Проклятие гарпии «ледяного пера»

Проклятие гарпии «ледяного пера»

Одиночество, верный и неизменный спутник охотника. Что делать, издержки профессии. Зверь, а тем более редкий, не держался населённых мест. Но охотника по имени Эридан, эльфа из народа син’дорай, это обстоятельство ничуть не смущало. Более того, оно его вполне сейчас устраивало. С некоторых пор, Эридан лишь изредка, выбирался в селения. Где первым делом посещал рынок, сбывал за недорого охотничьи трофеи, покупал, не торгуясь всё то, что нужно в лесах на охоте и заворачивал в ближайшую таверну.

Там, в шуме и толчее за пару часов утолял жажду общения и опять уходил в свои леса.

Иногда, когда добыча была богатой, Эридан оставался в селении на ночь. У какой ни будь вдовы. Сейчас таких после войны с легионом много было, увы.

Уходил рано утром, не жалея золота за кусочек счастья и не глядя в глаза, обещая зайти ещё, чего никогда не делал.

И опять наматывал вёрсты по лесным тропам.

Лес стал для него всем и в первую очередь родным домом. Ночи Эридан проводил в наспех построенном шалаше, случайной пещере, а то и просто на ветвях дерева с разлапистой кроной.

Впрочем, сейчас у него в лесу был и самый настоящий дом, вернее домик, или даже заимка.

Некогда, он случайно наткнулся на заброшенный скит неизвестного отшельника, привёл его в порядок, получив вполне сносное жильё. К которому уже как-то незаметно привязался. Ведь это так здорово, быть в лесу, наслаждаться одиночеством и при этом спать под крышей, на настоящей кровати, в тепле. Особенно, когда за окном бушует непогода.

Правда, иногда в домик захаживали путники, нарушая тем самым уединение. Но это были собратья по ремеслу, с которыми грех частицей уюта не поделиться.

Да и у охотников свой кодекс чести, свой этикет. Так что не задержится коллега даже на лишнюю минуту сверх необходимости. Зато можно словом перекинуться, новости узнать.

К тому же, чаще случается, что гости заходят, когда хозяина-то дома нет, только по благодарной записке и узнаешь.

А чего худого опасаться не стоит, опять же, кодекс чести охотника не позволит. Потому за сохранность пожитков нечего беспокоиться, тем более что всё самое ценное в тайнике.

Вот и сейчас Эридан спешил к своему домику, попутно моля всех богов, чтобы и там было пусто. Не то настроение у него сейчас было. Если вдруг случится гость, то заночует он в шалаше.

Его молитвы были услышаны. Всё говорило о том, что заимка привычно пустовала.

Тем не менее, эльф некоторое время наблюдал за ним из укромного места, прежде чем решился войти.

Он плотно захлопнул за собой дверь, зажёг магический светильник. Ставни окон были прикрыты, и он не опасался, что кто-то решиться заглянуть на огонёк нарушив тем самым идиллию его одиночества.

И не стоит осуждать его за это. Как уже говорилось, эльф Эридан привык к одиночеству, сроднился с ним. И был ещё один момент. Это не как всегда не вовремя разыгравшаяся память. Которой всегда неймётся вытащить из своих кладовых нечто, о чём бы ей лучше забыть.

Охота, при всём романтизме, азарте имеет и другие стороны. Есть азарт, есть радость добычи, гордость за трофей, а есть предсмертный взгляд умирающего от твоей стрелы, или пули зверя.

Не все охотники проходят это негласное, но самое главное испытание.

А те, кто прошёл, будут жить с этим дальше, постепенно черствея душой.

Не отсюда эта порой неуёмная болтливость у представителей сего древнейшего ремесла?

Что это, как не подсознательное желание высказаться?

Только в компании не всё расскажешь. Здесь уместны весёлые, забавные, а то и таинственные случаи.

А что делать с тем, что лежит камнем на душе? Кому рассказать, с кем поделиться этой ношей?

Эридан уединился в своей любимой комнатушке, извлёк из тайника единственную и самую главную свою ценность.

Довольно толстую, в кожаной обложке и из пергаментных листов тетрадь. В кармашке переплёта хранилось ещё и вечное перо, которое давно приобрёл в лавке алхимиков.

Это был его дневник, верный товарищ и безмолвный собеседник. Всегда готовый безропотно принять на свои страницы всё то, чем так любит память терзать душу. И не полезет с советами, укорами, нравоучениями. Просто его страницы понесут сей груз памяти дальше, тем самым, облегчая душу хозяину.

Эридан знал этот секрет, когда всё, что изложено на страницы как бы не исчезает из памяти совсем, но перестаёт быть навязчивой мыслью, медленно, но верно сводящей с ума.

Некоторое время он сидел в раздумьях, затем открыл тетрадь на чистой странице, после чего чётким, красивым почерком вывел:

Проклятие гарпии «ледяного пера»

Как-то еще в прежние времена задержался я довольно надолго в Даларане. А почему и нет? Город красивый, а вид из окна моего жилища какой был…

На ледяную красоту леса хрустальной песни можно часами смотреть. И охота на Нордсколе вполне годная. Мех тамошнего зверя очень цениться.

Хотя, чего там. Основной причиной всё же была она.

Я так и не разобрался тогда, истинная она син’дорай, или с примесью высшей крови. Меня тогда мало интересовала её родословная. Куда больше манили, красивое, лицо, пухлые губы, лебединая шея, изящная грудь. А как трогательно по-детски она шевелила ушками, когда что-то ей было непонятно, или чему-то удивлялась. Взрослой эльфийке, где ни будь в обществе, подобное деяние верх неприличия. И я несколько раз грозился ей эти самые дерзкие ушки откусить.

Она тотчас их покорно подставляла, но стоило мне только коснуться их губами и…

А я даже не знал, как её зовут. И дело не в том, что я не спрашивал, просто она не хотела говорить.

Странные у нас были отношения, хоть и весьма близкие. Появлялась она всегда за полночь и задерживалась у меня всего на час другой и уходила, объясняя это тем, что состоит в ученицах у одной колдуньи и не хозяйка себе.

Но ведь меня всё это вполне устраивало. Жениться я не спешил, да и просто заводить долгие отношения тоже. Ведь это всё обязательства, заботы. А здесь, моя ненавязчивая подружка появлялась и исчезала в нужное время. Просто клад.