Проклята луной

8.

Город вымер, сваленный тридцатиградусной жарой. Солнце выжгло траву до желтизны. Асфальт дымил. Ева в шифоновом сарафане на лямках ощущала себя одетой в скафандр и мечтала стянуть его.  
Егор жил в элитной новостройке. Трёхкомнатная квартира, панорамные окна, внутренний дворик, огражденный кованой оградой, с фонтанчиком — шик да блеск. У входа в подъезд дежурил консьерж, да не дедок-сторож, а подтянутый мужик в черной куртке с нашивкой охранной организации. Такой абы кого не впустит, можно даже не пытаться заболтать его.  
Почему ведьма не может оправдать свое звание и наказать того, о чьей смерти грезила сотню долгих ночей? Ева ненадолго забылась, переехав в дом бабки, отвлеченная обманщиком-Максимом. Но теперь ненависть, точно облитая керосином, запылала по-новому. Её описывают жуткой колдуньей; пора бы продемонстрировать, на что колдунья способна.
Мимо проходящая девица в коротком комбинезоне и цветных гетрах могла поклясться, что в глазах стоящей перед воротами шатенки блеснул металл. Шатенка облизала алые губы и хищно улыбнулась.
— Вы к кому-то? — с любопытством спросила девица.
Ева мазнула пустым взглядом по курносому носу.
— К Егору… — начала она и тут же осеклась.
— Пельшу? — подсказала девица и довольно залыбилась. — Так и знала. Он мой сосед вообще-то.
Ева безразлично кивнула. Надо как-то отделываться от разговора, и так зачем-то ляпнула лишнего. Хорошо хоть девица не угадала с фамилией. Ева не собиралась так запросто вламываться к Егору и убивать его при свете дня. Как-то оно… пошло, что ли. Слишком наигранно и театрально. Так поступают героини в фильмах, но не Ева. Ей  лишние свидетели ни к чему. Ночью сподручнее.
— А вы, наверное, модель? — продолжила допрос девица. — Внешность у вас наикрутейшая. Этакая ведьмочка с встрепанными волосами и горящими глазами.  
Она подняла вверх большой палец. Честно говоря, Ева не помнила, когда она последний раз смотрелась в зеркало. Жила по привычке: утром почистила зубы, помылась, ополоснула лицо, вечером повторила эти же действия. Бездумно.
— Нет, не модель.
— А не хотите попозировать мне? Кадр получится — закачаешься!
Ева покачала головой, но девица схватила её под локоток.
— По-жа-лу-й-ста! — заныла она.  
Ева пока не знала, что девицу эту зовут Ариной Ивановой и трудно сыскать кого-то приставучее. Уж если она удумала что-то — берегитесь. Арина, несмотря на юные годы, поучаствовала в нескольких всероссийских выставках и выиграла парочку конкурсов фотографии.
— Нет, — резче повторила Ева.
Арина не отставала. Она чуть ли не плясала около, и требуя, и умоляя, и предлагая солидное вознаграждение, и рассказывая о своем мастерстве. Затем скуксилась по-детски и шмыгнула носом. И напомнила Машку. У Евы в глазах потемнело. Да-да, та так же вытирала сопли тыльной стороной ладони. И пританцовывала на месте, когда что-то просила. И волосы у неё были цвета выжженной пшеницы. Неужели совпадение?!
Воздуха стало слишком мало. Ева ловила его ртом, но горло опухло, не пропуская. Наружу вырывалось сиплое дыхание.
— Вы чего? — Арина подхватила оседающую Еву и волоком донесла до лавки, куда уронила как мешок.  
Пока Ева отходила, Арина обмахивала её планшетом в рыжем чехле.
— Всё в порядке, — прохрипела Ева, стирая из памяти хрустальный голосок Машки.
— Нифига не в порядке! — Арина уселась рядом. — Какие у вас симптомы? Поищем ваше заболевание в сети.
Она разблокировала экран планшета и открыла поисковик, готовая вбивать название.
— Какое заболевание?
