Проклятый дар

Арест. Часть 1

«Мрак окутал мою душу, когда я ощутила прикосновение Смерти. О!, как желанным стало, чтобы это была действительно Она, величественная и непостижимая, а не те таинственные посланники, появление которых предвещало мне только горе и муки!»

Первые лучи рассветного солнца еще не проникли сквозь окна домов, однако в мирной утренней тишине раздавались тяжелые шаги. У входа в нищенское жилище выстроился отряд высоких охотников, словно верные стражи, они ждали, что хозяева дома услышат их и вскоре откроют дверь, открывая им путь к цели. Тяжелая пауза, истинная молчаливая симфония, царила внутри дома, настойчиво подсказывая охотникам, что они не могут нарушить сон жильцов. Последователи закона, полные решимости в своих сердцах, ворвались в дом, снесли дверь с петель и разделились, чтобы как можно скорее найти ее среди этого лабиринта комнат.

Девушка, не в силах открыть глаза, сонно повернулась на кровати, прижимая подушку к себе.

— Вот она, держи! — пронзительный мужской голос вырвал девушку из ее снов, — Теперь ты не сможешь убежать, подлая тварь!

Схваченная за руки, дева не понимала, что происходит в ее доме, и что не может рассчитывать на чью-либо помощь. Ее попытки освободиться оказались тщетными. Сслабое тело не обладало достаточной силой, чтобы вырваться из крепкой хватки охотников. Отчаяние затмило ее глаза, а тревога уселась в ее сердце.

— «Господи, молю Тебя», — безмолвно молилась девушка, опасаясь даже думать о том, какая участь ей готовится, — «Расскажи мне, в чем я согрешила перед Тобой? Чем я заслужила Твою ярость?»

Казалось, что помимо охотников и девушки в доме никого не было. Только когда ее вытащили на улицу, из дальней комнаты появился едва стоящий на ногах старик и молча следил за тем, что развернулось в его доме.

Первые лучи восходящего солнца проникали на горизонте, раскрывая жуткую картину, когда охотники привели пленницу в свое мрачное убежище. Величественная Башня, возвышающаяся перед ними, вызывала смешанные чувства восторга и тревоги. Из окрестных домов выходили все больше зевак, привлеченных шорохом проходящих воинов. Пленница казалась равнодушной к своему аресту, словно ее не поджидала смерть в ближайшее время, что для прежних заключенных становилось жутким мучением ожидания. Но никто не мог представить, какие ужасы скрываются за вуалью ее безразличия.

Ночная рубашка, растрепанные волосы и невысокий рост создавали образ беззащитной девушки, которая не могла иметь никакого отношения к тому ужасному преступлению, в котором ее обвинили. Комната, в которой она находилась, напоминала кабинет серьезного человека, который, вероятно, не поверит в ее историю, даже если у девушки появится шанс ее рассказать.

Послышались медленные и глухие шаги, гул которых проникал по коридору на многие метры вперед. Дверь распахнулась, и в освещенное помещение вошли двое. Первый мужчина, проникнутый мрачным взглядом, скрытым за волосами, был высокого роста, как и многие присутствующие в помещении охотники. Его одежда выделялась среди прочих, а значок, висевший на его груди, говорил сам за себя – перед девушкой стоял человек, который никогда не изменит своему решению.

Пусть Церковь и выносила приговор, но главнокомандующий охотник имел полное право действовать так, как считал нужным. Отношения между этими двумя сторонами были напряженными уже много лет: Церковь призывала охотников проявить милосердие и человечность к тем, чье обвинение было снято, но вторая сторона считала это лишь играми темных сил, убежденной в своей невиновности и противостоящей Церкви.

Второй вошедший мужчина был немного ниже ростом. Темные русые волосы окаймляли его лицо таким образом, что оно, освещенное комнатным светом, казалось непоколебимым, словно высеченным из камня. Одежда охотника мало отличалась от одежды остальных, но выглядела свежей и безупречной. Вошедшие долго молчали, внимательно рассматривая девушку. Вокруг нее витало напряжение, которое только усиливалось под их пристальными взглядами.

— Благодарю вас за такую оперативность в исполнении моего приказа, — произнес высокий мужчина слова, словно обращаясь к пустоте, но все присутствующие в комнате отлично понимали, кому они предназначались, — Не секрет, что наша миссия направлена на истребление и избавление от всех тварей, которых мы сами привели в наш мир своими грехами. Я рад видеть, что мы, товарищи, превосходим в этом. И вот результат нашей работы находится здесь, в одном помещении с людьми, которые искореняют таких тварей, как она. Представь себя, отродье.

— Антарес, герр, — сдавленным голосом ответила девушка. Общение с охотниками в повседневной жизни наполняло горожан ужасом, но находясь здесь с ними, Антарес осознавала, что даже общение с ее отцом приносило ей больше утешения, — Я Антарес Хейг.

— Итак, ты действительно дочь того безумца, — произнес говорящий, обращая свой взгляд на нее. В нем проступала только неотразимая угроза, неподвластная всякому контролю, — Тогда внимательно слушай меня. Ночью к нам явилась одна барышня, рассказала о том, как ты скитаешься по лесу ночами и совершаешь такие чудеса, что даже страшно представить. Приносишь жертвы, общаешься с дьяволом, а здесь притворяешься святой. Я долго размышлял, стоит ли ждать приговора от Церкви или решить самому, что делать с тобой, но, глядя на тебя, я уже знаю, как поступить. Эй, ребята! Подготовьте камеру, дама нуждается в отдыхе перед завтрашним днем, только вечером проверьте, будет ли она на своем месте или нет.

— Нет, герр, умоляю вас! — пронзительный восклик девушки пронесся сквозь тишину комнаты, и она опустилась на колени перед охотниками. После вынесенного приговора Антарес, охваченная отчаянием, больше не могла сдерживать рыдания. Ее горький плач наполнил каждый уголок помещения, пронизывая пространство непреодолимой печалью. Он звучал как мучительная мелодия, отражающая утрату надежды и разрушение будущего. В каждом ее вздохе присутствовала горечь отчуждения и несправедливости. Антарес, безмолвно присевшая на пол, стала символом разбитых мечтаний и, связанных судьбой, близких. Ее рыдания звучали как последний протест против беспощадности мира, который лишил ее свободы и надежды на справедливость, — Пожалуйста, выслушайте меня! Все это обман, я ни в чем не виновата!