Продолжи мою историю...

ЭТО ПО СУТИ ИГРА

Это по сути игра. Как бы... Каждый следующий продолжает (желательно смешно и без тупого юмора с включенным капслоком) историю предыдущего участника... Я начну:

"Давным-давно, в одном царстве жил король. Все у него было - и власть и деньги и слава. 
Но все равно, не смотря на это, ему почему то было по страшному грустно. Не хватало веселья, что ли, чего-то необыкновенного, особенного 
И тогда он решил...

(крутите дальше сюжет друзья!))

И тогда он решил объявить конкурс на лучшее изобретение, которое смогло бы рассеять его грусть и порадовать не только его, но простой люд его королевства. И послал он гонцов во все стороны света.....

А чтобы не сбились с пути, дал он каждому по GPS с заранее загруженными картами Франции, Японии, Америки и поверхности Марса...

Все хорошо, только жаль что интернета тогда... уже не было. Но не унывали гонцы! Воспользовались они ...

Старым дедовским способом. А именно, шли на север - туда, с которой стороны мох растёт на деревьях.
Разбрелись потом, значит, кто-куда. Разлетелась весть про конкурс-соревнование по всему свету белому...
///занавес///

Утро следующего дня. Под скрип старой двери в ванную просыпаться совсем не хотелось.
Иван открыл глаза и нехотя начал прокручивать вчерашние события. Голова трещала по швам.

-Лизка!!!
Минута тишины сменилась журчанием воды и снова этим проклятым скрипом двери.
-Лизка!!! Ё-маё!!! Рассола принеси!!!

За те две минуты, которые Лизка приносила утреннюю панацею, Иван успел заметить, что у него очень болит правая рука. Словно он бил кого-то... Видимо, очень больно. Он было начал напрягать мозги и вспоминать о произошедшем, как вдруг холод на щеке от банки с солёными огурцами вернул Ивана из внутреннего мира во внешний.

-А-а-а!! Хороша водица соленая!! Ах, люблю я тебя, Лизка!!! Ну чего молчишь-то? Ау, Лизонька!!

Лиза сидела на краю кровати, отвернув голову...
-Лиза!
Иван протянул руку к ней и повернул лицо Лизы к себе.
-Ё-маё!!! Лизка, кто тебя так отмет... 
Тут до Ивана дошло!

- Что ж ты Иванушка родненький... С ума по полной сошел... И где взялся этот царь с его соревнованием...
- Что? Кто? О чем ты глупая?? - недопонимал смысла предложений очумевший мужик.
- А ну напряги то память свою! Вчера пришел - пьяный, страшный, в глазах искры - кричишь - "Я стану лучшим, я выиграю! Я буду победителем в царском соревновании!" А потом глядь на меня и грозно так: "А ты что, баба на меня смотришь? Сомневаешься в силах моих? А на тебе!" И вот...
Рукой она неуверенно повела к уже спелому фингалу.
- Еп-тыть! Ты это, прости меня...
Она ничего ему не ответив встала и тихим пешоходным маршем вышла с комнаты.
Иван закинув руки за голову упал на подушку. Тупым взглядом изучал потолок, где пауки уже в который раз реставрировали свои владения. Мужик думал... В его голове зарождался азарт... "Испытание... Я буду лучшим..."

После отрезвляющего финала за авторством тов. Фроста продолжать как-то не хочется)))

Но тут вернулась Лизонька с Dual Sqoworod of Pain точеными на +5 и с криком "Payback time!!!" провела triple metall smash, после чего Иван снова окунулся в пучину неведения

// Мнда... что то вы сбились с пути...//

... Утро следующего дня. 

Иван, с мешком за плечами, вышел с двора - и уверенно направился в сторону замка. 
Он шел к царю. Он знал как обрадовать владыку. Сейчас у себя на плечах он нес, по его конечно мнению, свою победу...

В двери к королю постучали.
- Кто?
- Михаил Иваныч... К вам тут холоп...
- Че?
- Говорит это... радость, утеху и удовольствие Вам принес.
- Ладно, пусти.
Иван перешагнул порог и оказался в большом, залитом солнечным светом, кабинете. Вокруг стояли полки с книгами... Мужик осмотрел помещение быстрым взглядом, поклонился царю и молвил.
- Я пришел что бы обрадовать Вас! - и с этими словами аккуратно положил мешок у своих ног.
- Чо это? - недоверчиво смотрел Михаил под ноги Ивану.
- Эээ царь, ты будешь в шоке! - холоп сунул руку в мешок и достал оттуда - гармонь!
- Тю-ю-ю-ю - затянул монарх - я чо по твоему вообще темный? гармони не видел? - скривившись добавил - казнить заразу!
- Да ты погоди! такого инструмента во всем твоем царстве нет! Это... новая гармонь от холопа Имы Лайна! Версия "пять буков Х и еЛь!" Здесь скока функций и всяких заморочек что ты очумеешь, царь!
- Чо?? Да не гони холоп! Не может такого быть! "Гармонь пятьбуков Х и еЛь!" только сегодня должна была в свет выйти!
- Хе! Не знаешь ты всех тонкостей в рыночных отношениях своих владений. Еще вчера у меня была демон-версия. А сегодня еще на "Варез-рынке" нашел вот чо - тут Иван достал... утку. Та уверенно смотрела в даль. 
- Кряк!!! - прокричал король - не может быть!
- Может может! - и указывая на крыло птицы, Иван улыбнулся. Именно в том месте была у животного татуировка... Это был серийный номер.
- А, шаман! Крикнул царь и на радостях схватил гармонь и давай играть! Но тут обломчег - звука то нет!
- Че за прикол? Казнить заразу!!! 
- Погоди батя... Еще ж не крякнуто! - Иван придавил утку и та уверенно выдала:
- Кряк, господа!
- Теперь все ) Играй владыка!

Но тут забегает Лизонька ложит царя своими дуал сковородами с двух подачек и убигает обратно

Царь встает и говорит: "Лизонька, тебя никто не просил этого делать. Теперь из-за тебя у меня динамическое косоглазие и вместо мозга - чупа чупс (."

-O. Key - делано-испугано улыбаясь, молвит Лизонька.
И продолжает напевно
-Динамическое косоглазие - для тебя разнообразие.
-А вместо мозга чупа-чупс - говорит что Вы не тупс.
-Вместо мозга сладости - это ли не радости?

Царь долго думает пытаясь использовать чупа-чупс в непредназначенных для этого целях.
Конечно-же ничего не выходит и царь кричит.

-Ваньку сюды!!! Нехай холоп думает!
А мое восприятие действительности искривилось, как у Эй-Штей-На писано в мемуарах. Думать линейно-логически не получается. Все мысли в какие-то черные дыры затягивает. Вот ведь хрень-то какая!

Лизонька, подхватив подол, довольной припрыжкой убегает. Ее фингал освещает радостными брызгами сначала царские покои, потом придворню, а позже и дорогу к дому. 
Легкий сквознячок навеянный ее бегом жизнеутверждающе взвивает клубы пыли ей вслед.

Пронесло!!!


ПРОНЕСЛО !


Ванька лежал на лавке. Рядом валялись пустые банки из под бражки "Убалтика - третий нумер" Погасшая цигарка - самокрутка безнадежно пыталась отцепиться от его заросшего щетиной подбородка.
-Опять в постели куришь! Нехристь! - заорала Лизка, переключившись на привычный распорядок мысли, и, понятно, тут же забыв о своей радости. В состоянии нестояния Иван был в полной ее власти, и новая радость упоения этой властью, тут же заместив собою старую радость, наполняла ее пышные груди волнами деланного гнева.
-Пиво - бражку принесла? - не продирая глаз , задумчмво вопрошал Иван.
-Какого-такого пива? Ты очумел! С царского указу в себя не приходишь! 
-Пива-бражки принесла? - совершенно не осмысливая происходящего, в режиме дилэя, вторил Иван.
-Чтоб ты сдох... - про себя подумала Лизка, но вспомнив о царском указе уже приняла решение поднять Ивана на ноги. Для плавного перехода к свершению новых тактических действий она с наиграной жалостью молвила 
-Ванька, ну , чтож ты непутевый такой? Зачем тебе пиво? 
-Чтобы было...-Многозначительно и совершенно трезво произнес Иван, при этом так и не продрав ни левого, ни правого глаза.
-Итак в доме шаром покати - запричитала Лизка, точно зная, что в потайном месте - сараюшке для свиней у нее имеется заначка - чудодейственное средство для приведения Ивана из лежаче-философского положения в стояче-холопское.
-У соседки Матрены возьми, скажи отбатрачу...Скажи подыхаю... Уже с нотками жалости к себе, голосом больного дистрофией осмысленно вопрошал Иван.
_С кудахтаньем клушки -наседки, снесшей сразу два лукошка яиц Лизонька удалилась, имея в сердце непреклонную решимость воплотить все свои честолюбивые замыслы в реальность.

