Прошедшие сквозь время

1. Попутчик

… „The Daily Propfet“ не сообщал ничего нового. Несколько коротких столбцов, содержащих «свеженькие» сводки о работе Министерства магии… Пара-тройка скандальных происшествий в магловском Лондоне, подоплекой которых являлись проклятия, насланные небольшай группой волшебников-отщепенцев. В конце статьи анонимный корреспондент сообщал о вопиющем росте неконтролируемой преступности, и о том, что Министр Магии палец о палец не желает ударить, чтобы хоть как-то обуздать безобразие. Тут же по соседству весьма пафосно излагалось о слаженной и чёткой работе храбрых мракоборцев…

Поправив на носу очки с тёмными стёклами, Оливер Флеминг снова перечитал статью о пострадавших от заклятий маглов и, дойдя до слова «безобразие», саркастически усмехнулся.

«Как будто речь идёт о мелком скандальчике между соседями», – подумал он и, вздохнув, вновь углубился в газету.

Последняя страница пестрела яркими фотографиями. «Ведьмы» дадут несколько концертов в Йоркшире, обещая удивить новой программой слушателей и преданных фанатов… Региональный чемпионат по квиддичу пройдёт в Бирмингеме…

«Ничего интересного, или экстремального, – подумал волшебник, пробегая страницу взглядом. – Погода… Гм! Погода! А вот погодка-то у нас не ахти какая: дожди, как всегда… Что? Заморозки, мокрый снег?!! Это действительно странно, нулевую температуру вряд ли можно считать обычной для конца июня — скорее, для начала декабря.»

Со вздохом отложив „The Daily Propfet“ на маленький купейный столик, Оливер откинулся на спинку сидения и, нахмурившись, устремил взгляд за окно, исчерченное струями дождя.

«Этому я нахожу лишь одно объяснение, – подумал он, покачивая головой. – Дементоры. И, похоже, я прав.»

Жалкие потуги Министерства Магии завуалировать действительность, отрицая слишком очевидное, жизнерадостные вопли подкупленных журналистов о том, что «всё прекрасно, и не вызывает опасений» выглядели, по меньшей мере, смехотворными.

Что-то творилось в мире. Что-то происходило в Хогвартс… Но во что? Живя в другой стране, Оливер был почти полностью отгорожен от мира магов, и всё, что происходило «по ту сторону», узнавал из писем его юных друзей… от которых вот уже почти год не было вестей. Ни от них, ни от Нэнси…

«Мне следовало пренебречь запретом и осторожностью и прилететь в Хогвартс зимой, хоть на несколько дней, – размышлял волшебник, рассеянно глядя на унылые, кажущиеся размытыми пейзажи, проносящиеся за окном. – Это было более важно, чем дежурства в клинике, операции, защита диссертации…»

Каким же ничтожным показался Оливеру Флемингу этот последний довод! «Да я попросту пытаюсь найти оправдание собственному малодушию! – мысленно воскликнул он, сжимая кулаки. – Там, где я собираюсь применять мои знания, не нужен этот чёртов диплом! Это лишь жалкий кусок картона, из-за гонки за которым я отодвинул на второй план тех, кто когда-то доверился мне!..»

Часы на его запястье тихонько дзинькнули — будто тактично просили позволения что-то сказать… Но всё же промолчали. Не обратив на это внимание, Оливер продолжал глядеть в окно поезда, «плакавшее» холодными дождевыми каплями, отстранённо прислушиваясь к перестуку колёс поезда…

В купе постучали — так тихо, осторожно, будто тот, кто стоял снаружи, либо колебался от нерешительности, вызванной стеснением, или чего-то остерегался. Секунду-две спустя дверь, натужно скрипнув, приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась взлохмаченная голова.

– П-прост-тите… – прозвучал тихий хрипловатый голос. – Н-не найдётся ли здесь с-своб-бодное м-место?..

По-прежнему не отрывая взгляд от окна, Оливер утвердительно кивнул. В купе находился он один, сидение напротив пустовало.

Протиснувшись в купе бочком, словно опасаясь нечаянно причинить Оливеру беспокойство, вошедший примостился в самом уголке и, ссутулившись, притих.

Появление неожиданного попутчика отвлекло Оливера от размышлений, и он украдкой с интересом взглянул на него.

Новый пассажир был очень молод: на вид ему можно было бы дать не более шестнадцати-семнадцати лет. Он был бледен и худ; его длинные тёмные волосы, похоже, давно простившиеся с расчёской, были кое-как собраны в хвост, несколько прядей, выбившихся из неровной чёлки падали на лицо, почти скрывая глаза. Одежда также свидетельствовала отнюдь не в пользу благосостояния парнишки — старые разношенные покрытые грязью кроссовки, джинсы, заношенные до дыр. Старая растянутая вязаная кофта заметно оттопыривалась на груди: мальчишка прятал что-то, придерживая полы. Зелёный брезентовый рюкзак, составляющий его багаж, юный путешественник положил на сидение рядом с собой, продев свободную руку под лямки.

«Видно несладко тебе пришлось», – подумал Оливер, заметив свежую ссадину, багровеющую на тощем запястье.

Наверное, паренёк почувствовал, что за ним наблюдают: он метнул на мужчину в тёмных очках опасливый взгляд исподлобья, но тут же вновь потупился. Миг был краток, но порой достаточно всего лишь нескольких мгновений, чтобы озарить наш мозг подобно вспышке молнии.

«Великий Мерлин! – мысленно воскликнул волшебник. – Неужели это… он?! Нет, нет, не может быть. Просто моё воображение разыгралось, и он лишь похож…»

Мистер Тик-Так, склонный, по своему обыкновению, вставлять в подобных случаях ценные реплики, помалкивал.

Снаружи раздались шаги: кто-то торопливо прошёл мимо их купе. Парнишка вскинулся, напряжённо прислушался… Шаги затихли; он снова скукожился в своём углу.

"Это бесспорно он! Неужели он не узнал меня?!"

Раскрыв саквояж, Оливер извлёк из него термос с горячим травяным чаем и бумажный пакет с сырными сандвичами.

– Эй, дружище! – разложив припасы на столике, покрытой „The Daily Propfet“, словно скатертью, окликнул он паренька, – Подсаживайся ко мне! Раздели мою скромную трапезу.

Вздрогнув, тот медленно поднял голову. В больших карих глазах, зыркнувших на Оливера, были испуг и недоумение — словно паренёк не совсем понял, что от него хочет этот джентлмен в тёмных очках. Или... притворялся?