— Ну, какое-то уж точно. Здоровые без чувств не падают.
Ева попробовала объяснить, что дурно ей от жары, на что Арина незамедлительно пригласила к себе. Поняв, что столь назойливую новую знакомую отшить не так-то просто (но больше из-за схожести той с Машкой), Ева согласилась выпить чашку чая и измерить давление.  
Тонометра у Арины не водилось, и она побежала к соседке, а Еве разрешила «обживаться». Квартирка была маленькая и совсем несолидная, даром, что куплена в престижной многоэтажке. Малообжитая полупустая студия. На барной стойке в кухонном уголке скопилась гора посуды, в основном — чашек и бокалов. Спала Арина на надувном матрасе, неаккуратно застланном скомкавшейся простыней. Шкафа у неё не имелось — вещи беспорядочной горой свисали с переносной вешалки.  
И всё-таки в этой студии имелось кое-что необычное. Голые бетонные стены вместо обоев были увешаны снимками. Зря Ева думала, что цифровое искусство давно заменило бумажное. У Арины по стенам, шкафам, дверям были развешаны фотографии. Какие-то она безжалостно размалевывала маркером, что-то помечая. На других рисовала пунктиром линии. Третьи перечеркивала. Четвертые оставляла нетронутыми. Множество портретов, лиц, спин, животов и даже голых ступней. Арина щелкала любые части человеческого тела.
Ева прошлась туда-сюда. Заглянула в ванную, где с пристрастием изучила пузырьки и баночки. Нет, Арина — не Машка. Та никогда бы не душилась духами «Дживанши». Уж больно они приторные, а Машка любила свежие ароматы. И плойкой она не пользовалась, наоборот предпочитала естественность. Жаль… На секунду Ева поверила в реинкарнацию, в чудо. Чудес не бывает, увы.
— Во! — В квартиру вбежала Арина, размахивающая коробкой с тонометром. — Соседка сказала, что он суперский. Ну-ка дай руку.
Про «выканье» она быстро позабыла. Бесцеремонно хватила Еву и затянула чуть выше правого локтя манжет. Затем усадила Еву на матрас и включила кнопку на тонометре. Тот зажужжал, манжет сжался.  
— Систолическое давление сто двадцать миллиметров ртутного столба, — гундосо огласил тонометр, заставив и Еву, и Арину подскочить. — Диастолическое давление восемьдесят миллиметров ртутного столба. Показатели в норме.
— Ух ты, говорящий. Не верю я тебе, бездушная машина, — сказал Арина, вновь хватая планшет. — Спросим у интернета, нормальное это давление или нет.  
Ева отсоединила манжет и, скрутив шнур, убрала прибор в коробку. Арина долго изучала статьи, нетерпеливо постукивая ногой.  
— Крутотень. Давление космонавтов у тебя, во как, — известила она. — С твоим давлением нельзя падать в обмороки. Так что никуда не падай, ага?
— Ага.
Потом они пили чай из наспех вымытых кружек, а Арина щебетала что-то про оригинальную внешность и блеск в глазах. Заверяла, что этот блеск необходимо увековечить. Ева отнекивалась. Её уже вдоволь поснимали и фотографии выложили где только можно.
— Чего тебе, кстати, от Пельша надо? — вспомнила Арина, объедая кусочек лимона.
Ева знать не знала никакого Пельша, посему не ответила. Но Арина в свойственной ей манере «догадалась» сама.
— Ясненько. Повелась на его уговоры. Да никакой он не модельер, так, помощник дизайнера, мелкая пташка, в шоу-бизнесе его имя ни гроша не стоит. Он вас, милочка, раскручивает. Шли его лесом, усекла?
— Спасибо тебе, Арин, спасла от мошенника, — кивнула Ева.
— Ай! — Арина махнула рукой, унизанной звенящими браслетами. — Пустяки. Ну а за дельный совет дашь щелкнуть себя? Всего один разочек, а?