После недолгих пререканий со свинями, порывшись за доской заваленной навозом, Лизоньк возвернулась в хату, то бишь избу. Продумывая предстоящую операцию по установлению Ивана в соображающее настроение важно было вовремя отвлечь его внимание от возможности получить добавочную дозу чудодейственного зелья. Тут, как на хирургическом столе - ошибки быть не должно. Но и инструмент для отвлечения внимания есть и всегда под рукой. Вернее, под подолом.
Лизонька тихо зашла в избу. Иван возлежал тихо и мирно , как в гробу.
-Надо будить. - Подумала Лизонька. - Время не ждет. Царь-король тоже мается. 
В этот миг Иван зашевелился. Видимо, неведомым простому смертному образом, рецепторы его обоняния проникли сквозь Лизкин фартук, стекло бутыли и запах навоза и учуяли извечно манящий, свойственный чудо-зелью, аромат. 
Извилина , отвечающая за удовольствия, единовременно зашевелилась, червем прокралась мимо глазного яблока справа и защекотала веко Ивана.
_Иван приоткрыл правый глаз.
-Лизка! Ой! Этож, ктож тебя так?
Все остальные извилины, в том числе отвечающие за память, так еще и не могла очнуться от вчерашнего веселья.
-Я тебе , родной, лекарству от Матрены принесла. Пива-бражки нету. Настой на курином помете - все оксиданты нуклеиды выщелучивает, из организму выводит. И еще вот рассольчику капустного с погребу бадейку...Оклемайся давай уж. Петухи - то не то, что давно пропели, всех курей уже покрыть успели... - С заходом хорошо продуманной стратегии пропела Лизонька. Подумав при этом -Вот, черт поганый, допился, вчерашний день не помнит!
Наконец Иван встрепенулся. Вся сила воли его была направлена на одно -надо выпить!
На табурете рядом со скамьей, стоял граненый стакан с закисшими остатками вчерашней бражки и прилипшими , почему-то, изнутри к стенкам, арбузными семечками. 
-Лизок! Плесни, что ли.- пробормотал Иван, опуская ноги на пол, - гравитационные силы крутили вселенную Ивана с привычно -похмельным интервалом вращающейся параболы. Голову притягивало к земле вслед за ногами.
Лизонька, видя, что можно и переборщить с паузой, ухватила еще не вставными зубами пробку и ...
Вот он сладостный звук, - Покруче Korga Семь Симеонов будет,- все-таки успел отметить про себя Иван. Лиза осторожно, чтобы не ливануть лишку, экономно отсчитывала про себя були. Она мерно, буль за булем заполнила особо грязную половину стакана.
-Дезинфицируется -успокоила себя Лиза.
Иван продрав уже второй - левый глаз, глянул на стакан и мутную жидкость в нем. Моментально отлипшие от стенок, словно в стакан плеснули растворителя, семечки арбуза, были похожи на тараканов. 
Ивана чуть не вывернуло на изнанку. Он вдруг осознал свое участие в межпланетном перелете в качестве космонавта. Просторно-давящее состояние внутри черепной коробки отчетливо вмещало в себя безразмерные просторы безлюдных галактик.
-Надо что-то делать, -отмахнулся от видения Иван. 
И,... воля!!! Эта сила воли!!! Рука уже тянулась к стакану, и, несмотря на дриблинг, сродни болезни Паркинсона, Ваня ухватил стакан. 
Извилины стали толкаться в очереди. Всем хотелось поправиться.
Вперед вырвалась группа, отвечающая за вкусовые ощущения. 
У Ивана, ощутившего душок во рту, мелькнула мысль -Дезинфекция. 
И вот оно - единство душ. Мысли Ивана и Лизоньки слились в единой форме. Слово-то какое - объединяющее!!! Дезинфекция!!!
Толпа желающих продраться сквозь нейронные связи первыми, оттеснила рефлекс дыхания.
Иван успел вдохнуть - и за-мах-нул полстакана налитых.
Лизонька, уже заботливо, поднесла ему чистый ковшик доверху налитый рассолом из капустной бочки.
Обезвоженный организм Ивана просто хватила судорога сладострастия, не уступающая оргазму, когда он глотал, оживляющий клеточки печени и растворяющий токсины, рассол.
Лизавета была на полпути к достижению цели. Она ликовала.
Мысли, потихоньку, получив каждая отмеренную Генеральным Дирижером дозу, рассаживались по своим местам в оркестровой яме. 
-Что новенького приподнесут нам сегодня Генеральный Дирижер и солист оркестра Иван?- думала при этом каждая мысль.

-После принятой одной - Подумал заученно Иван. Но тут осознал, что память к нему постепенно, но как-то странно возвращается. Ссначала , как в отражении царско-королевского пруда, возник порядок всех событий сегодняшнего, если так можно выразиться, запоздалого утра. Причем события отразились не просто до мельчайших подробностей, но и начали клонировать. Хотя Иван и не понимал этого слова - он точно знал, что события КЛОНИРУЮТ. Прямо один блок, следом второй - в точности такой же. 
-Это бред - подумал Иван. - Допился, блин, Белая горячка. Сейчас принцесса с соседнего царства-королевства в хату завалит. И если начнет догола раздеваться, и скажет, что зовут ее "Белая Горячка"-Тогда уж точно, допился, блин.
В мозгу Ивана назойливо зажужжало -Это Де Жа Вю. Это Де Жа Вю. 
Иван не знал значения слова Де Жа Вю и не на шутку перепугался.
-Лизка! - заорал он истошно. 
В это время Лизонька только что, меловой штукатуркой, забелила изъян на лице. Строго следуя своим установкам на проведение операции "Лечение Ивана", она успела скинуть сарафан, но не успела надеть ночную рубаху. Услышав истошный вопль Ивана Лиза кинулась из сеней в избу , как была - нагишом. 
-А_А-А-А!!! - заорал Иван и с испуганным видом полез под лавку, встряв при этом рукой в свой драный, с отворотом, сапог. Который с вечера был определен под пепельницу.
Иван с перепугу , решив оградиться от нечистой силы, представшей перед ним в виде голой царевны-королевны соседнего царства -государства, хотел перекреститься. Но его "черная рука" судьбы довела свое дело до конца.
Не подготовленные к таким стрессовым ситуациям, центры мозга, отвечающие за контроль над поведением человека в окружающей среде порвали ВСЕ струны на своих АЛЬТАХ. 
Сознание Ивана временно отключилось, перейдя в режим перезагрузки системы.
Лизка, голая, с румянами в одной руке, и бутылкой самогона, которую она ни на секунду не оставляла без присмотра, в другой, растерянно стояла посреди хаты.
Иван, с лицом американского солдата, исполосованным маскировочным раскрасом, возлежал под лавкой. Он геройски пал в бою с химерой. При этом уткнулся головой в притолоку лавки , и его скуластый, можно сказать, нордический подбородок, мужественно вдавливался в его мощную грудину. Ручищи с кулаками - кувылдометрами мирно лежали по швам.
Лизка вздохнула 

- Пронесло!

Арбузные семечки, принявшие в голове Ивана образ тараканов-прусаков, просто внагляк, пробили брешь в стене его сознания и обеспечили внутри организму почти свободу для любых передвижений. Молекулы кислорода, вальяжно развалившегося в каретах, несомых упряжками свежих алкогольных , еще не разложившихся молекул, неслись на поддержку жизнеобеспечивающих областей мозга. С подачи печени, прочищенной биологически активной добавкой под названием "Куриный помет, они вскрыли все шлюзы для свободного доступа кислорода - этого поистине важнейшего инструментария, в изголодавшуюся почву коры в его головушке.
Сознание Ивана вдруг стало на редкость ясным. Он не думал. Он находился в состоянии которое обозвал бы - ни рваны, ни дряны. Вместо обычного потолка он созерцал какие-то овалы, круги, черточки, палочки, точечки. Все это было разноцветным до степени неприличия. Мало того, мозаика кружилась и передвигалась, следуя ритму неведомых ему доселе звуков Он видел интегральные уравнения, скачущие по каким то бесконечно не пересекающимся линиям. Логарифмы красиво напоминали соседских утят, переваливающихся с боку набок, и приводили его в неописуемое умиление. Точки безубыточности искрящимися звездочками красиво прыгали на столбиках спектрального эквалайзера. И еще много-много чего. 
Но , самое главное, Иван понимал не думая, а самим этим видением, что все это создано и повинуется одной маленькой, бесконечно маленькой точке. Ей стало скучно и она раз и навсегда приняла решение не быть одной. Она создала все это бесконечное множество красоты и музыки, и дирижировала, при этом не производя никаких действий. Собственно, тем же и был занят мозг Ивана.
И еще он всем нутром и наружей чувствовал, что эта бесконечно маленькая точка вмещает в себя и в него все, что он видел, в том числе и его самого. Иван просто знал, что отныне он неразрывно связан с явившейся данностью.
Иван не думал. Он лежал на кровати с открытыми глазами.
На его мощном правом трицепсе разметался ковер из русых чистых прядей расплетенных Лизонькиных кос. Под боком ластилось, блестящее, как свежевыпотрошенное, но не очищенное от чешуи рыбье филе , тело Лизки
Лизонька обнимала его тоже правой рукой, еле-еле при этом доставая до его левого бока.
Ее головушка, обрамленная светом до изнеможения счастливого лица, уткнулось сопелкой в Иванову, не уступающую по размеру ее груди, грудь.
-Ох и силен ты, Ванятка. -промурлыкала Лизонька.- Она потерлась носом о его трицепс и продолжала.
- Хочешь, я тебе кучу детишек нарожаю? Три мальчонки, три девчонки и в придачу собачонку?
Даже в состоянии, казалось бы отрешенности, инстинктивно, она строго следовала ключевым пунктам своего коварного плану.
Какая-то логическая нестыковка, жесткий алогизм, выдернули Ивана в проявленную реальность земного бытия
-Ты что мелешь? Какая-такая собачонка? Тьфу! -довольно, пока еще безучастно, отреагировал Иван.
-Та это я так, само на язык навернулось.
В Лизоньке, с учетом воздействия на нее сил, овладевших Иваном, находящимся в непосредственной от нее близости, явно зарождался дар поэтессы.
Идиллия продолжалась...


ГАМБИТ


В избе витал дух опрятности и чистоты
\
Способом, известным не только Золушке, но и всем хозяйкам мира, когда этому есть необходимость, комната, буквально за минуту, из привычно-захламленной становится обновленно-свежей. Даже обертки от жвачной резинки, а нашем случае огрызки яблок, привычно валяющиеся на подоконниках, либо аннигилируются, либо молниеносно телепортируются в направлении мусоросборников. С косяков и подоконников исчезает паутина, полы и наличники дверей начинают излучать свет. И даже сам воздух помещения светится озоном. Производимый при этом эффект можно сравнить с моментом, когда ты вдруг решил отмыть матовое от зубной пасты стекло зеркала над умывальником. Утром ты видишь там вроде себя, вроде свое, родное, но какое-то совсем новое лицо, а за ним обновленный, непривычный мир.

За свежевыскобленным досчатым столом, друг против друга, как за шахматной доской в блиц-турнире сидели Иван и Лиза. Роль фигур выполняли всевозможные яства. Тут и шанежки, и картофель трех видов, отварной, печеный, жареный по домашнему. Место ладьи занимала тарелка с оладьями. В роли коня выступал кувшин с квасом. Свежие огурчики помидорчики, как пешки , просто лежали на столе. Ну и соленья, капустка и прочее…
Стратегически важную позицию занимал ферзь, или королева – бутыль с чудодейственным зельем. 
В одну из Лизонькиных тактических задач входило – не дать Ивану перехватить инициативу – то есть бутыль. Контроль и защита важнейшей фигуры на поле битвы осуществлялись Лизой при помощи известных простейших приемов шахматистов. Она, по очереди, одну за одной, сдавала, читай, скармливала шахматные пешки-огурчики, офицерчики-помидорчики. Ладьи –оладьи.

Изредка ферзя приходилось задействовать - Лизонька , понемногу подливала Ивану. Затем непременно возвращала ферзя на прежнюю позицию – чтобы Ивану не с руки было дотянуться, и , облокотившись сладывала свое милое личико в ковшики ладошек.
Она, с каждым огарчиком-помидорчиком, рюмахой-запивончиком, приговаривала.

Как же ты Ванюшка умен,
Как же ты родимый силен,
Ты ж любое дело сделашь споро,
Нарожаю я те деток свору

Лизонькин ген, отвечающий за поэтические наклонности продолжал куролесить.
Но надо заметить, что на самом деле Лизавета, занималась ни чем иным, как Нейро Лингвистическим Программированием. Или в простонародье НЛП. Это издревле, еще с каменных веков, средство воздействия на возлюбленного, совсем не прерогатива ведьм, колдунов и психотерапевтов. Это инстинкт, сформировавшийся на протяжении веков и тысячелетий. Он проявляется в каждой женщине в виде простонародной поговорки – «куда шея повернет - туда голова и смотрит».

