Прошлое не забывается

Глава 1: Сказки не бывают правдивыми

Лес — место очень спокойное, по крайней мере, если ты живешь в его чаще и не суешься на окраину. Тем проще среди подобного спокойствия заметить неладное — в городской суете о таком не задумываешься. Идешь себе среди многоэтажек, придерживая пакет с продуктами, и все мысли лишь о том, как бы поскорее добраться домой. Ты не обращаешь внимания на людей в подозрительно похожих нарядах, игнорируешь шаги за спиной, а когда замечаешь отступаешь в сторону, чтобы уступить место прохожему, просыпаешься уже в камере.
От последней мысли Марк поежился, он буквально чувствовал, как по спине пробежались мурашки. Зачем теперь думать о таком, ведь все осталось позади? Сейчас он — не случайный прохожий, пойманный на улице, и не образец класса D, он медведь, точнее плюшевый мишка, в котором живет душа некогда человека.
После побега 1048 и трое копий, сотворенные им, остались вместе. Создатель (получивший от собратьев кличку Плюшевый) долго думал над тем, как им быть дальше. Он хотел бы дружить со своими прототипами, но в то же время боялся, что они навредят людям. В отличии от Марка Ушастик и Железный могли запросто наброситься на случайного человека и даже убить, мало того, такие выходки привлекали внимание работников фонда, а туда возвращаться никому не хотелось.
Это и был главный аргумент. «Еще раз подойдем к людям, и нас снова упекут в камеру, вы этого хотите?!» — оставшиеся двое согласились последовать за более мирными медвежатами в лес, где жили уже… Довольно долго. Марк не мог точно подсчитать время, его существование превратилось в сон, красивую сказку. Возможно, ту про Машу и трех медведей, ведь он иногда чувствовал себя чужим в их семье.
Большую часть времени названные братья проводили вместе в домике, который сами и создали. Они могли устроить конкурс рисунков на песке‘ пострелять из рогатки по мишеням, нарисованным на самых высоких деревьях, или просто поболтать о минувших приключениях. Оказалось, если не тратить время на сон, еду и прочие потребности человека, появляется куча возможностей для безделья.
Иногда образцы расходились, ведь у них были отличия. Ушастик и Железный все еще испытывали потребность убивать (о, этот странный дефект, который им подарил творец, сам того не желая), но на людей охотиться не могли, поэтому предпочитали животных. Марк не хотел смотреть, как они сворачивают шеи кроликам, или как Железяка впивается своими стальными зубами в голову очередной белки, поэтому гулял в той части леса, где водилось меньше живности.
Обычно он просто начинал прогулку и шел, пока глаза не зацикливались на какой-то детали, будь то солнечный лучик или паутинка на ветру. Затем сознание (раньше он называл это мозгом, но у плюшевых медведей не было мозгов) дорисовывало картину, пробуждая воспоминания или выдумывая новые. Иногда он бегал по ним медведем, порой и человеком — тем, каким был до попадания в фонд, но никогда не случалось такого, как сегодня.
Мысли пошли не в то русло, обратившись в кошмар. Поимка, отключка, оранжевый комбинезон, отвратительная черная буква D на всю спину. Он не видел ее, однако всегда чувствовал на себе. Вместе с миром душевным начинало меняться и окружение: солнце куда-то пропало, тени сгущались. Появилось ощущение, будто бы за ним кто-то следит. Стоило бы вернуться в другие дни, и тогда тревога уйдет. И все же Марк продолжил вспоминать потому что
мозг
интуиция подсказала ему, что так будет лучше.
Итак, он очнулся в камере класса D, перепуганный до полусмерти, недоумевающий от всего происходящего. К нему подошел работник фонда, этакий веселый мужичок с лицом доброго соседа и сел на край койки. Голос мужчины так же внушал доверие, вот только одну руку он держал на блокноте, а другой придерживал пистолет на поясе.
— Марк Гвиневер, двадцать три года, не женат, родных нет.
— Кто вы? Что происходит? Что это за место? Почему я здесь? — Вопросы посыпались сами сбой, паническим потоком сорвались с губ. В тот же миг собеседник поднял руку (предварительно отпустив пистолет, но от этого спокойнее не стало) и жалкий человечек в оранжевом комбинезоне заткнулся.
— Вы не в том положении, чтобы задавать вопросы. Окажите содействие и тогда я помогу вам чем смогу. Для начала мне нужно сверить анкетные данные. Марк Гвиневер, двадцать три года, не женат, родных нет.
— Да, все верно.
Смотреть на лицо того мужчины стало невыносимо отвратно и подопытный решил изучить обстановку. В его комнате были все удобства: кровать с подушкой и одеялом, столик для письма, даже туалет и рулон бумаги. Только все те прелести помещались в крохотной коробке, такой миниатюрной, что два человека не могли стоять в ней одновременно.
— Состояние здоровья удобоваримое, жалоб нет, несколько лет занимались вольной борьбой, предпочитаете классическую литературу, но раз в неделю покупаете свежий выпуск кроссвордов, где разгадываете все, кроме судоку.
— Так и есть. — Проглотив ком в горле ответил Марк. Ладно, борьба, ладно, не женат, откуда, черт подери, они узнали про кроссворды? Неужели, эти ребята искали его, изучали неделю, месяц, а может и год, прежде чем поймать?
Собеседник задал еще несколько вопросов, скорее для галочки, ведь, как позже узнает подопытный, в фонде всегда все знают наверняка. Пленнику оставалось только кивать да удивляться — любимый цвет, марка шампуня, который он использовал, многое и сам подопытный за собой не замечал и кивал лишь для того, чтобы не злить человека напротив. Однако, пораскинув мозгами D все же приходил к выводу, что и те крупицы были правдой. Наконец-то опрос окончился и настала очередь исследователя говорить.
— Дела у нас такие, мистер Марк, начальство решило, что вы подходящий кандидат, считайте, вам крупно повезло. Запомните первое и самое главное правило: фонд очень ценит своих сотрудников и заботиться о вашей безопасности. Если будете следовать всем рекомендациям получите бонусы и может даже отпуск, если же будете устраивать истерики, отказываться выполнять свои обязанности мы не отвечаем за последствия. В любом случае похороны включены в годовой бюджет, так что на улице вы не останетесь. Итак, что скажете?
— Я буду делать все, что потребуется.
Сейчас Марк проклинал себя же за сказанное, но что бы дало ему бунтарство? Один против бетонных стен, нафаршированных чудовищами, против вооруженных до зубов работников фонда и огромных связей. На их стороне были отряды чуть ли не в каждом городе, на его — соседи, которые и не заметили исчезновения.