Проклятая невеста и тайны города у болот

1.3

В какой-то миг наступила тишина. Айрис поискала взглядом родителей и с грустью отметила, что они, как обычно, остались дома. Их совесть мучит за использование единственной и некогда обожаемой дочурки. Король платит более чем щедро, но маме больно смотреть на спектакль у алтаря. В прошлый раз она чувств лишилась и грохнулась под ноги жениху, чье имя давно выветрилось из памяти. Отец страдает по другому поводу: пересудов боится. Да разве ж слухи о том, что дочь развлекает Фабиана, хуже правды о проклятии?

А деньги семье нужны. Выкупить родовое поместье, дать сыновьям приличное образование, вернуть хоть немного утраченных во время недавнего кризиса земель, отремонтировать заброшенный сахарный завод, что станет постоянным источником дохода… Всего не счесть. Хорошо, что о приданном дочери беспокоиться не нужно, спасибо прапрабабке Алетине.

С балкончика, нависавшего над дальним концом храма и предназначенного для высших духовных чинов, раздались громкие аплодисменты. Присутствующие почтительно опустили головы, и Айрис последовала их примеру. Краем глаза она видела, что Лиса Стау, наоборот, ткнула книгу помощнику служителя храма и кривит губы в насмешливой улыбке, но ничуть ей не завидовала. Шальной полукровке разрешено вести себя с королем как с закадычным приятелем, да только это не отменяет того факта, что дерзость в любой момент может стоить ей жизни.

Легкие шаги человека, рожденного и воспитанного, чтобы единолично править Валесией, звучали совсем близко. Он шел неторопливо: наверняка пожирал Мелису взглядом и глумливо подмигивал, кивая на алтарь. На первой поддельной свадьбе Айрис смотрела на Фабиана во все глаза, прикрываясь букетом, на второй – поглядывала изредка, а к третьей интерес угас окончательно.

Король уже перешагнул тридцатилетний рубеж, но выглядел слишком молодо как для своего возраста. Невысокий, худощавый, с подвижным смешливым лицом и привычкой сверлить людей взглядом, он напоминал юного барса, которому не суждено заматереть. Так говорил кто-то из прошлых женихов, и с ним трудно было не согласиться.

Фабиан одевался ярко, порой даже вычурно, всячески подчеркивал свой высокий статус и плевал на мнение окружающих. Когда он говорил, все умолкали, и неважно, что его величество прерывал чужой разговор. Когда подозревал приближенного в измене, не церемонился. Когда видел девушку в своем вкусе, заявлял об этом прямо.

Вот и сейчас король остановился напротив Айрис и, уперев кулаки в бедра, рассматривал ее без тени стеснения.

– Хм… А ты осмелела, Ириса, – выдал, растягивая слова. – Раньше в тебе не было огня.

«Раньше я жила иллюзиями. Верила, что проклятье помогает вершить правосудие. Что, повинуясь тебе, я искупаю вину за смерть Армана. Что могу отказаться от этого фарса в любой момент. Потом увидела: мое мнение не нужно абсолютно никому, и очерствела. А сегодня поняла: с меня довольно. Два месяца – и я стану совершеннолетней. Всего два месяца, и мне выдадут документы! Я буду сама отвечать за свои поступки. Мое «нет» принесет неприятности мне, а не моей семье. Жду – не дождусь, сир», – просилось на язык.

Но Айрис смолчала. Требовалось потерпеть еще шестьдесят дней. Что может случиться за такой короткий период? Она следила за новостями и ежедневно прочитывала серьезные газеты от корки до корки. В настоящее время Валесия живет спокойно. Вельможи свыклись с нравом короля и не лезут на рожон. Только какая-то придворная дама стала героиней скандала с участием Фабиана, однако ее он точно не пошлет к алтарю, ха-ха!

– Смелее, Ириса. Разве тебе не говорили, что мне нравится смелость?

– И потому вы превращаете смельчаков в посмешище, сир?

Айрис в панике коснулась собственных губ и с облегчением сообразила, что вертевшийся в мыслях вопрос озвучила не она.

– Наглецов, Лиса. – Король повернулся к Мелисе. – Исключительно наглецов, которые забывают свое место. Как ты, например.

– Вы пугаете мою подопечную. – Полукровка в точности копировала его интонации. – Это недостойно человека, носящего корону.

– Собираешься воспитывать меня? Не боишься, что и мне захочется тебя воспитать, Лиса? Розгами?

Она равнодушно пожала плечами.

– Всякое может случиться. Дуракам и самодурам закон не писан, – сказала спокойно.

Тетушка Руденс с тихим аханьем хлопнулась в обморок. Ее монструозная шляпка с искусственными цветами упала аккурат на украшенные сапфировыми пуговицами туфли Фабиана, пухлая рука прошлась по облегающим штанам короля, бумажный веер громко шлепнул его по коленям.

– Довели старушку. – Мелиса как ни в чем не бывало вытащила из неприметного кармашка нюхательную соль (жизненно необходимый атрибут при общении с Лисой Стау) и присела возле тетушки. – Пожилой человек, слабое сердце… Не бережете вы своих подданных, сир.

Король на миг потерял дар речи, потом заливисто расхохотался.

– Передай казначею, что в этом месяце тебе положено жалованье шута. – В его голосе не слышалось злости. – А что до тебя, Ириса…

Айрис забылась и рывком подняла голову. На нее взглянули синие-синие глаза Фабиана, полные тоски и усталости. В них не было ни смеха, ни раздражения, ни надменности… Они словно принадлежали другому человеку – бесконечно одинокому, погруженному в печаль, не знающему, что такое искренний смех.