Образ же Ивана, с момента просыпу до сейчас – разительно изменился. На Лизу смотрел, даже не простачок – Иванушка дурачок, и не мужичище с похмелюги – а прямо какой-то герой блок-бастера. По всей видимости в генах Ван Дамма, Шварцнегера и Хобенского имеются немалые участки и цепочеки амино и других кислот, сформированных в организме Ивана в тот момент. Его лицо, весь его облик единовременно отражали черты всех вышеуказанных героев.
-Ото шо. - Причмокивая соленым огурцом, приговаривал Иван
-Прокормим! 
-Ото уж я и Барону-то могу и травы сколь угодно скосить на дальней деляне. Можь хорошо заплатит.
-Конечно, родненький, - поддакивала Лизонька, чтобы не встревожить Ивана. Охрану из нейронов, стоящих на фейс-контроле, и охраняющих эго Ивана, нельзя было спугнуть. 
-Ты и на дальней деляне можешь. Да те и за Мають-гору влегкую добраться.
И все-таки Иван насторожился. Сработали участки, работающие по определению проявлений негатива на основе принципа "свой-чужой" 
-А шо там за Мають-горой то? Али сробить шо можно? – его рука неестественно потянулась в сторону бутыли.
Лиза была начеку и решительно сыграла гамбит, сунув в протянутую руку Ивана, тарелку с оладьями вместо бутылки.
-Так эть негоже барину –барону-то,  травку-то косить. Подсудное дело. Аль не знашь? А за Мають-горой всякие тридевятые царства-государства. Кто давеча кричал –то - "Я стану лучшим, я выиграю! Я буду победителем в царском соревновании!" ? Аль слабо за Мають-гору тепереча-то?

Лизонька не просто попала дротиком деберца в утроение самолюбия Ивана. Она, не зная того сама, всколыхнула в нем, опять же, таившийся, до поры до времени, инстинкт познания, который зовет путешественников и исследователей в неизведанные дали. Пусть то познание законов, вращающих землю. Мысли человека. Или просто желание открыть для себя новые земли.
Взгляд Ивана из ясного и мужественно-хозяйского, как по мановению волшебной палочки, превратился в мечтательный и слегка затуманенный. Для него уже , точно, не важно было само соревнование, назначенное Царско-королевским указом. 
Он научился мечтать!!!
Сначала понемногу, потом все больше и больше сердце его начало наполняться решимостью одолеть самые крутые горы и моря. А не то, что какую-то Мають.


- Ха-ха! Смешон холоп! - царь смеялся. Да что скрывать - он по настоящему ржал! Лошадь в дворцовом стойле позавидовала такой сочной радости.
- Ну, князь, холоп то он может и смешон и глупый башней, но все таки упорства в нему не отнять. Вот вцепился победить... Говорит мають одолеет и все тут... - советник неуверенно приговаривал владыке об намерениях Ивана.
- Узнал ты откуда?
- Дык это... Ты... Вы, то есть, сами же приказали следить... глаз не спускать...
- Ничего я тебе не говорил!
- Как же? Давеча ...
- Говорю тебе! Читай по губам - я тебе н и ч е г о ...
- Все-все... понял...
- Так вот. - задумчиво, уже даже без намека на тот пятиминутной старости ржач, король смотрел в окно, - Пусть топает к горе своей. Все равно ничегошечки у него не получится.
- А вдруг удастся все? Если он все же осуществит задуманное? Хо хо царь! Тогда уж открывай карман! Сыпь золотыми!
Вот тут уже на лице монарха пробежала нотка страха. Каждой собаке в королевстве известно что скупость - самая приближенная подруга владыки. Брови дрогнули и губы нервно молвили:
- А что советник... прав ты... Надо сохранится...
- Что, простите?
- Говорю подстраховаться надо. Ты это... скажи Даниле пусть вслед за мужиком пойдет. Иногда поможет ему... Ну ты понимаешь о чем я...
- Конечно, мой государь - приспешник с довольной ухмылкой откланялся. Уже у двери его остановил голос царя:
- И это... что бы об этом разговоре... никто не знал.
- Я все понимаю. - улыбнулся советник. Собеседники обменялись кивками в знак одобрения и гость поспешно скрылся за дверью.


ИЗМЕНА


За кадром саунд-треком звучала унывно-народная песня никому неизвестной до сегодняшнего дня группы ИЗМЕНА - ПИСЬМО.

Надо сказать , что советники нужны были царю, по простой причине. Снять с себя бремя ответственности за принятые решения и их последствия. В случае ошибки и, неминуемо следующим за этим чувством вины, царь не мог отрубить себе голову - зато в легкую мог приказать палачу произвести оные действа с советником.
Одним из советников царя был царский воевода. Грузный мужчина средних лет, излучавший всем своим видом безусловную уверенность. В процессе службы он был одарен еще и барским имением, и окромя войска в своем подчинении имел кучу холопов.
Его устойчивость в жизни была настолько явной, что холопы и окружение с благоговейным уважением приговаривали
- Барин - он -ого-го! Барин - он - ого-го. Барин -он....
Постепенно "барин он" переросло в слэнговое барон. Воеводе нравилось, это заморское прозвище, по-большому счету оно ему льстило. И постепенно прозвище, а простонародье - погоняло, прилипло к воеводе настолько, что даже царь зачастую обращался к нему не иначе , как Барон.
-Ты, слышь. Э-тыть. Барон. А што там с границами и настроениями в государстве-то нашем? - вопрошал Михайло Иваныч у Барона.
Они проводили плановое совещание по укреплению роли царства-государства в существующем на то время мироздании.
- Все задачи решены, государь! - по военному четко отвечал Барон - Окромя одной – Мають-гора, вроде и нашего государства - но претендуют на нее и другие королевства.
- Кто посмел?! - царь аж взвизгнул.
- Вот депеши, письмена и ноты всяких стран, даже Кащеево царство имеет виды на Мають-гору. Что-то больно всем интересна последнее время она стала. Спрос. - Воевода не знал основ капиталистической экономики, но слово "спрос" в обиходе было и точно отражало суть происходящего.
"А пошто ИЗМЕНА-ПИСЬМО играет?" -подумал царь. И про себя решил -"Это знак".
- А ну-кыть, дай-кыть сюды письмена прочесть - приказал он воеводе. Барон - воевода, по военному четко, извлек из папки для докладов свитки с письменами и протянул царю.
- Пожалуйте, Милайло Иванович-с - исполнительно, но без намека на подобострастность, Барон передал письмена Царю.
Изучая письмена царь хмурился все больше и больше.. Ознакомился. Поправил корону. , непохоже на него, жестко, спросил.
- Отобьем гору-то?
- Отобьем, Милайло Иванович! - бодро ответил воевода. А Барон продолжил - Если денег в казне хватит армию прокормить.
Барон рисковал не только регалиями и положением в обществе , но и своей статной головой. Но он четко знал цену риска. Также он знал о некотором своем свойстве, можно сказать, даре. Он умел и мог повелевать людьми - и последние с охотой на это отвечали. 
Еще в детстве, мальчишкой, Барон затемно бежал домой от тетки. По мамкиной просьбе бегал за солью и за табачком для батьки. Тетка жила ближе к околице и путь до дома лежал через соседский переулок. На пути стояла ватага пацанов с этого переулка - они явно не собирались без измывательств пропустить мальчонку-Барона. Путь был один - решений два. Или убегать, или показать всем своим видом, что ты не боишься -авось пронесет. Собрав всю силу духа маленький Барончик смело и уверенно пошел на пацанов - глаза его излучали НЕПОКОЛЕБИМУЮ РЕШИМОСТЬ биться до конца. Стайка шпаны расступилась - кто-то произнес -"Шальной какой-то, Ну его к лешему" Навсегда Барон сохранил в себе это ощущение решимости, и, при случае, развивал этот дар, - с ним и дошел до таких высот в должностях и почету.
Царь нахмурился еще пуще. - А што у нашего войска-то сейчас силенок маловато, што-ли, будет?
- Не могу знать , батюшка. Рекогносцировку горы и разведку сил противника провести надобно! Для разработки стратегии и тактики предстоящей операции анализ нужон! - рявкнул Барон, как того требуют приличия армейской выправки.
- Так узнай!!! - тоже заорал царь. - И анализы сдай!!!! Пошел вон отсюда!!!
Воевода-Барон, по военному четко развернувшись, маршем вышел из покоев царя. Его самолюбие не было задето - кроме вышеописанного качества решимости, он обладал еще одним незаменимым даром - он делил мир на черное и белое. Все вещи имели в этом мире свое место, предназначение и порядок. Он очень хорошо умел считать - и четко знал, что дважды два - четыре. 
Цена вопроса по предстоящей военной операции давно была просчитана и сулила бо-о-ольшие доходы не только государству, но и Барону лично. Причем ему не только в случае победы, но и в противном.


Уже было за полночь. Но царь ворочался сбоку на бок на своих перинах. Он никак не мог заснуть - в голове непрестанно прокручивался припев песни Письмо , неизвесной группы Измена.
"Все бумага стерпит и любовь, и ярость,
А от слез горячих лишь пятно осталось.
Напишу я сердцем - все слова любви.
В каждой строчке нежность, вкаждом слове ты."

Эта чисто славянская напевность, с невыразимо красивыми мелизмами девичьего голоса, всколыхнули в нем такие пласты чувств и памяти о давно прошедшей юности, что он напрочь забыл о проблемах с Мають-горой.
- Э-э-х! - вздохнул царь, очередной раз перевернулся и, все-таки, захрапел.


C утра песня в голове не крутилась, но Михайло Иванович о ней помнил. Просматривая вчерашнюю почту за утренней чашкой кофе, он выделил для себя свиток с нотами от королевны заморской, правящей Амазонией.
-Вот оно. Точно! - не преминул отметить для себя царь, когда дочитал послание. Внизу, поскриптум, были слова припева песни ИЗМЕНА-ПИСЬМО. 
-Это шифр - понял царь - зашифрованное послание. - Видать глазами при воеводе пробежал - в памяти осело, да так и сидело в башке до ночи. 
- А что ж Ивана-то не приволокут? - перескочила мысль государя, - Надо все его замыслы лично проконтролировать. В этом деле никому доверять негоже.

Иван ожидал приема к царю в придворне. Все мысли его были заняты предстоящим путешествием.
-Напарничка надо-быть.- думал Иван. - И сосенку на ночлег сподручнее завалить. И , говорят, на Мають-горе - пропасти бездонные. А, так, веревку прихватим - один другого всегда вытянет.
- Ивана к царю! Немедля! - прокричали с крыльца царского дворца.
Мысли , перебиравшие былых собутыльников, для выбора подходящей кандидатуры в напарники, улетучились.


