Проклятые миром.

Глава Пролог Главы 1-2

Автор утверждает, что события, происходящие в романе, имели место быть на самом деле. Мне пришлось изменить время, место происходящих событий и имена людей вовлеченных в сюжетную линию романа. Поэтому любое совпадение имен и топографических названий есть случайным, а равно освобождает автора от преследований по гражданским, административным и уголовным искам.

Пролог

Расстрел не удался, унтер-офицер, командир расстрельной команды зло смотрел на двух растерянных солдат. Те беспомощно клацали затворами карабинов. Немецкая механика выкидывала патроны, но спусковые крючки отказывали. Наваждение. Приговоренный – еврейский паренек нервно хватал воздух ртом, опершись на ствол акации.

- Веревку несите, свиньи.- Гюнтер Шмидт решил привести приговор в исполнение, во что бы то ни стало. – Да пошевеливайтесь, скоро ночь.

Диск солнца, покрасневший к закату, катился к Бугу. Стоявшие в метрах двухстах украинские женщины, одетые в темные одежды, голосили. Их черные платки практически закрывали лица. Утром исполнения приговора ждало в амбаре еще двое местных, древних стариков, почти два года прятавших еврея. Гюнтер сам придумал эту формулу. Вечером он решил расстрелять еврея, а завтра днем, согнав с хутора всех жителей, публично, в назидание местным, казнит тех, кто прятал жиденка. Когда солдаты добежали к амбару, солнце едва коснулось горизонта.

Унтер-офицер достал из кобуры трофейный ТТ. Отличное оружие, и как он сразу не подумал, что приговор может привести в исполнение сам. Эти болваны - солдаты до заката не успеют повесить еврея. Тогда будет нарушен его гениальный план. Унтерменш должны извлечь урок. Арийская раса будет господствовать над ними. Гюнтер улыбнулся – какое удобное имя выбрали себе славяне, по-немецки оно означает «раб». Евреев и цыган они лет за пять истребят в полностью, а украинцы на этих черноземах будут рабами. В душе Гюнтер рассчитывал, что за его безукоризненную службу в награду получит имение. Желательно где-то на Кировоградщине или Черкассщине, черноземы там отличные. Гюнтер побывал в той местности в 1942 году, прекрасная природа, спокойный климат. Жаль, конечно, что коммунисты успели мобилизовать почти всех мужчин. Женщины и дети много работать не смогут.

Унтер-офицер подошел к Новицкому, взвел курок пистолета и приставив дуло ко лбу, улыбнулся и спустил курок. Вместо знакомой, после выстрела, отдачи, Шмидт услышал щелчок, словно патрона в стволе не было. Вот черт, палач, передернул затворную раму, и патрон с абсолютно целым капсюлем выпал на траву. Вторая попытка – прежний результат.

И, вдруг стало тихо. Бабье завывание оборвалось. Унтер-офицер, удивленно обернулся. Дверь амбара распахнута, рядом с ней лежат оба солдата словно убитые. А к Шмидту приближается что-то черное. Вначале палач, решил, что это собака. Потом он страшно удивился, разглядев большой - метр в диаметре шар, который неспешно к нему приближался. Голосившие до этого бабы, молча, бросились в рассыпную. Это даже рассмешило палача, кто-то надумал поиграть в футбол. Но вот странность, черный шар не катился по земле, он просто парил в воздухе, сантиметрах тридцати от травы и приближался к Гюнтеру. Улыбка превратилась в гримасу ужаса – он рассмотрел детали, шар не был гладким, он больше походил на ежа. Шар пульсировал – иглы, то уменьшались, то увеличивались. Или извивались? Страх парализовал Гюнтера, он понял, что к нему приближается, то чьей особе он так ретиво служит – смерть.

Приговоренный к смерти, пятнадцатилетний Миша Новицкий, не сразу сообразил, что произошло. Стоявший к нему спиной, немец просто рухнул на землю, а над его телом проплыл большой шар и замер в полуметре от парня. Вдруг из шара раздался человеческий вздох, и он рассыпался на множество огромных, сантиметров по пятьдесят, иголок. Спустя мгновения иглы стали извиваться и расползаться по траве, сумерки не дали Мише сразу определить, что это змеи. Но когда он это понял, то связанные ноги подкосились…

Глава 1

- Геннадий Васильевич, куда шифер нести?

Голос Толика, нашего куратора – молодого преподавателя с кафедры всеобщей истории, был явно жидковат в сравнении с басом председателя поселкового совета Геннадия Васильевича.

- Да стой ты. Я подумаю.

Стоять, сгибаясь под тяжестью восьми волнового шифера, кроме куратора, дураков не оказалось. Словно по команде шесть человек освободилось от ноши – скинув поклажи со всего маха на землю. От добротных асбестовых листов, еще секунду назад готовых служить верой и правдой не один десяток лет, остались только осколки.

- Ах, мать вашу.- Как не странно, а единственная извилина чиновника сработала.- Я с вас в десять раз вычту.

Он, было, хотел еще поделиться своими планами на наши заработки, но тут хлипкий куратор Толян не удержал свою ношу и бац, - не стало и седьмого листа. Промычав, что-то нечленораздельное, грозный Геннадий Васильевич зашел за угол клуба пересчитывать оставшийся целый шифер.

- И что б больше не трогали.

Председатель влез в «Ниву».

- Мы ведь не нарочно,- Толян пытался спасти честь родного вуза, - Листы тяжелые.