Проклятый мир

Проклятый мир

1220 год, середина осени.

Королевство Хадалар.

– Мира. Проходи.

В комнате стоял приятный полумрак.

Девушка прошла внутрь и закрыла за собой дверь, стараясь сделать это бесшумно. Ожидавший в кресле мужчина раскрытой ладонью указал напротив себя, предлагая ей погрузиться в такое же кресло. Девица подошла ближе и осторожно опустилась на предложенное место. Несмотря на их знакомство, ей отчего-то было неловко. Мира не знала зачем Рэенгорд искал встречи с ней, но, все же, пришла. Что же могло понадобиться от нее уважаемому чародею с высоким статусом и достатком? Она, ведь, простая ведьма из северной глуши. Их знакомство - случайность, рожденная бедой, где волей случая они стали союзниками, а не соперниками. Пока она садилась, мужчина рассматривал ее, словно пытался увидеть в своей гостье нечто новое, чего доселе не замечал.

– Рад, что ты здесь, – он улыбнулся широко и искренне, лишь подтверждая это.

Глаза гостьи посмотрели на мага, а сама девушка улыбнулась в ответ доброжелательному отношению. Мужчина поймал ее взгляд, со скрытой болью рассматривая красивый морозно-голубой цвет глаз, доставшийся ей от отца.

– Слышал, у тебя была сестра, – снова вымолвил он, хотя собирался говорить о иных вещах.

– Вы многое знаете, мэтр, – впервые подала голос гостья, от неловкости момента казавшаяся совсем кроткой, – Ренмира. Мой близнец. Она умерла около трех лет назад. Как и мой брат. Их разорвали тронутые скверной твари.

Вместе с тем, в комнате возникло небольшое напряжение, поскольку девушке было неприятно говорить об этом. Чародею же не стоило дальше продолжать разговор о ее сестре и потерях. Следовало переходить к делу, и для этого сама Мира, казалось бы случайно, дала прекрасный повод. Маг желал получше понять насколько хорошо его гостья знает мир, в котором живет, а также убедиться кое в чем.

– Вот как? Многие мещане называют таких созданий довольно просто и по-существу: чудовища. Даже чудища. Иногда - бестии. Люди более образованные именуют этих существ… оскверненными или порождениями скверны. Ты же дала им, пожалуй, самое верное определение. Пусть и весьма красочное в последней своей части. Почти такое же яркое, как любой истый клирик или убежденный охотник. И те и другие склонны называть всех, кого коснулась скверна, весьма нелицеприятно: отродьями.

Гостья нахмурилась, не понимая похвала это из его уст или она в чем-то ошиблась. Маг уловил в ее взгляде замешательство и одернул себя. Рано. Не стоило торопиться.

– Это интересное наблюдение для меня, не более, – пояснил он, разрешая ее внутреннюю дилемму.

Ведьма приняла этот ответ, но наживку не заглотила, воздерживаясь от разговора о том, откуда в ней столько неискаженных происхождением знаний. Именно ее знания стали причиной интереса чародея к этой девушке.

– Скажи мне, Мира, как много ты знаешь о Скверне?

Гостья хотела было что-то произнести, но вдруг задумалась, подавляя промелькнувшую дрожь. Мира подумала что этот вопрос имеет опасный для нее подтекст, и на то у нее были причины. Она несколько мгновений молчала, взвешивая то, что собиралась ответить. Рэенгорд смотрел на нее, закинув ногу на ногу и сложив пальцы в замок. Его нескрываемо увлек их нынешний разговор и то, как женщина мыслит, не торопясь отвечать.

– Насколько мне известно, – вымолвила молодая ведьма. Теперь она выглядела еще более задумчивой, – Скверна стала проклятием богов. Темная энергия боли, смерти, страданий, ненависти… Их последний «дар» нашему миру.

Рэенгорд слушал ее, пытаясь уловить есть ли за произнесенными словами что-то еще. Мира сейчас рассказывала ему расхожую истину, не больше и не меньше.Такую, какой ее старался сделать сам Круг Архимагов и которая с годами приуменьшила значимость их участия в появлении скверны и ее порождений.

Эта темная сила появилась немногим более полутора столетий назад.

Случившуюся трагедию в летописях нарекли «Падением Аланнора». В свои лучшие годы Аланнор был живописным, пропитанным магией местом в центре мира, которое не принадлежало никому, кроме Братства чародеев. Аланнор был вне политики, вне контроля правителей всех королевств. Магия в Аланноре расцветала под защитой Круга Архимагов... однако чародеи из Круга не смогли остановиться в своем стремлении к могуществу, приведя город и все окружающие земли к погибели. В их руки попало опасное знание, а так же артефакт, открывающий дорогу на другой план бытия. Они вторглись в Благословенный Град, где обитали божества, хранившие мир и все его планы. Что произошло в чертогах богов достоверно неизвестно никому. Из разверзнутых врат в Хрустальном Шпиле хлынула Скверна, отравляя собой все, с чем соприкасалась. Погибло много невинных жизней: кто-то в лапах порождений скверны, а кто-то под влиянием проклятой силы изменился навсегда. Аланнор, бывший символом процветания магии и Братства, стал могильником, полным чудовищ и искалеченных оскверненных душ, вырвавшихся из-за Завесы. Множество этих тварей расползлось по миру до того, как Братство магов сумело закрыть отворившиеся врата и воздвигнуть над пылающими руинами барьер, защитивший остальной мир. Трагедия Аланнора стерла все былые заслуги магии перед миром. За год чародеи стали изгоями, потеряли влияние, престиж и финансы, а Дар превратился в проклятие, о котором люди стыдились говорить, дабы косо на тебя не смотрели. Это было худшее время для чародеев и магии. Ненависти хлебнули и те, кто не был связан с Братством: ведьмы, ворожеи, колдуны. Чародеи выживали тем, что оказались все так же могущественны, а потому полезны против расползающихся по миру оскверненных чудовищ. Магия в новых условиях стала не искусством и тонкой наукой, а ремеслом. Чародеи объединялись с рыцарями и простыми рубаками, помогая друг другу избавляться от чудовищ и выживать. За семнадцать лет после трагедии в Аланноре погибло множество людей. Несовершенство населявших мир существ в борьбе с темными исчадиями было очевидным. Братство долго искало способ сократить потери, но через полвека нашло.