Мужик уверенно переступил через порог и попал в освещенный кабинет. За столом весь в лучах славы и пафоса сидел король. Михайло молвил:
- А что Ваня, решился все таки? - подбородок поднят, веки слегка опущены, взгляд безразличен... Он знал кто здесь холоп, а кто барин.
- Ну да... как бы... Думаю смогу. - слегка неуверенно ответил мужик
- И не страшно? Это ж куда топать то!
- Нет, не страшно. Мне не впервой. Много раз ходил даже до границы корлевства, а раз вообще...
- Я понял. - царь оборвал начало полета воспоминаний Ивана. - А зачем оно тебе вообще надо? У тебя же не жизнь, а малина! Хочешь в поле вышел, хочешь в камнеломню, хочешь рыбу тащить. Романтика! 
- Ну если честно - то деньжат хотелось бы получить... Вот принесу что нибудь этакое - обрадую своего владыку и думаю он не будет скуп - сыпнет золотыми! - на лице Ивана появилась улыбка - он как будто уже держал в руках это вознаграждение, или даже купался в монетах, или... да что скрывать - картина быстро сменилась на вообще невероятную - вот он Ваня - на троне, корона и все причандалы. Красота! Вдруг его мечтания как нож обрезал голос Михайла:
- А что ты надумал что я платить буду? - начальник занервничал. Это было видно и по глазам и по рисунку физиономии, да и дрожь в голосе легко стала заметна. Разговор на тему "Царь должен..." всегда заставлял его нервничал. Он не понимал и не хотел этого делать: "Как это я кому то что то... Я главный! И все мне!!!"
- Дык негоже будет выглядеть в лице народа владыка, когда не выдаст вознаграждение страннику, который проделал большой путь и все такое...
- Все-все! - занервничал царь - ты еще соверши этот путь, а там посмотрим. А чего от меня хотел то? 
- Так мне бы напарничка...
- Чо? Не понял. 
- Ну одному то сложновато будет карабкаться вверх, прыгать вниз - помощь нужна, короче.
- Ты вообще здурел, холоп?! - яростно вскрикнул царь - ко мне пришел, угрожая что деньги, мол, мои задумал заграбастать, еще говоришь тебе в этом напарник нужон!!!???
- Не, ну все же... думал это... мудрый и добрый король думает об народе... а я же и есть этот самый народ... думал поможет... - неуверенно но все гнул свою палку мужик.
- Да я тебя...!!! - вдруг остановился, уже вышедший из-за стола с поднятой рукой монарх - в голове засветилась лампочка! Данила! Ну как же, точно! - ...хотя... погоди мужик... есть у меня для тебя человек подходящий... - лицо сменило гримасу ужаса и страха на удовлетворенную и спокойную маску. - -Данилу сюда! Живо!!!

Как и положено, царь-батюшка с величавым видом и короной на голове сидел в царском кресле-троне. Скипетр, наподобие брошенной нерадивым хозяином лопаты, сиротливо прижимался к подлокотнику. Однако же своим присутствием указывал на недосягаемый статус Государя.
Перед царем, на расстоянии, что его можно было оглядеть целиком, упруго-навытяжку стоял Иван.
- Ну ты, это, Ваня. Расслабься. Присядь. - По отечески приказал царь.
Поскольку подобными приемами лавки и стулья для гостей не были предусмотрены, Иван, повинуясь царю, сел прямо на плохо струганный пол. Он испытывал небольшое смятение, и , поэтому, сидя, принял известную в Йоге позу "Лотоса". Руки девать было некуда и он, почему-то, не скрестил их, а сложил ладошка к ладошке под подбородком.
Отметив, про себя, что Ивану достаточно комфортно, царь продолжил - Ты, сказывають, за Мають-гору собрался, в тридевятые царства-государства. - Больше констатировал, чем спросил царь.
- Указу моему следуешь - это хорошо. - Царь сызмальства был обучен приему, применяемому в такой же полной мере кинологами, - "кнутом и пряником". 
"Пряник" в адрес Ивана был отпущен. - А одолеешь Мають-гору то? - уже несколько даванул державный. Он с интересом наблюдал за Иваном.
- Не вели, казнить, вели миловать. - как предписывает протокол приема к царю, начал было Иван. Но Михайло Иванович и не собирался упускать инициативу.
- Да вижу , вижу. Одолеешь. - в голосе Царя звучало - Добро. Действуй.
Иван, взиравший на Государя, как монах-паломник на Будду приподнялся над неструганным полом на пару -тройку аршинов. Он ощутил состояние левитации - но значения этому не придал, списав его на внутренний восторг, полученный вместе с данным царем-батюшкой благославлением. Царю, же, сверху, с трона, полет Ивана не был виден. 
- Я те вот што приказываю - мягко, с тактикой врача психотерапевта продолжал царь - Ты пока поход в тридевятые царства отложь.
Сердце Ивана рухнуло вниз - следом все тело. В правую ягодицу ощутимо вонзилась заноза. Иван просто не мог поверить своим ушам, Ведь только что, все его устремления были поддержаны царем! Мир рушился. Но Иван находился перед Самим! Он был сокрушен, но изо-всех сил старался не подать виду.
Зато царь, четко отслеживая выражение лица Ивана, несколько преждевременно понял - Кину еще "пряник" - и холоп до гроба мне верен будет.
Заноза в заднице окончательно возвратила Ивана из мира грез на землю и он благоговейно, все в той же позе Лотоса, внимал царю-батюшке.
Царь видел, что мужик полностью в его власти. -Созрел - решил Михайло Иванович, глядя сврху, как удав на кролика, начал подготовленную заранее тираду.
- Слушай сюды! Заморский поход пока отложишь - сердце Ивана всколыхнулось от произнесенного "пока" - Но на Мають -гору пойдешь. Все что, счас скажу держать в тайне! От этого твоя голова и твоей Лизки на месте останется. А приказ тебе мой такой. - Есть на Мають горе потайные ходы, там стародавние пещеры, внутри, хоромы древние. В хоромах потайная келья. В келье сундук. В нем письмена - еще пирамидальными жрецами писаные. Слышишь, что ли? - Михайло Иванович специально с акцентировал внимание Ивана на письменах, и продолжил, -Еще там череп должон быть, хрустальный. От тех письменов в сундуке и от головы этой зависит отрублю я твою и твоей Лизки или нет. Прикажу срубить сегодня, если откажешься, или потом, если не доставишь все в целости и сохранности. Понял?
Влекомые идеей фикс- возможностью начать путешествие, мысли Ивана ни на секунду не сомневались, что он не только какие-то поганые письмена и стекляшки царю доставит, но и черта лысого в мешке принесет. 
- Сделаем, государь. Спокойно и несколько тихо, как бы самому себе, сказал Иван. - Мне бы напарника, и грамоту для свободного проходу до Мають горы..- уже по деловому, незаконченно, но была им выражена готовность выполнить царевы приказы в полной мере.
- Напарником Данилу возьмешь, грамоту писари пусчай выправят. Ступай - как бы уже без интереса к персоне Ивана молвил царь.

Озабоченно-скорой походкой Иван направлялся к дому. С понятиями - шизофрения и раздвоение личности Иван знаком не был. Его ни сколько не беспокоило то, что только что, на приеме у Царя-батюшки, он прожил как бы два разных отрезка жизни в одно и то же время. Персонажи были одни и те же, а вот обстановка и поведение как его, так и Царя очень заметно и подозрительно различались. 
Иван , по большей части , радовался. Добро от Государя он получил. Да еще и напарник вырисовывается. Письменная грамота, бережно, как голубь за пазухой, грела сердце.
- Данила забегал! - уже на подходе , у калитки, встречала его Лизавета. - Да неуж-то ты и взаправду за Мають-гору подашься?! А я?
- За свинями присматривай тут! Хозяйство не должно в упадок придти в мое отсутствие! - Иван всем своим видом излучал собранную деловитость.- К бабке Матрене сгоняй -у нее веревка с липы лущеной., в настое мореном выдержана - в походе очень сгодится! - уже в безоговорочно -приказном порядке велел Иван.

К слову, надо сказать, что небольшую ясность в эти достаточно запутанные события могли бы внести, именно, бабка Матрена и песня Alyoshik (Ds можете прослушать песню сделав клик на ее названии)
Именно у бабки Матрены до поры до времени хранился обрывок от тайного пророчества из, упоминаемого Государем , сундука. Кто-то, из неизвестной давности предков бабки Матрены, побывал на Мають горе.И якобы разговаривал с черепами. Былина- пророчество передавалась веками из поколения в поколение.
Согласно легенде - вначале было девять хрустальных черепов - они и научили людей разговаривать. И , конечно же, владение, хотя бы одним из черепов , сулило сказочные богатства. И, что черепа находились в потайной келье, за потайными ходами, на недоступной Мають -горе. И что, разойдутся, постепенно, черепа и разный говор и разные языки по миру. А так же , что настанет время и останется на Мають-горе последний хрусталь. Что, если кто сможет сним разговориться - узнает все о всех богатствах земных и неземных 

Подтверждением преданьям, служил обрывок рукописи. Иероглифы на нем однозначно указывали на его происхождение. Как будто бы бабка Матрена даже знала, что там написано. 
Письменный рапорт Данилы, вместе с обрывком рукописи, хитростью выманенным из Матрениных потаенных мест, лежали теперь у Царя за "семью печатями". 
Послания от разных заморских королевств и собственная служба безопасности Царя подтверждали и легенду и опасения Царя по поводу судьбы мають-горы. А с ней и его собственной.Но царь не сильно беспокоился разглашая Ивану содержание своего секретного архива. Иван был родственником бабки Матрены- , что-то врооде внучатого двоюродного племянника на седьмом колене. Он наверняко знал все преданья и легенду, а жожет и больше. 
И , именно он - Иван, оказался участником, а иногда и виновником цепи невероятных событий произошедших в дальнейшем на земле оной. Он собирался покорить неприступную Мають-гору. Та была высока и походила очертаниями на пирамиды племени Ацтеков. Но не высота была препятствием при прохождении Мають -горы, а всякая чертовщина просходящая с авантюристами, желающими поговорить с Судьбой на ты. 
Практически невозможно было не то, что проникнуть в какие-то там потайные ходы, гора своими волшебными чарами, четко очерчивала границы , куда может ступить нога простого смертного. Именно из-за этих волшебных границ царево Царство-королевство жило и существовало в относительно спокойной политической обстановке достаточно продолжительное время. 


