Проклятие ундины

Начало

 Тощие пальцы, обтянутые сухой морщинистой кожей, с трудом справились с завязкой замшевого мешочка. На секунду нырнув в темный зев кошеля, они вернулись на белый свет уже с добычей. На растрескавшуюся ладонь скатился аккуратный кругляшок с выжженной на нем ассиметричной галочкой.

 - Благодарю тебя за подсказку, о, великая мать! Значит, время пришло!

Часть 1. Лагуз

 Юлька никогда раньше не бывала на море, хотя очень любила воду. Во всех проявлениях! Даже когда с неба падали хлесткие струи холодного осеннего дождя, развозящего в противно чавкающую бурую кашицу пестрый ковер опавшей листвы, она предпочитала гулять без зонта, прикрывшись одним лишь дождевиком. Девчонки в школе пальцем у виска крутили, а она садилась у окна и, вместо того, чтобы слушать нудный бубнеж учительницы, следила за стекающими по стеклам ручейками. Что уж говорить про теплый летний дождик, весело вздувающий пузыри на поверхности огромных луж! В такую погоду Юльку никто не мог удержать дома, даже суровая бабка.

 Вообще-то, официальным опекуном, а позднее и попечителем, считался Юлькин дядя, но на деле воспитанием девочки занималась бабка. Родители остались для Юльки всего лишь лицами на фотографиях: удивительно красивая изящная блондинка и яркий брюнет с броской, хотя и несколько суровой внешностью. Такие пары часто встречаются в кино, а вот в реальной жизни Юльке подобные не попадались.

 Со слов бабки девочка знала, что мама умерла во время родов, а безумно любивший жену отец просто угас после похорон за каких-то пару недель. Наверное, именно о такой невероятной любви пишут в книгах. Жаль только, что самой Юльке от этих трогательных родительских чувств одна морока осталась: сиротство, дядя, которому она совершенно не нужна была, и жесткая пожилая женщина с вечно поджатыми губами, даже за самую мелкую провинность спешившая отходить девочку широким ремнем. Иной раз Юльке даже приходила в голову мысль, что в детском доме было бы если не лучше, то честнее. Там никто не требовал бы любви и благодарности. А любить людей, которые ее вечно колотили, она не могла. Да и благодарности особой не чувствовала: слишком часто ее попрекали куском хлеба, расшатанными нервами, загубленным здоровьем и впустую потраченными годами. Можно подумать, она об этом просила!

 Передернув плечами, девушка отогнала нахлынувшие воспоминания. Что толку рвать душу, вспоминая о детских обидах. В конце концов, ее кормили-поили, обували-одевали, лечили, когда требовалось, а любить… любить, в общем-то, ее никто не обязан. Она и сама никого не любит, так что…

 В дальнем конце пляжа грохнул фейерверк. Там веселая толпа прыгала через костры, отмечая какой-то местный праздник. Юлька не запомнила название, но из сбивчивых рассказов аниматоров уловила, что это, вроде как, праздник весны, посвященный Илье-пророку. Какое отношение православный святой имеет к турецкой жизни, девушка уже не стала слушать. У нее вообще сегодня было удивительно меланхоличное настроение, так что она просто натрескалась вкусностей и забилась в самый темный угол отельного пляжа. Здесь, по крайней мере, пьяные крики толпы не полностью заглушали шепот волн.

 Жаль, что вода еще холодновата для купания, но на поездку в более теплое время у Юльки банально не хватило денег, а посмотреть на море так хотелось… Майские праздники, опять же, не надо беспокоиться о работе и учебе…

 Море таинственно поблескивало в свете отельных огней, что-то тихонько напевая… Мотив был смутно знакомый, но Юлька никак не могла вспомнить, какую песню напоминает ей плеск волн. Впрочем, называть эту легкую рябь волнами, наверное, неправильно… Волны – это что-то с картин Айвазовского, а здесь, так, волнишки. Но до чего же хочется зайти в воду!

 И девушка решилась. Конечно, холодновато, но в бассейне тоже поначалу вода кажется просто ледяной. Главное, не плюхаться с разбегу, чтобы сосуды постепенно привыкли к перепаду температур. Распустив узел парео, Юля шагнула в плещущуюся водичку. Немножко постояла у самой кромки волн, потом медленно зашла по щиколотку… Бр-р-р! Не обращая внимания на покрывшие все тело мурашки, она продвинулась чуть дальше, пока вода не поднялась до колен. Тут девушка остановилась, немного подрыгала ногами, потом нагнулась и тщательно обтерла холодной водицей руки и бедра. Стало еще холоднее. Но, как пел один из любимых Юлькиных исполнителей: «Уж если я чего решил, так выпью-то обязательно…» Девушка упорно двинулась дальше. Зайдя в море по пояс, она еще раз поболтала в воде ногами, обтерла руки, а затем, шумно выдохнув, присела. Первый порыв – вылететь из воды пробкой, был задушен в зародыше. Юлька сделала несколько гребковых движений, разгоняя кровь. Вроде, терпимо. На ночь жахнуть грамм сто крепкого алкоголя, и есть шанс не простудиться.

 «А, может, ну его нафиг, такое издевательство над организмом?» - поднял голову здравый смысл. Но сердце неудержимо тянуло Юльку вперед: подальше от визжащих людей на пляже. Девушка решительно оттолкнулась ногами от дна и скользнула по воде, загребая по-собачьи. Самое смешное, что она отлично плавала хоть кролем, хоть брассом, но истинное наслаждение ей доставляло вот такое полудетское барахтанье. Немножко отплыв, так, чтобы опущенной ногой как раз нашаривать дно, девушка перевернулась на спину, раскинула конечности в «звездочку» и удобно разлеглась на поверхности воды, заботливо поддерживаемая плотной соленой массой.

 Холодно? Ну, да, есть такое дело… Зато звезды близко-близко, и море ласково шепчет прямо в уши, минуя извечные переговорные устройства в виде раковин. И покой… Главное, о времени не забыть, иначе оттащит от берега дальше. Но немножко полежать – такой кайф!

 Юля на минуту прикрыла глаза, наслаждаясь своим огромным водяным матрасом, а когда открыла, прямо ей на лицо обрушилась тяжелая волна. Откуда на почти спокойном море в безветренную погоду, в каком-то десятке метров от берега вдруг возник такой девятый вал, девушка сообразить не успела: ее просто вдавило в воду и поволокло по дну, больно обдирая спину и выжигая легкие, словно огнем горевшие от недостатка воздуха.