Проклятье Полоза

Глава 2. Шаг 2. Зов крови. Рена

Рена:

Спать не хотелось совершенно. Рена с интересом осматривала то проплывающие мимо чёрные леса, то тёмную бурлящую воду по их лодочкой и отражающиеся в ней огоньки звёзд. Пол ночи дорогу им освещала желтолицая Эрна, сменившись затем на узкий месяц голубой Онио. Разговор тоже не шёл. Рена вглядывалась в лица попутчиков и восстанавливала память. Медленно, буквально по крупицам выуживала она собственные воспоминания. Там было и спасение от вампиров, и встреча с огромным пауком, и танец. В памяти всплывали запахи леса, костёр и алая паутина, которая тут же загорелась и превратилась в огненную струну. А потом в голове что-то щёлкнуло от напряжения и болью застучало в висках. Рена вздохнула и вновь перевела взор на лес.

Тот был хмур и по-зимнему тих. Рассвет уже смёл с небесного свода большую часть звёзд, Онио побледнела, а река разлилась так, что не видно было другого берега. Марселу дремал, Дамиан методично грёб. Вокруг царило удивительное спокойствие, и только Рена вдруг стала ощущать нарастающую тревогу. Она нервно огляделась, но так ничего и не обнаружила, однако ощущение, что за ней следят невидимые глаза не проходило.

— За нами нет погони? — тихо спросила Рена Дамиана.

Тот наморщил лоб и застыл. Только сейчас она заметила некие изменения, словно с ним произошло нечто такое, что заставило быстрее повзрослеть. Глаза уже не были полны такого безудержного задора и любопытства, сменившись осознанием и затаённой болью.

— Я ничего не чувствую, — признал Дамиан и снова взялся за вёсла.

Они плыли до самого рассвета, потом резко свернули в едва заметную протоку и, проскользив ещё с нескольких длин дракона, наконец, причалили. Берег был пологим и каменистым. Дамиан сначала помог Рене выбраться, а потом разбудил Марселу. Они вдвоём оттащили лодку в заросли можжевельника.

Дальше пришлось идти пешком. Узкая полоска прибрежного леса сменилась холмами и лугами, с увядшей травой и промерзшей землей. Снега почти не было, лишь местами, под корнями кустов виднелись заиндевевшие прошлогодние листья. Солнце так и не встало, а утренний туман, стелившийся под ногами пушистой плотной пеленой, лениво рассеялся к полудню. Внезапное путешествие давалось Рене непросто. Ей было весьма неуютно и мёрзло под колючим северным ветром, что пробирался сквозь толстый плащ, заставляя цепенеть от холода. Пальцы почти не шевелились, хотя она прятала их в глубоких, подбитых мехом рукавах, а зубы грозились вот-вот начать выстукивать затейливые ритмы. Лишь невероятное упорство помогало Рене продолжать путь.

Вскоре пейзаж сменился. Они вновь вошли в лес, укрывший их от ветра, и стало немного теплее. Рена шмыгала носом и заставляла себя идти бодрее, в надежде, что это поможет чуть-чуть согреться. Но это лишь сильнее утомляло, и вскоре мечты о привале окончательно завладели ей. Поначалу она ещё уговаривала себя, что вот-вот они остановятся, например, за виднеющейся впереди осиной, или на полянке, окруженной елями, или подле раскидистого дуба, вот только они всё шли и шли, и пути этому, казалось, не было конца. И, возможно, они и продолжили бы идти дальше, если бы Рена не споткнулась. Марселу успел её поймать, а его горячие руки буквально обожгли замёрзшую кожу даже сквозь толстую ткань плаща. Рена невольно вздрогнула и, восстановив равновесие, нервно отстранилась.

— Ди! — окликнул Марселу друга. — Нам надо остановиться!

Рена хотела было их разубедить, но она настолько продрогла, что не могла и рта раскрыть, не застучав зубами.

— А разве нам не стоит поторопиться? — выжала она из себя, но мальчишки её уже не слушали. Дамиан выбрал место посветлее, там, где стволы деревьев не смыкались друг с другом и мелкая поросль не превращалась в непроходимые заросли. Притащив откуда-то крупную корягу, он подтянул её к большущей ели, высившейся на некотором отдалении от худых сосен и берёз. Усадив Рену, мальчишки завозились с костром. Марселу покрутился по округе в поисках хвороста и довольно скоро собрал небольшую кучку. Дамиан уже сидел над будущим кострищем и, сгребая листву руками, то и дело опасливо косился в сторону Рены. Это её беспокоило. Он словно не доверял ей, боясь, что она надумает сбежать. Признаться, странные мысли то и дело вспыхивали у неё в голове. Рена не раз за время пути задавалась вопросом, зачем она здесь? Почему сбегает в столь подозрительной компании? Нет, будь вместе с ними Рэл, она бы так не колебалась. «Меня хотят вылечить!» — напомнила себе Рена, рассматривая желтоватые пятна на запястьях так похожие на тонкие чешуйки. Спустя миг она уже тянула руки к разгоравшемуся костру, жадно впитывая тепло.

Дамиан заварил травяной чай и каждому раздал по кружке. Рена не спешила пробовать напиток. Она держала в руках кружку и с удовольствием вдыхала тонкий терпкий аромат. Её ноздри трепетали, а к телу, вместе с каждым вдохом, возвращалось вожделенное тепло. Беспокойство понемногу уходило, хотя полностью не покинуло её. Где-то внутри ещё возились смутные страхи, словно предвестники грядущей беды, но Рене они не казались уже столь существенными. Выпив чай, она ощутила прилив сил, и, не желая терять это приятное чувство, решительно поднялась. Дамиан спешно затушил костёр, и они вновь зашагали по лесу.

Странное ощущение чьего-то взгляда Рена почувствовала далеко не сразу. Они прошли уже несколько часов, прежде чем окружающая тишина начала давить на сознание. Лес казался вымершим: ветер почти улёгся, по пути им не встретился ни зверь, ни птица. Лишь шуршание листвы под ногами, создаваемое собственными шагами, нарушало царящее безмолвие. Вот только Рене всё отчетливее казалось, что кто-то неотступно следует за ними. Она постоянно озиралась по сторонам, надеясь увидеть хоть кого-то: одинокую птицу, присевшую на ветку, или притаившегося за толстыми стволами елей хищника, приметившего их в качестве своей жертвы. Но никого так и не обнаружила. Лес сгущался, толстые ели уже смыкались тяжелыми лапами, сквозь которые всё труднее было проходить.