Бабка Матрена на вид была обычно согбенной старушкой весьма преклонного возраста. Соседи, ввиду причастности Матрены ко всяким колдовским штучкам, ее побаивались и захаживали только по крайней необходимости.
Старушка шаркала из сеней на крыльцо, обратно, в чулан, снова в сени , в комнату и - так по кругу. Она ни на минуту не давала покоя себе и всевозможной мелкой утвари. По пути она успевала переложить одну и ту же вещь в разные места несколько раз. Создавая, понятный только ей порядок, она как будто рисовала календарь. Который указывал не только день , час, минуту , секунду, но и был самим временем.
-Ужо положу-ка Ванюшке шлак-вату. Хорошо, воробьи неугмонные, надергали с под венца. Ване для розжигу сгодится, в сырость-то - бормотала она себе под нос. 
- А с наговором-то и семь верст за собой запалит - от преследователя уйдет при надабности - продолжала старушка. Как и все в этом возрасте, умудренные жизненным опытом, она была крайне предусмотрительна. Она готовила всякие мелочи, необходимые , на ее взгляд, Ивану в походе.
- Гребешок, вот, - кудри пусчай чешет. Негоже в походе вшей плодить. - На самом деле, Матрена обучила Ивана некоторым премудростям обращения с гребешком еще в детстве. Он с легкостью мог при помощи гребешка и полоски бересты извлечь практически любой из звуков, существующих в природе. Еще пацанчиком, научился при помощи именно этого гребешка разговаривать со зверями и птицами на их языке. Те в благодарность за то, что хоть кто-то нашелся из людей и понимает их, отвечали взаимностью. Т.е. , при желании и необходимости Ваня мог прибегнуть к услугам бесчисленного звериного племени.
- Веревку-то морену Лизавета уташила, а про клубочек-то он, ой не знат.-бабка беспокоилась - Надоб инструкцию ему черкнуть - Матрена имела в виду предмет, по виду напоминающий клубок шерстяных ниток. Клубочек был далеко не простым! Достался он ей в наследство от пра-пра-пра. До сих пор имел достойно свежий вид. На самом деле те нити были только на поверхности клубка и изготовлены были с использованием неизвестных тогда еще нанотехнологий. Выдерживали они практически любой вес. Обладали свойствами сверхпроводимости. Тоннельные молекулы нитей имели память и , при определенных командах могли.
Принять форму сети.
В форме сети выполнять функции антенны для приема радио и других волн любой частоты. В том числе вне времени и пространства.
Принимать форму тетраэдра, войдя в который, можно было стать невидимым. Эффект достигался просто - нити излучали волны поляризованного света, на которые проецировалось изображение за тетраэдром. Самого тетраэдра как бы и не было.
Ну, в общем много чего еще могли эти нити. А так как инструкция передавалась устно и многие ее пункты были со временем искажены или утеряны, то аннотация к применению клубочка скорее всего будет опубликована в отдельной главе былины.
- Надо бы , пеплу с припечка, да пыли с полок в чулане - полирнуть на чудо-камушке внутри клубочка-то - то ли думала, то ли бормотала старушка.

Она , как и все одинокие люди, просто думала вслух, разговаривая сама с собой.
Лицо старухи было испещрено морщинами, как иссохшее дно заиленного водоема. В задумчивости, она совершенно представляла из себя ведьму. Но... Если кому-то удавалось вызвать на ее лице улыбку, он видел, исходивший от нее, необычный свет. Лицо молодело прямо на глазах, как бы прокручивая ее жизнь задом наперед. К несчастью, а , может, к радости - вызвать улыбку могли не многие. Как правило, это были зверушки, птицы, растения и , конечно, цветы. Рядом с ними лицо Матрены светилось радостью, юностью, весной. Примерно такой же свет начинал излучать при активации клубок.
Со дна сундука, служившего своеобразным комодом, бабулька , наконец, откопала заветный клубочек. 
- Ужо почистить - бабка Матрена прошла к двери и задвинула засов. Для активации клубка и доступа к чудо-камушку надо было произнести заветное слово, попросту, пароль доступа.
Так и не присев ни на секунду, успевая перекладывать по пути утварь, старушка приготовила волшебную грязь для полировки камня. Клубочек лежал рядом на кухонном столе.
-Пятно- чуть погромче пробормотала она. И, вот оно чудо 21-го века. Нити клубка обратились в аккуратненькую серебряную подставочку-рюмочку, в которой умещалась яйцевидная форма камня. Очень похоже по замыслу на Фаберже - но по сути это было произведение искусства, начиная с 21-го века, с присущими ему атрибутами. Вернее без оных, так как не было на рюмочке ничего , да и яйцо не обрамляли никакие вензеля и дополнительные украшения. Все формы были идеально выверены - прямо модерн. Цветовая гамма состояла всего из двух цветов - неземной серебряный - рюмочка и космически ииссиня- черный -камень. 
- Тьфу, тьфу - Бабулька , взяв руки прибор, слегка поплевала на него. Потом ветошью полегоньку начала тереть. Когда очередной раз Матрена макнула ветошь в полировочную жижу , можно было заметить - а горб -то у бабушки заметно поубавился и движения, на удивление, стали более точными и грациозными. Так что, явно, приборчик был не просто GPS - приемо-передатчиком.

В окошко стучали. Обычно так поступают близкие или знакомые. Они знают, что ты дома , и заглядывают в окно, не столько с надеждой увидеть тебя, сколько, чтобы ты знал , кто пришел. 
Бабка Матрена, при общении производила впечатление совершенно глухой старухи. Однако, эта глухота была обманчивой. Старушка, во-первых, в чисто тактических целях, пользовалась известным приемом -переспрашивать. Это давало возможность многовариантно "проиграть" ситуацию, пока собеседник задавал второй раз вопрос или описывал какую-то ситуацию. И , выражаясь языком представителей НЛП, выбрать наиболее выгодную стратегию поведения, выражающую ее отношение к вопросу. 
Во-вторых, если она и обладала глухотой, то, так называемой , выборочной. То есть слышала то, что ей было на настоящий момент наиболее выгодно. Ваня еще в детстве вычислил ее тактику. Он, сидя в углу в темном чулане, жалобно прошептал , -Ба-бу-ш-ш-ка. - Матрена, глаз не чаявшая во внучонке, в мановение ока была в чулане - Что мой ласковый, что мой родненький? - нежно, с колыбельными интонациями, приговаривала она, прижимая к себе мальчонку. Надо сказать, что Иван тоже души не чаял в бабке. Эта любовь была такой же естественной, как и его любовь к жизни. 
В- третьих бабка не зря слыла ведьмакой. Она обладала, кроме врожденной невероятной памяти, еще и односторонней телепатией. Она могла читать мысли. То ли это свойство она обрела в результате ее мнимой глухоты, то ли оно было врожденным тоже.
-Ванюшка! Услышал родной. - пробормотала бабка, накинув ветошь на клубок. - Ужо иду, иду - погромче говорила она, поспешно направляясь отворить дверь жданому гостю. 
- Пришел, касатик! Проходи! Што давно не был? - они оба знали ответ на этот вопрос. Но обычное человеческое общение - многого стоит.
- Здравствуй, бабуля! - Иван, чуть наклонившись, слегка прижал к себе Матрену, принявшую к встрече обычный старушечий вид. Хотя Ивана она могла и не опасаться - он в ее доме не тому еще был свидетелем.
-Да вот он я. Сердцем чую, зовешь. Я сразу -руки в ноги - и сюды. Да и попрощаться надо бы. В дальний поход собираюсь. Слыхала , поди? - Иван прошел в избу.
- На кухоньку , за печь загляни. Разговор есть. Там и поговорим. - слегка тараторила двигающаяся за ним вслед бабка Матрена - Я те припасы , каки ни есть, в дорогу, справила. 
- Да бабуль! Каки-таки припасы? Веревка подпояском, да топорик - вот и все припасы. Руки , ноги, голова на месте -Люди, да лес прокормят, обогреют. - Иван присел на табурет. Бабушка, успевая, все-таки, переложить то, чашку, то переставить чугунок продолжала наставления. 

-Ванюшко, легенду-то всю помнишь? - Матрена уже закончила полагающиеся к месту вопрсы о Лизовете, Лизаветином синяке, побывке Ивана у царя, и перешла к деловой части беседы. 
- Хорошо помню, баушка! - кивнул Иван своей красивой головушкой. 
- А конец истории будет такой. Слушай, Ваня, внимательно. - бабка очень долго что-то нашептывала, сидящему на табурете, Ивану. Ей и наклоняться -то практически не пришлось. 
Чуть ближе к концу секретной тирады она скинула ветошь с клубка и продолжила.
- Voland потом проявится в мироздании. Не тот, что у Мастера, другой. Сам - Мастер. Музыку писать будет. Звуки с помощью машин, навроде клубка этого, не хуже будет извлекать, чем ты на гребешке! Помнишь еще, как оно?
- Бабуль, да меня мертвого подними - я те такое изображу! - Иван говорил правду. Ну , а бабка задала вопрос для общения.
- Слушай дальше! Он былину всю в музыке и языке тела увидит - и людям донесет. Очень сильный он - Voland тот. Люди , может, немного умнее станут, а не то, счас, от скота-то, зверушек, мало отличаются. Поесть, да поспать и то еще, что детей делат. -бабка отерла фартуком zwj на подставочке и протянула Ивану. Он внимательно продолжал слушать бабулю и с интересом разглядывал диковину. Старая ворчливо продолжала.
- Вот и все радости людския. От того и богатство все хотят - инстинкты животные над человеком измываются.- Бабка не сомневалась в возможностях Ивана. Но продолжала с упорством коммивояжора-сетевика. 
- Те надо до конца дело довести. От того будет - будет Voland или нет. А он людям - с ударением на последнем слоге - Нужон! - завершила свои наставления Матрена 

Как в воду глядела! 

Уже в дверях, применив прием, используемый впоследствии известным разведчиком Штирлицом, она закрепила свои наставления.
- Чудо-камушек-то от людского глазу береги - не время.