Она опять состроила Машкино выражение лицо, плаксиво-умоляющее. И Ева сдалась. Её тотчас поставили в один угол, посомневавшись, сместили в другой, пихнули к окну. Короче «один разочек» затянулся на полчаса.  
— Ты какая-то деревянная, — вздохнула Арина, рассматривая на фотоаппарате полученные снимки. — Встала как вкопанная. Блин, ну что это?! Где вся живость?
Она ткнула пальчиком в миниатюрную Еву. Та себе не понравилась, но и деревянной не посчитала. Обычная. Вон и синяки под глазами, и морщинка на лбу. Арина изучала фото. На одном она задержалась особенно долго. Слишком долго. Приблизила, всмотрелась. Не говоря ни слова, пошла к ноутбуку, валяющемуся на полу, и воткнула карту памяти с фотоаппарата в картридер. Ева допивала чай и подумывала, как бы незаметно слинять. На улице стемнело. Свет фонаря бился в окно. На небе наливалась золотом луна.
— Ев, — голос Арины был тихий и лишенный окраски. — Иди-ка сюда.
— Ну что? — недовольно отозвалась Ева.
Арина молча ткнула в снимок. Ева присмотрелась и увидела…
Она стояла, упершись в подоконник ладонями. А за её спиной пристроилась тень с очертаниями человека. Длинные руки обхватывали Еву за талию, пальцы сжимались в замок на самом её животе. У тени было лицо: серо-черное с едва заметной линией улыбки и темными — без зрачков — глазами. Щека тени почти касалась Евиной щеки, прижимаясь нежно, как любовник.
Холод пробежал по позвоночнику. Ева отерла щеку, будто пытаясь стащить тень. Она выругалась. Арина максимально приблизила кадр, провела мышкой по теневой улыбке, очерчивая ту.
— Это… невероятно.
— Удали… — просипела Ева.
— Ни за что.
— Мне кажется, фото смазалось, — напирала Ева, опуская взгляд. Она не могла смотреть на то, как чьи-то руки обнимали её.
— Оно — мужчина, — поспорила Арина.
Лицо её побледнело, становясь мертвецки белым. Но она мужественно рассматривала, точно боясь, что тень исчезнет. Щелкнула на кадр вперед, еще один.
— Во, смотри, — ноготок уперся в экран. — Опять оно.
Тень маячила на фоне, в шаге от Евы, держащей обеими руками чашку. Вытянула призрачную руку и пыталась дотянуться до Евиной макушки. А на другом изображении тень скалила бело-серые зубы и обхватывала Евину шею ладонью.  
— Надо тобой что-то нависло, — Арина все-таки не выдержала и захлопнула крышку ноутбука.
— Я даже догадываюсь, что, — буркнула Ева самой себе.
Смерть. Она уже близко. Как обещала баба Евгения. Как завещала баба Марья. Как предсказывала Марфа. У неё мужские черты и мужское телосложение. Крупная голова и мускулистые руки. Тень бесконечно знакома ей, но неизвестна.  
— Есть успокоительное? — спросила Ева без особой надежды.
Арина развела руками. И тут затряслись стекла. Они звенели так, как когда-то давно в московской гостинице. Будто лунный свет молотил в окна, прося впустить его внутрь. Арина в один прыжок оказалась в объятиях Евы. Та задрожала мелкой дрожью. Звон пробежался по тарелкам, задел стаканы, ударился о зеркало и рассыпался бренчанием ложек.
Ева прикрыла веки, концентрируясь на звоне. Ухватила его как тонкую струну и потянула на себя. Звон исходил от невидимой тени, которая дышала в затылок. Она целовала ледяными губами шею.
— Убирайся вон, — одними губами приказала Ева, поднимая из глубин свое проклятье.
В ушах пронеслось ветром: «Скоро…»
Тень растаяла, вместе с ней исчез и звон. Всё стихло, только капала вода из протекающего крана.
Арина упала на матрас, шепча:
— Капец. А вроде сегодня не баловалась ничем…
— Я пойду… — сонно предложила Ева, понимая, что силы покидают её.
— Ты останешься, — перебила Арина голосом Машки.