаиваться. В конце концов, Мартин обозвал себя дуралеем и разомкнул веки. Не за тем он пожертвовал всем своим состоянием, чтобы грезить, лежа в стерильной постели!

С непривычки щурясь и мигая, Мартин сел на кровати и оценил обстановку. Он находился в небольшой продолговатой комнате. Его окружали белые стены, покрытые рельефной плиткой. Потолок светился всей площадью, свет был мягким и исходил будто бы из глубины, создавая иллюзию естественного освещения. Недалеко от кровати расположился невысокий столик из темной древесины. На фактурной поверхности стояла аскетичная металлическая ваза, заполненная крупными апельсинами. Кожура блестела – спелые и сочные фрукты. По комнате разносился яркий запах цитрусов. Откуда-то звучал негромкий лаунж.

Мартин с интересном взглянул на криокапсулу, в которой он провел более четырехсот лет. Это был хромированный саркофаг, наполовину высунутый из высокотехнологичной гробницы криокамеры, которая занимала всю стену напротив двери. Над капсулой нависали манипуляторы, похожие на клешни хищного насекомого. Из темноты раскрытой камеры исходили толстые сплетения шлангов и опутывали выдвинутую под углом капсулу. Архаичной открытостью рабочих элементов и полным отсутствием симметрии она до странности походила на выпотрошенное брюхо электронного чудища.

Мартина удивило то, что дизайнеры «Ультрависта» не соизволили как следует потрудиться над внешним видом криотехники.

«Хотя, - задумался Мартин, – что-то в этом есть! Я, извергнутый недрами техногенного монстра в железном гробу, мертвый, возвращаюсь к свету и жизни!»

Мартин, довольный собственной проницательностью, приободрился и взял из вазы апельсин. Он поднес его к носу и с шумом втянул воздух. Ноздри раздулись, ресницы затрепетали. Приятный аромат. Пахнет жизнью. Однако, Мартин не стал есть апельсин, а оставил слегка потерявший форму фрукт на столе.

Голова была свежей как после обеденного сна, мышцы расслаблены и в тоже время разгорячены, словно у него только что был хороший секс. Мартин, потирая шею, направился к выходу. Он коснулся металлической двери, и та легонько пшикнула, распознав прикосновение. В недрах заворочались механизмы, и кусок высокопрочного металла толщиной в полметра покорно двинулся в сторону будто дверь домашнего холодильника.

Пора представиться миру.