- За полночь уже. Ты б , Данила до дому двигался. Со сранья в поход-то двинемся - в Ивановой хате, за столом, с видом заговорщиков при свете свечи Иван, Данила и, на подхвате Лизавета, вели беседу.
- Не-е-е, тыж мне все таки разумительно скажи. Неуж доберемся до Мають-горы -то? Этож немыслимо дело! - не столько из любопытства, сколько , следуя вышестоящим приказам, допытывался Данила.
- Я те который раз толдычу - сделам! Знаешь же царев указ на то. Как человек в былом военный - должон понимать. - Иван знал Данилу. Знал и некоторые особенности характера последнего. Поэтому он слегка остерегался, старался быть, так сказать, "на чеку".
- Так ить кто только не пытался. Уходит гора-то. То на север, то на юг. То вроде рядом -то уже за горизонтом! -не унимался Данила. Подсвеченный изнизу от свечи на столе, с редкой бороденкой, взъерошенными рожками немытыми волосенками, он напоминал чертенка. Глазки его непрерывно бегали из стороны в сторону, с угла на угол. Вторая сигнальная система отражала, что мысли его не могут согласоваться и синхронизироваться. Он как будто постоянно находился в поиске какого-то важного решения. Может это было следствием несоответствия того, что молол его язык и того, о чем он думал. 
- Я ж те говорю. Достанем. Знаю я потайну тропку. - Все-таки Иван был рад напарнику. Мужичок крепкий. - Ну и пусть, что от того, что о нем молва несет, говнецом попахиват. Ему тож головы-то не сносить. А в походе он человек бывалый. Не одну войну прошел. - Думал Иван. Он не знал, что Данила, хоть и ветеран, но службу отбывал ближе к армейской кухне. И все его ранения, не что иное, как ожоги от неумелого , по молодости, обращения с огнем. И что , награды не имеют ничего общего с подвигами. Данила, принимая участие в процедуре приема пищи служивыми в качестве кострового, слушал, что говорят солдаты. Потом доносил начальству. Попросту говоря, работа у него была такая - сексот.
- Та мы по твоей тропке до конца жизни версты отмахивать будем! - не унимался Данила. Это была привычка - вытянуть из собеседника максимум информации, чтобы было чем доложиться. Ну и , соответственно, получить вознаграждение. Семья у Данилы была тоже. Причем немалая. И рты в семье требовали жратвы.
- Та не-е-е. Я ж у ее подножья не раз бывал. Быстро доберемся - Иван, слегка успокаивал себя. Он в самом деле ходил к горе и знал дорогу. Немного, от бабки Матрены знал, что "передвижения горы" каким -то образом связанны с лунными месяцами. - Подгадаем - уже про себя подумал он. - И в самом деле-ть интересно, шо там на горе? - улыбнулся про себя он.. - Раньше бабка запрещала к горе ходить, не то, что на нее ступать. А щас сама направила , в лад с царским указом-то , секретным.
- Шо лыбишься-то? За дурака меня держишь? - чуть взъярился Данила - Гора, говарють - рукой тронуть можно -а ногами будешь топать и топать - на то слово - недоступна!- тараторил он уперто.
-Недоступна - потому, спать надобно.- Иван хлопнул ладонью по столу, ставя точку на разговоре. - Давай домой, али здесь , на лавке примостись - Иван, нарочито слегка, как бы притушить пыл Данилы, дунул на свечу. - Про себя он думал - Надобноть, чтоб домой спровадился. Да Лизка уснула. С камушком поколдовать надо. Потренироваться. Потом не с руки будет 
Тут, уже, видя мужнино , скажем к слову, трезвое настроение , проявилась Лизка. - Давай домой ужо! - беспрекословным тоном хозяйки и , в то же время , поддерживая мужа, громко сказала Лиза. Она быстро начала убирать со стола хлеб, кружки. Извлекла откуда-то грязную тряпицу, и начала стряхивать крошки в сторону Данилы. Конечно, последнему пришлось ретироваться.
- Ладно, прощеваться не буду. С утра у калитки встречу. Как забрежжит. - Данила встал и больше по-военному направился на выход. При этом он , немного нервно комкал в руке свою шапчонку. - Вот черт кудладый, - думал он об Иване - Иль не знат ничо в самом деле?
Свеча давно догорела. Лизонька мирно посапывала. Иван приподнялся с лавки. Лунный свет с окошка давал рассмотреть где сложены вещи в дорогу. Иван сначала прошел к бадейке с водой . Хлебнул несколько глотков. Прислушался - Лизонька спала. Он потихоньку приоткрыл котомку, достал клубок и ушел в сени, так же потихоньку прикрыв за собой дверь в избу. 
Оккуратно сложив клубок на топчан в сенях , Иван тихо произнес - Пятно, - Сени озарились сказочным свечением, пахнуло озоном, как перед грозой. 

Как уже упоминалось ранее, бабка Матрена не знала всех свойств диковинного яйца в рюмке. Тем более не знал их и Иван. Но некоторые функции аппарата все-таки могли быть выявлены путем апробирования. Чудо-камушек, по всей видимости, был подобием, современного нам телекоммуникационного устройства. Типа I Phone Только выполнен был на гораздо более высоком технологическом уровне.
Группа экспертов, занимающаяся курированием и критикой предложенной Вашему, читатель, вниманию,рукописи, предположила, что в саму логическуюю схему, так называемого ЧИПа, были заложены несколько иные принципы исчисления.
Связи , направляющие световой сигнал по тиристорно-транзисторным соединениям, уже даже не молекул, а отдельных, зависимых соединений атомов, позволяли формировать исчисления не в обычной двоичной системе ДА/НЕТ, а в условно троичной ДА/ИЛИ/НЕТ. Причем, именно состояние ИЛИ давало наибольшую степень точности при решении уравнений в области больших чисел. Понятно, что мощность такого "калькулятора" была просто до бесконечности невероятной.
Иван потер камушек. Он и не предполагал, что лучше бы и не посещали его, в этот момент, мысли о троне. Мысли, которые сформировались в Лизкиной бестолковой головушке, еще когда она окучивала Царя-батюшку дуал сковородами. Мысли, которые пережил он сам в одном из своих параллельных отрезков жизни, будучи на приеме у Царя.
На поверхности камня, отчетливо сияя, проявились знаки. ВЛАСТЕЛИН МИРА. 
Правда знаки были изображены иероглифами на древнекитайском языке и Иван не мог понять их значения. Но! И! О инстинкт познания! 
Иван дотронулся до надписи ВЛАСТЕЛИН МИРА 



Что и мы предлагаем сделать читателю, кликнув по надписи курсором мышки, чтобы, хоть в какой-то части прожить те ощущения, что вследствие своего действия прожил Иван.
Это из энциклопедии относительного и абсолютного знания. Мне показалось , что я ещё мало чего знаю.
[Первый властелин мира]

Китай в III веке до н. э. был поделен на три постоянно воюющие между собой царства: Цинь, Чу и Чао. Развивалась металлургическая промышленность, распадались аграрные общины, люди объединялись в более крупные группы для того, чтобы лучше использовать машины: начинался исход из деревни. Среди населения города зародился класс интеллектуальной университетской буржуазии. Появление людей, изучающих право, спровоцировало образование новой для того времени системы: абсолютной тирании. Студенты с факультета права составили группу под названием легисты и решили создать Совершенное Абсолютистское Государство.
Они подтолкнули царя Ин Чжэна, взявшего себе имя Ши Хуангди, означающее «первый император», к испытаниям всех возможностей его статуса. Легисты фонтанировали идеями. Они хотели придумать «рефлекторный закон». Что это такое? Это закон не письменный, не устный, а впечатанный в мозг, не исполнять его невозможно. Как сделать закон рефлекторным? Путем террора. Легисты изобрели китайские пытки. Это столь страшное наказание, что все мгновенно подчиняются закону и боятся его нарушить. Пытки становятся наукой, палачи – звездами, появляется даже школа пыток. Обычно нескольких публичных казней хватало для оповещения народа о новом законе, к тому же для того, чтобы о нем не забывали, была учреждена периодичность гастролей палачей. Легисты наперегонки выдвигали все новые предложения. После «рефлекторного закона» появилось «запрещение думать». В 213 году до н. э. Ши Хуангди издал указ, объявлявший книги оружием террористов. Читать книгу значило подрывать основы государства. Легисты, кстати, пошли еще дальше: ум официальным декретом был назван врагом государства номер один. Никто не имел права быть умным. Легисты заявили о том, что каждый думающий человек выступает против императора. Как же помешать людям думать? Легисты удвоили собственные умственные усилия и нашли ответ: отупляя их работой. Никто не должен был отдыхать, отдых – возможность размышлять. Размышления ведут к бунту, бунт – к казням. Лучше искоренить зло в зародыше.
Население было поделено на участки и само за собой следило. Доносы стали обязательными. Не доносить сделалось серьезным преступлением. Поступление доносов было организовано так: пять семей составляли бригаду. В каждой бригаде был официальный надсмотрщик, периодически подававший рапорт. За официальным надсмотрщиком следил тайный официальный надсмотрщик. Так замыкался круг. Пять бригад составляли хутор. Если становился известным факт недоносительства, на каждом уровне отвечала вся группа.
Легисты создали чрезвычайно разветвленную сеть администрации. Но сам Ши Хуангди настолько хорошо тем временем усвоил их уроки, что превратился в параноика. Он требовал ежеминутной проверки и перепроверки своих подданных. Не веря уже ни одному из своих легистов, он создал полицию из детей (по определению находящихся вне подозрений), которая должна была следить за взрослыми чиновниками и доносить о проявлениях таких напастей, какими являются реакция и прогресс. Для того чтобы тоталитарная система функционировала идеально, администрация не должна двигаться ни вперед, ни назад, она должна обеспечивать полную неподвижность всей конструкции.
Покорив два соседних государства, император Ши Хуангди, обуянный манией величия, объявил себя властелином мира. Надо отметить, что в то время мир для китайцев ограничивался Китайским морем на востоке и Гималаями на западе. Они думали, что по ту сторону этих естественных преград (горы и океан) живут только варвары и дикие животные. Быстрые победы не успокоили душу властелина мира. Видя, что теперь, когда все завоевано, армия больше не нужна, император начал осуществление других великих проектов. Он решил построить Великую китайскую стену. Стройка стала сначала чем;то вроде трудовых лагерей для интеллектуалов, но затем превратилась в хороший способ регулирования численности населения. Миллионы китайцев погибли при возведении этого сооружения. Несколько позже Ши Хуангди казнил большую часть своего гарема и всех министров;легистов. Он попросил своего часовщика смастерить ему металлические автоматы, считая, что только такие слуги его не предадут. Эти роботы;гуманоиды (предтечи героев современной научной фантастики) стали технологическим чудом своей эпохи. Их приводили в действие системы подачи воды и сцепления зубчатых колес, воздействующие друг на друга. В первый раз в истории человека сознательно заменяли машиной.
Но Ши Хуангди по;прежнему был недоволен. Ему уже недостаточно было повелевать миром, он захотел стать бессмертным. Он решил не тратить больше свою сперму (в момент эякуляции маленькая веревочная петля не давала сперме излиться, и жизненная сила оставалась в его организме) и ввел окись ртути в состав всех своих блюд. В то время считалось, что этот химический элемент продлевает жизнь. В результате император умер от пищевого отравления. Ужас, внушенный им своему окружению при жизни, был столь силен, что его трупу поклонялись, «кормили» его и чествовали до тех пор, пока запах разлагающегося тела не стал совершенно непереносимым.


Иван сидел на полу с ошарашенным видом. Камушек уже обратился клубочком ниток. Ивану было до ломоты в костях тошно. Хуже, чем с самого жуткого похмелья.
Он побывал на троне. Он ПРОЖИЛ жизнь в шкуре императора Ши Хуангди!!!. Хотя прошло-то всего десять - пятнадцать секунд. 
Иван поднялся, выбрел на крыльцо. Его вывернуло. Сматерившись, уже на знакомом древнекитайском, он присел на ступеньку и тихо, чтобы все-таки не разбудить Лизу, заскулил. 
Иван был очень добрым малым. И своими сдавленными подвываниями и всхлипами он хоть как-то мог излить из себя всю боль от безысходности и невозможности, что-либо изменить. Он ВЖИВУЮ прожил жизнь императора. А поскольку в его нынешнем проявлении жизнь вообще, а уж , тем более, жизнь человека, являлись достаточно весомыми ценностями, его сознание и личность претерпели значительное потрясение. 
Немного успокоившись, Иван абстрагировался - Ну и хреновина - чертыхнулся он - Надо быть с ней поосторожней, прям сон наяву, какой-то. - и пошел спать. Не забыв при том клубочек, положить обратно в котомку.

