Прошлое будущего

Глава 1. Продолжение следует.

Глава 1. Продолжение следует.
505 год после окончания Чёрной Битвы. Лето.

Прежнего мира больше нет. Чёрная Битва разрушила всё, что кто-либо помнил и любил. Нет прежних городов, жизни, а у людей выбор довольно ограничен – стать прахом или духом. Многие, поначалу, выбирают бытие духа, но, не продержавшись и года, осыпаются пеплом грехов. И не только они страдают при этом, но и Первородные Духи – те немногие, кто продержались с момента окончания Битвы – вскоре их сменят духи Первого Ранга. Именно они и делают из людей духов, прах… Первородные Духи и Духи до Третьего Ранга, а те, что ниже, никогда не создадут ничего подобного. Первородные и Первый Ранг способны породить духов любого Ранга, а вот Второй и Третий – только своего.

Есть ещё мертвяки, грешники, окаянные, нечисть или трупы – те духи, что по какой-то причине, даже погрязнув в грехах, не становятся прахом. Пока неясно, почему это происходит, но чем больше трупов, тем больше их Домов, похоти, вистора[1] и отринутых душ[2]. Первородные пытаются с этим бороться, но чем больше они напрягают свои половинки, тем больше Домов Трупов.

Чем же отличаются духи, люди или трупы? Духи рождаются с особой силой – у каждого она своя, как характер или голос, а трупы – они всегда в перчатках от того, что их омертвение или же гниение бывшего духа начинается с рук и они это пытаются прятать, хотя кто-то и пытается лечиться. И скрывают до тех пор, пока стыдятся. Ах да… духи умирают только своей смертью, а потому от стрелы, арбалетного болта или пули мы не погибнем, как и после падения с высоты – умеем летать и быстро восстанавливаться, стоит только свету упасть на нас… Не умрем, но можно сильно ранить… А чисто внешне мы от людей не отличаемся. Почти. Глаза. У духов они светятся в темноте цветом, примерно отражающим их силу. А у обращённых некоторое время после перерождения глаза цвета их силы и днём, но, с течением лет, это проходит.

Я вам всё это говорю потому, что сама вижу. У меня нет имени или прозвища – мелкая ещё, как говорит отец, да и оно не особо нужно, ведь у большинства духов вообще нет имён – только у тех, кто когда-то был человеком, ведь только у людей есть манера давать всему и вся названия. Да, у духов есть и дети. Когда дух понимает, что нужно семейное счастье или продолжение семейного дела, в моём случае – второе, то он находит партнёра противоположного пола и объединяется с ним энергией – так и появляются дети у духов. Примерно, каждый по-разному, но до двадцати сияний[3] мы растём, как люди, но потом наше внешнее старение замедляется и, сияниям к пятидесяти, постепенно останавливается – тогда мы выглядим сияний на тридцать. Когда же близится закат жизни, остаются последние, в среднем, пятьдесят сияний, то внешнее старение возобновляется…

В данный момент мне девятнадцать и совсем скоро у меня должно произойти двадцатое сияние – я буду меняться ещё медленнее не только внешне, но и духовно, а потому хочу запомнить себя такой, какая я есть.

Я сижу сейчас на огромном здании, что сотни лет назад было металлической высоткой и наблюдаю за тем, что происходит внизу. Там недавно рождённые духи летают кто куда, пытаясь найти хоть что-то. Это их испытание – бесцельное передвижение по городу Барфе – столице нового мира – или же по другим городам в течение года. Нужно прожить и не стать мертвяком. Иногда мелькают трупы, но пока солнце не опустилось за горизонт, они показываются редко – Духи Третьего Ранга, стражи закона, вроде моего отца-капитана, патрулируют улицы… Однако, после заката, трупы черпают силу из тьмы и уже тогда духам нужно бояться. В полнолуние же ни один дух не выйдет на улицу – только Первородные на это способны, но делают это крайне редко. Именно после одного из таких полнолуний я и потеряла мать – духа, что выбежала спасти своё дитя. Меня. Это было примерно пятнадцать сияний назад.

Трупы не заходят в дома духов и людей – те держат источник света, который очень не нравится нечисти, но до восхода солнца они сидят поблизости у окон и дверей, поджидая неосторожного духа или человека, но так поступают только самые бедные трупы. Да, есть и очень богатые. В первом случае – разорвут на части и продадут варвасам[4], а во втором – поймают и продадут более состоятельным трупам за бутылку вистора. Да, чего только не сделаешь, желая пригубить.

Но сейчас, когда солнце наполовину за горизонтом, я заметила внизу несколько трупов, окруживших трёх, как я поняла по поведению, человек. Трупы теснили людей к стене здания, на крыше которого сидела я. Что же, я почти полноценный Дух Третьего Ранга, а потому смогу разобраться с горсткой грешниками.

- Ребят, отпустите их, а? – я медленно опустилась за спинами мертвяков и села на ветку дуба, положив ногу на ногу. – Они же только сдали кровь – пустые совсем и еле стоят на ногах. Разве не видите? Бледненькие, а сердечки тихо бьются.

- Дух! – прорычали трупы и уже кинулись на меня, но тут же остановились, завидев в моей руке источник тепла и света. – Ар, убери!

- Не любите горячий свет? – продолжая держать светлую сферу в руке, я стала подходить к людям через толпу смердящей нечисти. – Если хотите дожить до ночи, то проваливайте!

Трупы попытались напасть, но я метнула сферу в одного из нападавших – тот поначалу засиял ярче звезды, а потом стал пеплом – небытием. Больше они нападать не стали и, скалясь, шипя и брызжа ядовитой слюной, ушли в тень. Чтобы те не вернулись, я создала сияющую стену – сквозь неё ни одна нежить не пройдёт. Да, неплохое окончание вечера.

- Вы в порядке? – я посмотрела на этих бедолаг, что почти сливались с белым сиянием моей стены. – Они не укусили вас?