Пророчество

Пророчество

Когда падает косой луч – это хорошо. По нему можно скользнуть вверх или вниз. Прямой же луч пагубен. Он не несёт ничего позитивного ни оттуда где возник, ни туда, куда направлен. Упираясь в сплетение нитей, пересекающее его путь, растрачивает всю энергию на разрушение, словно нет других возможностей. А когда он ложится по касательной или под острым углом, то способен, дотронувшись лишь на мгновение, оставить след, гаснущий блик. Именно эти мгновения Кэйра считала лучшими для реализации Цио, несмотря на то, что обычно его энергия тратилась на иное. Для начала требовалось залатать все бреши, оставленные прямыми лучами. Затем, следовало разобрать нити, спутавшиеся вокруг очагов повреждения. И, самое главное, нужно успеть скользнуть по лучу, пока его блик не угас и способен отразиться в её глазах.

За время сна Цио восстановилось полностью. Его энергии достаточно, даже с избытком, чтобы починить разрывы, беспощадно проделанные прямыми лучами. Новые дыры в плетении появились, пока Кэйра спала и, как чудесный сон, рассматривала блик, пойманный в прошлый раз. А ещё Цио должно хватить, чтобы сплести кружево вокруг того места, что впитает новый косой луч. Такое редкое событие не должно просто так пропасть.

Правила придумала не она, Кэйра лишь делала то, что умела. Вместе с дюжиной других, её создали именно для этого: восстанавливать и плести. А потом смотреть сны про то, как сбываются Пророчества, которые никогда не стали бы таковыми, если бы ни она или кто-нибудь из сестёр. Слова, как и блики, гаснут быстро, ничего не оставляя после себя, если не связать вокруг новое кружево из тончайшей пряжи событий, обстоятельств, случайностей, надежд, стремлений.

Люди – странные существа. Лучше всего у них получается хотеть. Чего угодно, не задумываясь о последствиях своих хотелок. Цари, воины, священники, торговцы, мастеровые, знать и простолюдины. Все постоянно рождают новые и новые желания, способные сбыться и несбыточные. Но это только рябь, слабое трепетание, неспособное навредить всему тому, что творит, сохраняет и о чём заботится Кэйра. Если чьё-то желание становится общим для большого количества людей – возникает прямой луч, оставляющий брешь в Ткани вероятных событий. Некоторые возможности исчезают, когда там, далеко-далеко толпа получает желаемое. И Кэйре приходится заново переплетать узор вокруг вырванных фрагментов возможного будущего, утраченного ради того, чтобы лишь одна маленькая ниточка стала свершившимся прошлым. Если бы эти недалёкие существа могли хотя бы представить, чего лишились, получив опрометчиво вожделенное здесь и сейчас. Сколько всего утрачено разом того, что не сбудется больше никогда. Но выбор сделан. Желаемое получено. И ей остаётся только терпеливо разбирать уцелевшие волокна, переплетая в новый рисунок.

Обычно Кэйра старалась не вглядываться в причины повреждений, просто перебирала уцелевшие нити, сохранившиеся возможности, соединяла их в новый орнамент. Для кого-то эти узоры окажутся судьбой. События будут складываться так, что многие проживут свои жизни, довольствуясь малым. Никогда их желания не перерастут в стремления толпы, не появятся соратники, приносящие свои души на алтарь общей идеи. Не появится луч, вонзающийся в Ткань, сплетённую из потенциально возможного, и рвущий в клочья несостоявшееся будущее.

Но сейчас Кэйру не покидало тревожное чувство. Так бывает, когда слишком много людей одновременно становятся лидерами, обретают сторонников, а их идеи поглощают надежды последователей. А потом, перенасыщаясь общими стремлениями непременно достичь цели, взрывают переплетения причин и возможных следствий.  Вспыхивает луч, стремительно летящий к той части узора, где спрятаны нужные нити вожделенных событий. Вероятное становится на мгновение свершившимся настоящим, и тут же – прошлым. Но сколько при этом гибнет других возможностей, которые уже никогда не станут чьей-то судьбой.

Вот маленький мальчик Пиррисий, герой, рождённый смертным царём мирмидонян и морской богиней. Он желает воинской славы. Ему мало предначертанных личных подвигов, его манит величие победоносного предводителя армии воинов, готовых принести в жертву собственные мечты ради воли господина. Его ещё не назвали Ахиллом, победителем других героев и предводителем собственного войска.

Патрокл, будучи ребёнком, неумышленно явился причиной гибели своего товарища. Позже он прошёл обряд очищения, успешно проведённый одним из героев-аргонавтов, другом отца. Но душа не успокоилась. Самым важным стремлением в жизни стало желание быть верным товарищем. Надёжным  до самого конца, даже если придётся встать между своим другом и самой смертью. Славное желание и безопасное для Ткани судеб. Однако Кэйра не могла не заметить, что вокруг судьбы Патрокла переплетено множество других нитей, которые будут беспощадно оборваны, если его мечта осуществится.

Эант Теламонид и Эант Оилид, такие разные, но похожие своим буйным нравом. Два царевича, ставшие друзьями и прозванные – два Аякса. Один из них мечтал быть лучшим в состязаниях, чему способствовали его огромный рост и мощное телосложение. Второй – так же был превосходным атлетом, хоть и не таким большим, как его друг, но очень быстрым. Перегнать его мог разве только Ахилл. Но даже Ахилл не мог сравниться с Малым Аяксом в количестве женщин и способах их обольщения. Впрочем, обольщение шло в ход далеко не всегда.

Судьбы этих двух друзей сплетались в замысловатый узор, дополненный овациями стадионов, восторгами зрителей, желающих победы своих кумиров. А ещё, в тонкое кружево возможных событий вплетались жажда неги и страсти добровольных подруг и слёзы и проклятия тех, чьи тела удовлетворяли похоть Аякса Малого, вопреки их собственной воле. Тонкие нити множества судеб готовы были легко оборваться под напором прямого луча желаний двух Аяксов, усиленных жаждой зрелищ и пересудов толпы почитателей.