Пока все спят , экспертная комиссия предложила отметить еще одину функциональную особенность чудо-камушка. На обозрение была предложена следующая гипотеза. Мол, сами кластеры атомов в процессоре приборчика сформированы с учетом принципов гироскопичности. Но сути, яйцо представляло из себя маленькую модель вселенной, со встроенными галактиками, солнечными системами и прочим. При активации, составляющие этой условной микросхемы начинали вращаться, принимать положение, соответствующее проведению необходимой, если можно так назвать, математической операции.
Но, что самое интересное, при этом, яйцо само начинало вырабатывать энергию. Вернее, оно на порядки могло увеличивать количество получаемой световой энергии. При определенных командах пользователя, импульсно, яйцо могло выработать количество энергии, равное всей энергии нашей вселенной.
Сами команды в полном объеме имели сложные составляющие, И , для так называемого чайника, были практически недоступны. Они состояли не только из тактильных и голосовых посылов. Человек должен был иметь мышечную память набора специальных движений. И при необходимости, воспроизводить эти пассы и положения тела. Чтобы уметь профессионально пользоваться клубком, нужно было , как минимум, пройти школу йоги, выучить магические пассы Дон Хуана из книг Кастанеды, пройти школу балета и , возможно, что-то еще.
Но , в некоторых случаях, на дурняка, сочетание действий пользователя-чайника , могло вызвать невероятные , на первый взгляд, последствия.

Именно, последовательные действия Ивана - сначала почесывание носком правой ноги лодыжки левой, а затем, почесывание левой рукой затылка, в момент , когда мужик намеревался дотронуться пальцем до иероглифов, закинули Ивана в Китай.

И еще немного о чудо-свойствах клубка. 
Нити клубка, очерчивающие , при необходимости, форму тетраэдра, легко вмещающего пару человек, могли вызывать эффект ионного ветра. Тем самым преодолевалась гравитация. Тетраэдр становился очень мобильным летательным аппаратом.
Все это предстояло Ивану изучить и испытать на себе в ходе предстоящего путешествия.

Царь сидел за столом слегка подбоченившись. Его подбородок опирался на руку. Корона слегка съехала. В позе, отдаленно напоминавшей знаменитую позу Сократа, он тупо рассматривал бумаги , лежавшие на столе. Посередь размещался чугунок , наполненный малосольными огурцами.
- Это шо ж получатся-то? Один у Кащея. Один у иператора этого - Китайского. Один у королевны Амазонии. Как ее? - Царь придвинул одно из писем. - О! Джо-ли! - царь пробежал очередной раз по строкам, сообщающим , что правительница сама лично намеревается посетить его хоромы.
- Джо-ли! Сама амазонка, а имя како-то китайско! Надо у советников спроведать, а не родственница ли она тому императору? - сделал умозаключеиие Царь.
Он достал из чугунка очередной огурец, хрустнул и задумчиво посмотрел в сторону окна. - Объединяются, значить. И меня зовут. В правительство мировое. А штож я им предъявлю-то? - Царь бросил надкусанный огурец обратно в чугунок, отер полой царского халата губы и руку и продолжал изучать письмена дальше.
- А вдруг войну затеють - тут вот еще племена какие-то... Хм... Ацтеки... Воще претендуют на гору... - Царь подцепил еще один , уже новый, огурец. Хрустнул. Жевательный процесс явно подталкивал мыслительный. 
-Разору вить наведут! Попалят все, ироды! А я куды? - вдруг озабоченно, но не очень сильно он начал себя накручивать. От писем и свитков доносился нехороший запах угрозы благополучию Михайло Ивановича. И даже огурцы, своим ароматом, напоминающим запах свежевыловленной корюшки, не могли перебить эту тревогу, закрадывающуюся в душу Царя.
- Надо-ть голову кому-мабуть срубить! - мысленный процесс, не нашедший пока выхода из сложившейся перед Царем задачи, резко перескочил на привычный алгоритм - Для разнообразию! - параноидальные мысли и поведение, с сегодняшней точки зрения, в ту пору были для царей привычными и вполне оправданными.
Царь кликнул политических советников, подумав при этом - Нехай решають сами эти головоломки. На то им жалованье положено. А не смогуть - плаха вон, давно кровью-то не окроплена. Вот и развлеченьеце буде. - Михайло Иванович , явно, был не в себе.


Ранним утром следующего дня, еще когда петухи только спорили чего бы им такого запеть, на крыльцо собственного дома, в зевающем полудреме выполз Иван. Он, как искусный лентяй, любил поспать по дольше и затея "выйти на Заре" его не вдохновляла вообще. Но Данила настаивал и Лизонька была с ним солидарна. Мол, чем раньше тем лучше... 
- Доброго утреца государь! - Иван от неожиданности вздрогнул и резко повернул голову навстречу приветствию. Данила приподнялся с лавочки, на которой уже минут 20 ждал напарника.
- Ты это брось... - от обращения типа "государь", "царь" и тому подобных Ивана, благодаря деяниям ихнего любимого короля, воротило и раньше, плюс еще недавние галлюцинации, вызванные клубком сейчас у него в сумме вызывали имитацию игры вилки на тарелке. - не надо этих... высоких высказываний. Отныне мы с тобою - напарники. И заруби себе это на носу.
- Как скажете... 
- Лизка! Где ты там?! 
- Иду-иду! - не отвечала, а пела супруга. Она собирала харчи путникам в дорогу. Черный хлеб, вслед за ним помидоры с огурцами, после которых молоко в баклажке и лепешки с сыром - все устремилось в сумку, которая в свою очередь была завязана на шнурки и уже на крыльце, как самый важный документ в государстве, передана с рук в руки Ивану.
- Ну вроде бы и все... - мужик задумчиво глядел в даль... Туда, где во вселенском безмолвии застыла в ожидании Мають... Он был уверен что именно с этого момента она создана только для него и до сегодняшнего дня существовала только ради него. 
- Все захватил, Иванушка?
- Кажись да... Ну, давай прощаться - уже с гордым лицом, бойца, воина и легендарного полководца он повернулся к Лизоньке, сочно ее поцеловал в губы, после чего молвил - Не поминай лихом!
И уверенно шагнул вперед.
- Данила! за мной - не оборачиваясь, устремив взгляд только вперед путник вышел в калитку...

-Третью неделю ужо топам по лесам, долам, топям да болотам -ворчал Данила следуя за Иваном по тропке -А Мають-горой и не пахнет. -Остроги-то поболе надо было вырезать. Слышь. Ваня. -уже в сотый раз надоедливо повторял он. 
Иван, молча, упругой, скорой походкой шагал впереди. Его широченная спина закрывала Даниле весь обзор. Зато одновременно служила надежными маятником, щитом и тараном. Иногда переступая, он сбивал походку, чтобы поспевать за ведущим. 
- И топорик-то маловат прихватил. Медведя -с ударением на последнем слоге - таким не окучишь - продолжал ворчать он. - Слышь Вань! Топорик-то , грю , мал прихватил. Таким только ложки строгать. 
- Да уймись ты! - на самом деле Иван был рад Даниле и как напарнику, и еще больше, как собеседнику. Да и ночевки вдвоем, практически в обнимку, чтобы меньше мерзнуть, давали набраться вдоволь сил для продолжения похода. Данила оказался еще и мастером по части приготовления пищи. Он, практически, умудрялся сварить "суп из топора". Сказывался опыт, полученный в служивые времена.
Данила, поглядывая на Ивана, думал - Ох и здоров, детина. Кулачищи-то. Хорошо приложится и медведя оглоушит запросто... Ежели не обсерется с молоду-то. Поди-ка ни разу еще с медведем-то лицом к лицу не встречался. - Данила в самом деле очень побаивался. И хотя они шагали по довольно-таки открытой местности, ему все казалось, что вот-вот из-за пригорка ли, из-за кустов на них бросится косолапый.
-Я грю, шо делать будем, коль медведь объявится? Куды бежать-то? Острогами , да твоим топориком-ть не отобъемся от мишки-то. - Не знал Данила, что зверь лесной страх в живом чует прежде всего и расценивает это проявление страха, как потенциальную добычу. Еду.
Иван молча, равномерно шагал. Его не сильно беспокоили мысли о возможной встрече с предводителем местного звериного племени. Он, сызмаальства проводивший в лесу большую часть своего времени, знал, что если не претендуешь на территорию и прочие составляющие, обеспечивающие существование какого-нибудь зверя, то и не провоцируешь его к нападению. И, еще знал, что зверь лесной, если не болеет чем, или уж в край не голоден, человека очень уважает. Понимает, что человек сильнее по уму. И зря никогда не полезет на рожон.
Поэтому Иван, прокладывая путь, отслеживал, по встречавшимся изредка следам и по помету, не затронут ли они очень явно и навязчиво владения мохнатого. Иногда чуть изменял путь. Хотя этого делать было не обязательно, - тропа была общей для всех зверей. Это как и у людей - дороги и реки , как правило, - это объекты общего пользования. И никому не приходит в голову кидаться на идущего рядом или навстречу. Иван и сам , как зверь, чуял, что мишка не желает встречи.
-Вань! Можь на привал? Не поспеваю-ть за тобой-то. Притомился! - чуть заныл, в самом деле уставший, Данила. Возраст давал свое знать.
- Давай. Вон поляна. Там примостимся. Перекурим ужо. - надо сказать, что самосад давно закончился и самокрутки они мастерили из обычных опавших сухих листочков. Запасы еды из дому тоже подошли к концу.
- Счас -то лес кормит. А зима будет? Что жрать-то? -больше сам себе, все так же ворчливо, бормотал Данила. Иван улыбнулся.
- Да будет те. Зима-а-а, холода-а-а...Заныл. Силки сделам, зайцев, курей местных наловим. С под коры червя напечем-нажарим. Не пропадем. Главно прилесков держаться - без тепла - смерть. Да и до зимы еще до горы-то доберемся. Я те говорю! - Иван в самом деле ни на секунду не сомневался в успехе предприятия и в этом был его главный козырь! - А мишка сытый счас. Да и не с руки ему с нами двумя-то тягаться. -Уверенность Ивана передалась Даниле. Она очередной раз, на какое-то время, успокоила мужичка.


