Пробуждение Саранты

Часть I.Ксиана Глава 1. Гора горе не сестра

Яркое солнце, высокое голубое небо, извилистая горная дорога. Пейзаж цеплял взгляд. Горы, холмы, низкие сосны. Открывавшиеся просторы сменялись низинами, ущелья обдавали холодом. Незнакомая природа бушевала эмоциями в душе. В открытом грузовике нас сидело двенадцать новобранцев. В форме рядовых, молодые, бледные, взволнованные. Мне хотелось подбодрить ребят, но все молчали и я молчал. До учебной части ехать предстояло больше часа. Так сказал прапорщик, встречающий нас на вокзале.

Как-то случилось, что из всех моих товарищей призвали только меня. Я относился к службе с завидным оптимизмом, даже ждал, отложив поступление в институт на год. Чем очень огорчил мать. Она у меня преподаватель истории в университете. Очень хотела, чтобы я пошел к ней на кафедру. Пришлось заверить – как вернусь, так первым делом. Но тянет меня больше к творчеству. После школы пошел на годовые курсы по верстке и графическому дизайну. Довелось даже немного подзаработать. Попрактиковался на рекламном издании, верстал бесплатный журнал. Работа мне понравилась, хотелось двигаться в этом направлении. Но огорчать единственную родительницу не хотелось.

- Признавайтесь, парни, кто откуда? – не выдержав молчания, предложил один.

Нас сильно трясло, здорово пылило с дороги, да и шум вынуждал кричать, но предложение подхватили с энтузиазмом.

Представлялись, говорили откуда родом, даже стали перечислять братьев, сестер. Всем хотелось живого общения и немного участия. Сказывались нервы.

Пришла моя очередь.

- Олег Олуньев, Питер. Братьев, сестер, кошек, собак нет. Сам по себе.

Я намеренно не стал говорить, что дома меня ждет одна мать. Не хотелось вдаваться в подробности частной жизни, отвечать на вопросы об отце, о котором я и сам толком ничего не ведал, а на все расспросы мать либо отшучивалась, либо отмалчивалась. Не знал я еще этих ребят, чтобы делиться личным. А вот некоторых потянуло на подробности, даже профессию родителей выдавали.

Ребята ехали с разных мест, некоторые в дороге были несколько суток и успели заскучать по своим, а некоторые даже с семьей-то ни разу не разлучались.

Нам предстояло вместе провести год. Что ждало впереди, никто не знал. Однако я старался бодриться. В себе был уверен. Считал физически хорошо подготовленным, недаром двенадцать лет ходил в спортивную секцию. Трудностей тоже, вроде не боялся.

- Погранцами теперь будем, - мечтательно протянул Денис, предложивший давеча познакомиться.

С первого раза удалось запомнить не всех. Да не беда. Будет время.

С того момента как выехал из дома, боролся с навязчивым беспокойством, было яркое предчувствие, что скоро придется повоевать. Ощущение надвигающегося сражения давило. А интуиция у меня была сильной. Еще в школе друзья дразнили меня экстрасенсом. В шутку конечно. Предметы силой мысли двигать я не мог, летать или шустро бегать тоже, даже молнии в людей не пускал. Но ситуации иногда предугадывал, мог убедить или повлиять на человека. Хотя предпочитал ничего подобного не делать. Не стремился открывать в себе что-то такое, что потом пришлось бы расхлебывать.

Протяжный гул раздался у нас над головами. Затем страшный грохот и машина завиляла по дороге. Нас разметало по кузову. А грузовик резко увернул от преградившей путь каменой глыбы.

- Берегись, обвал!

Зазвенело в ушах, в глазах потемнело.

Транспорт полетел с дороги. Благо не в пропасть, в небольшую яму.

И я отключился.    

Горные пейзажи. До чего же они прекрасны. И солнце на юге всегда такое яркое, большое. Буду по нему скучать в Петербурге. Только сейчас кажется вечер. Стало холодно. Я сел. До чего пронизывающий ветер. Местность казалась незнакомой. Да и какая она должна быть. Я здесь впервые. Подозрительно тихо. А где народ? Где офицеры, сопровождающие нас?

- Люди?! Кто живой есть?!

Покричал, а в ответ тишина. Ни живых, ни каких. И дороги не видать. Далеко меня откинуло. Еще висок, кажется, разбил. Но голова вроде не кружится. Да и не болит ничего. Значит в порядке всё. Надо выбираться из зарослей. Да и темно становится.

Вот уже около часа плутаю. И ничего. Ни дороги. Ни тропки. Надеюсь, в дезертиры меня не запишут. Я же не специально. Предательски навалилась усталость, жутко захотелось поесть и отдохнуть. И еще мне не нравились деревья. Странные они были какие-то, на южные непохожие, чужие. И трава чужая, и небо какое-то тусклое. Самому стало смешно. Сумерки завладели землей, меняя тональности и фактуру. А я заблудился в чужой местности и придираюсь к кустам. Должно быть, у меня всё же сотрясение. Надо отдохнуть. Утром легче будет найти дорогу.

Стараясь не думать о диких зверях, змеях и прочих опасностях, я наломал веток с кустарника, издали напоминающий можжевельник, и устроил себе постель, забрался в ветки и ими же укрылся. От растения шел приятный хвойный аромат. На ощупь иголки оказались мягкими, шелковистыми. Лиственница что ли? И всё равно в казарме было бы уютнее.

Утро меня ничем не порадовало. Хмурое, холодное. И голодное. Есть хотелось сильнее. Пробовать на вкус местную растительность я не решался. Отправился куда глаза глядят. Попытался было по солнцу определить стороны света, только больше запутался.