Ватага конников мчалась по степям Царства-королевства, оставляя позади себя небольшие радости, горечь и удивление. 
Предводительница Джо Ли, со своим небольшим отрядом, направлялась к деревне-городищу, получив наконец-то, добро от Царя. Пеших в отряде не было. Ее девахи верхом, издали напоминали обычных конников. Но наличие длинных , развивающихся волос и безбородых лиц у всего отряда поголовно, по приближению наводило на мысль, что тут что-то не то.
Джо Ли была еще не коронованной принцессой по возрасту, но вся власть в Амазонии, ввиду ее кровей и смекалки, была добровольно передана ей ее теткой - номинальной королевой. Принцесса внешне не имела общих черт с нынешними представительницами Голливуда. Однако, по-своему, была очень красива. 
Несмотря на маленькую грудь, скуластый подбородок и нос с горбинкой, она была прекрасна красотой юности. Вид мальчишки-подростка скрывал очень горячее сердце, а проницательный искренний взгляд бирюзово-зеленых глаз, заставлял собеседника чувствовать себя полным идиотом, так как сразу раскрывал в ней очень умную и обворожительную женщину. Она , казалось, излучала из себя флюиды жизнелюбия и сладострастия. И, к слову сказать, ее обворожительная улыбка свела с ума не одну женщину Амазонии. 
Отряд состоял из девах безгранично ей преданных. Любая из них, ни на секунду не сомневаясь, положила бы голову на плаху за свою будущую королеву. 
Джо Ли тоже любила своих приближенных, но никого особо не выделяла - она не была ни лесбиянкой, ни бисексуалкой. Она была нормальной женщиной, по факту - еще девушкой, мечтавшей глубоко в душе о своем юном принце.
Законами Амазонии было запрещено не просто упоминание о сексе в обычном для нас понимании этого слова, - любой намек на существование особей противоположного пола выжигался клеймом в натуральном выражении. Выжженные, похожие на тату клейма на плечах и ягодицах женщин говорили о том, что меченая посмела подумать о мужчине. 
Законы же социального построения общества привели к образованию семей по типу нынешних женских колоний, где были свои мамки и прочая. 
Тем не менее сама природа указывала на наличие интересных штук у мужских особей прирученного и не прирученного зверья. И можно предположить, что жеребчики не раз обжигали сны амазонок.
С другой стороны, демографический процесс, так или иначе, надо было поддерживать и правительницы Амазонии устраивали плановые набеги на территории соседних государств. Понятно, что о территориальных притязаниях речи не было и в помине. 
С некоторых пор родившихся мальчишек убивать перестали, а еще в младенчестве стали продавать в рабство в заморские страны. Инициатором этого закона была тетка Джо Ли. Она в годы расцвета своего правления не дала, с помощью этого нововведения, пролить кровь своего малыша.
Приватные рассказы "ветеранов", побывавших в набегах , разжигали "пыл воинов" в молоденьких девчатах. Женская выносливость и более высокий, чем у мужчин, болевой порог, утраивали отвагу. Быть хорошей наездницей, владеть луком и копьем, приемами рукопашного боя, то есть быть воином - почиталось за особую честь. Мотивацией служил самый сильный инстинкт -продолжения рода. Поэтому амазонки были практически непобедимы. 
И, все-таки, спешившись, отряд конниц напоминал уикенд порно-звезд. И, хотя девахи были в штанах и груди их были прикрыты, аромат ненасытности , исходивший от непривычно выглядевшего войскового подразделения, мог бы возбудить в мужчине самые неуемные фантазии.
Да что там говорить! Так оно и было! Ох и отвязывались, и куражились девки "с голодухи" на землице-то Царско-королевской! Режиссерам нынешних порностудий такое и не снилось.
Сама принцесса девичьи шалости поощряла, но человеком была крайне образованным и в меру аскетичным. В оргиях участия не принимала.
Да и книга наша совсем не о том.

Отряд конниц мчался по просторам Царства-королевства, оставляя позади себя небольшие, но надолго не забываемые радости, горечь расставания с земными усладами и восторженное удивление матушки-земли-природы.



- Ты думаешь ты один?
- Нет!
- У тебя еще день впереди!
- Ты думаешь ты устал? 
- Нет!
- Это другой опоздал!
- Ты хочешь прервать жизни нить?
- Да!
- Тогда хватит скулить! 
- Ты хочешь об этом забыть?
- Да!
- Это нельзя изменить! 

Твердая почва под ногами уходила назад, за горизонт. Путников встретило болотце. На первый взгляд оно было небольшим, беспечным и легко преодолеваемым.
Иван огляделся. Тропа указывала на то, что это - единственное и , вероятно, оптимальное направление - через болотце. Из растительности в округе просматривались только небольшие стланные кусты. Да кое-где лежали деревца, усохшие от подгнивших корней. 
- Привал. - Иван скрутил самокрутку. - Слышь , Данила! Я веток, хворосту наберу - первый пойду. На подхвате будь. Потом по знакам за мной двинешь. - Для Ивана болото не было преградой. Пройти - раз плюнуть. Но за Данилу он беспокоился. 
- Начнет не пущать - не суетись. Я ежели што, веревку кину. Подсоблю. - Иван наколол топориком щепы с лежавшего неподалеку сухостоя. Он наставлял Данилу перед тем, как начать прокладывать проход. 
- Да я шо те, сопля? Поучать вздумал! Нешто первый раз в болоте-то?! - взбеленился Данила. - он беспокоился, про себя думал - Вот ведь черт полосатый! Котомку-то ни разу от себя не отпустил. Никак не подладиться. Не получатся! Посмотреть бы, шо там!
Иван уже прыгал с кочки на кочку. Навык его не подводил, и он даже не примеривал траекторию пути. А зря. Закон Мерфи вовсю работал уже и в то время. 
Проскакав , как очень большой заяц, почти половину, Иван резко тормознул. Впереди был совершенно небольшой , но достаточно подозрительный участок. По виду напоминал поляну, покрытую мхом. Именно то, что мох имел неестественно сухой вид, насторожило Ивана. Кочек, которые до этого одновременно выполняли роль лыж и маленьких батутов не было. Хотя не было всего-то на расстоянии каких-то десяти-пятнадцати шагов.
Иван еще раз оглянулся вокруг. Вариантов тоже особо не было. - Ладно. Потихоньку - подумал он. 
В вязанке, закинутой за спину, было пока еще полно и ветвей и щепы от сухостоя. Иван бросил перед собой несколько веток и ступил ногой. - Трясина - отчетливо понял он. Но ветки , как лыжа , держали. И Ваня , перекрестившись, сделал еще шаг. Потом еще.
Где-то на середине "поляны" он забуксовал. Нога, под которую он очередной раз подложил настил, уходила все глубже и глубже. Она не находила опоры. Выдернуть вторую ногу, никак не получалось. 
- Кажись, я попал. - неспокойно подумал Иван. Он бросил вперед все ветки, оставшиеся от вязанки, и , наклонившись, попытался лечь на них животом. Мох перед лицом расступился. Иван увидел завораживающе черную гладь воды. Разводы на ее поверхности утягивали взгляд внутрь бездонного колодца. 
-Трясина! Да еще омут в придачу! Ма-а-ать! - Тут уж Иван не на шутку перепугался. - Данила! - окликнул он. - Я в трясине завяз. Давай сюды! Я те веревку кину. Подсобишь! Да по знакам топай-то! - Иван кричал, находясь в грязи уже по самую грудь. 
- Не поспеет. А поспеет - не вытянет - силенок не хватит. - Ивана охватило вдруг вселенское спокойствие, если так можно выразится. Он понял, что на этот раз ВЫХОДА НЕТ
И все-таки он смог извернуться и снять с пояса веревку. - На кочку ложись! Лови! - Ваня кинул конец, но места для хорошего замаха у него уже не было. 
Консистенция грязи была просто дьявольской. И не очень вязкая, чтобы дать, хоть немного, времени. И не достаточно жидкая, чтобы работал закон Архимеда. Второго замаха Иван сделать не смог.
- Ну как- эть? Ты че? Ты стой! - Данила не верил глазам - напарник сантиметр за сантиметром, зримо и ощутимо исчезал во мху. - Данила было пополз ближе к веревке - но голова из мха спокойно и внятно, голосом Ивана, произнесла - Не лезь. Тожа сгинешь. - Данила замер на месте, откинулся на спину и уставил свой взор в небо. Он не желал видеть Смерть.
Совершенное спокойствие, охватившее все существо Ивана, сначала услышало непривычно-низкий звук глухо булькающего болота. Потом вдохнуло теплого с испариной гнильцы воздуха. Взглянуло последний раз на облака и синь неба между ними. И.... Черная жижа превратила этот красочный, знакомый с детства пейзаж, в обычный, черно-белый негатив.
Наступила очередь рефлексов. Белое облако, став черным с фиолетовым по краям, начало краснеть и проваливаться во внутрь. Дыхательный рефлекс мучительно растягивал красное пятно, превращая его в лоскутное одеяло. Лоскуты слились в уже одну не осознаваемую мысль - ВЗДОХНУТЬ!!! 
- Пятно - выдохнул Иван, и его легкие и разум накрыла непроглядная пелена.



- Ты стой! Ты куды-ть? - всхлипывал Данила - он по-пластунски добрался-таки до другого берега болотца и сидел весь облипший обрывками высохшей осоки и мха. Ни дать, ни взять - леший. - И топорик -ть уволок с собой. Окаянный! - с какой-то женской истоминой в голосе всхлипнул очередной раз Данила. Затем, сморкнувшись, он отер лицо, наподобие нефтяника-буровика. оттрубившего непростую вахту, но так и не достигшего желаемого фонтана.
Омыться надобно-ть - вздохнул он и, привстав, побрел искать лужицу с более-менее чистой водой. - Назад пути нет - думал он. В бега подамся. Авось за болотце стражники-то воеводовы не дотянутся. - Данила легко преодолевал стрессы благодаря немалой практике. Вся жизнь его была - сплошной стресс. 
Скинув с себя и ополоснув свой гардероб, Данила обмылся. Пососкребав с лица и груди грязь , он почти пришел в себя. Но... Не тут-то было - позади раздался треск веток, выдающий своей тяжестью, явно медвежью поступь. Данила быстро обернулся. И... Как и был нагишом, так и осел в лужицу, которая только что послужила ему умывальней. Перед ним, на задних лапах, стоял огромный черный медведь, который голосом Ивана произнес 
- Да ты не боись, Данила. Я это. Иван.

Данила резко перевернулся, упал на живот и уже не по-пластунски, а кролем, вперемежку с брассом, пытался уплыть от наваждения. Он не желал быть съеденным ни медведем , ни Иваном. Лужа была размером в его рост, но ему никак не удавалось достигнуть другого берега. Данила решил нырнуть и спрятаться от чудища под водой. Но... Не получилось. Воды в луже было по щиколотку и глубины спасительного водоема едва хватало на брызги от его неуклюжих, но целеустремленных движений.
Иван некоторое время с интересом смотрел на плескавшегося в луже Данилу. Потом присел, не отводя от пловца такого же заинтересованного взгляда . Чуть погодя полуприлег, облокотившись на локти.
- Данила! Захлебнешси! - с полусмешком, негромко позвал он, чтобы привести в себя напарника. - Тот , из последних сил, оттолкнулся ногами от одного берега. Выкинул голову на другой, изобразив нерестящуюся рыбу. И, уткнувшись носом в траву, как при бомбежке, накрыл затылок руками. Тело Данилы свело подобие судороги и оно затихло. 
Иван, улыбаясь, закурил самокрутку. Запах горелых листьев, видимо, выдернул Данилу из небольшого замешательства, к более-менее адекватному состоянию. Не поворачивая головы он тихо спросил - Иван. Ты што ли?
- Да я ! Живой я! - Иван расхохотался, и обернувшийся Данила, увидев белоснежные зубы, на лице полулежачего чудища-Ивана, начал успокаиваться и приходить в себя. Он, все также, сидя нагишом в луже, спрашивал - Дык, как это-ть? Я ж сам... Дык не можешь ты быть.... Я ж сам. 
Иван ухохатывался. Картинка с голым Данилой посередь лужи была и в самом деле веселой. Поход продолжался!!!


29.09.2009
00 : 23
- Ты думаешь ты устал?
- Нет!
- Сделай легкий привал!

В ядре программы, зашитой в БИОС чудо-камушка, ушедшего с Иваном под воду, вернее под жижу, был заложен алгоритм, дающий команду на включение любых функций агрегата для спасения и сохранения БЕЗУСЛОВНОЙ ЦЕННОСТИ - ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА.


КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