Проштрафившийся менеджер

Проштрафившийся менеджер

Она никогда особо не рвалась в начальницы, но так получилось, что ей пришлось возглавить семейную фирму. Они с мужем решили, что именно она «пойдет под танки», больше доверить было некому. Поначалу она даже радовалась этому решению, ей хотелось порулить бизнесом, но оказалось, что не так-то просто быть начальницей, и больше всего доставали бестолковые сотрудники, недаром говорят, что кадры – головная боль любого руководителя, будь тот хоть семи пядей во лбу.

Однако женщиной она была упорной и шаг за шагом дрессировала персонал, заставляя всех постепенно подлаживаться под нее. Недовольные ее методами увольнялись, строптивые понижались в должности, а старательные всячески поощрялись. Но находились и те, с которыми не все получалось так, как хотелось бы. Среди них был и один молодой козел. «Козел», потому что в принципе он был толковым и нужным фирме сотрудником, но вел себя откровенно вызывающе. Любимец женской половины коллектива, он слыл настоящим Казановой, и, похоже, тащился от этой роли. Осознав собственную ценность в глазах дам, он все больше наглел и начал откровенно забивать на работу. Это стало раздражать ее.

Настало время преподать урок красавчику – и не таких обламывали, тем более, что он жутко боялся потерять насиженное местечко, уж она-то хорошо знала об этом. Вызвав его к себе «на ковер», она решила действовать пожестче, вставив ему как надо. Женщиной она была строгой, и бедолага даже не предполагал, что его ждет.

Войдя к ней в кабинет, он поначалу выглядел самоуверенно, привык, что ему все спускают с рук, однако с каждой минутой все сильнее вжимал голову в плечи. Она сходу дала понять, что не собирается церемониться, да и настроение у нее, на его беду, было в тот день хреновое.

– Что-то ты совсем обнаглел в последнее время, дружок! – надменно прищурившись, хлестнула она его. – Думаешь, что такой незаменимый?

– Ну… я уже столько лет на фирме… – начал было оправдываться он.

– А мне-то что?! – злобно отрезала она. – Пофигу мне все твои заслуги, сам понимаешь. Работать-то кто за тебя будет?

– Я работаю, – сделал он, было, попытку возразить, и напрасно.

– Работаешь?! – недобро усмехнулась она, повышая голос. – Я, что не в курсе, как ты работаешь?! Чем, членом работаешь? Выбрал себе роль дежурного кобеля на фирме. Это твоя основная работа?! За это тебе деньги-то платят?!

– Да… нет… я… действительно… работаю… Кто это вам сказал? – начал канючить он, неприятно чувствуя ее агрессивный настрой.

– Да знаю я все! За дурочку, что ли, меня держишь? Прекрасно мне известно о твоих шашнях с сотрудницами. Одна, другая, третья… Да и бога ради, кто против?! Личное дело каждого. Только ты почему-то решил, что это и есть твоя основная работа. Так, что ли?!

– Ну почему? Я…

– Послушай! – жестко перебила она этого обнаглевшего бездельника. – Я тут с тобой не собираюсь пререкаться. Мне все это на хрен не нужно. Не умеешь работать – до свидания! Попутного ветра тебе в задницу. Понял?

– Не увольняйте, прошу вас, – жалобно заныл он, осознав серьезность ситуации. – Все, что хотите, только не это. Я умею работать.

– Чем, членом? – вновь криво усмехнулась она. – ОН у тебя основной рабочий инструмент? – ей вдруг захотелось поиздеваться. – Или я что-то недооцениваю? Гордиться должна такими экземплярами как ты. А? Может, покажешь, и зря наезжаю.

– Ч…что, ч…член показать? – покраснев, стал заикаться со страху влипший в историю бедолага.

– Ну да! – ей даже смешно стало от вида его вытянувшейся физиономии. – Посмотрим щас, имеет ли смысл держать тут тебя или нет, – ехидничая, она выкатила из-за стола рабочее кресло и уселась, словно в цирке, ожидая представления. – Давай, демонстрируй свой прибор!

– В…вы серьезно? – опешил он, не веря своим ушам и надеясь, что она шутит.

– Конечно, серьезно! Вынимай, давай. Надо же взглянуть на твой рабочий инструмент, коли ты им, в основном, трудишься, – развалилась она в кресле с циничной улыбочкой. Дамой она была без комплексов, а вставить этому гандону следовало так, чтобы надолго запомнил. – За что я тебе тут зарплату плачу? Давай, давай, Казанова, не тушуйся, а то завтра же на улицу вылетишь! И я не шучу.

На самом деле, она, конечно, еле сдерживала смех, но жалкий вид этого наглеца все больше раззадоривал ее; ей было просто интересно, как он поведет себя в этой ситуации. А тот настолько растерялся и сдрейфил, что превратился в кролика перед удавом. О силе воли или достоинстве нельзя уже было и помышлять.

– Э… – приоткрыл он, было, рот.

– Ну! – грозно рыкнула она, и, потупив глаза, он приспустил штаны, хоть ему и было жутко стыдно.

Член у него оказался довольно средних размеров, а, может, просто сжался от страха, так что зрелище было, откровенно говоря, жалким, но ей такое издевательство все больше вставляло, она даже сама себе удивилась.

– Ну и чего?.. – вошла она во вкус, подтрунивая над ним. – Я-то думала, сейчас со стула свалюсь от вида твоего хобота. А тут… Ничего особенного. Просто писька какая-то и все. Думаешь, надо тебя тут за ЭТО держать? – ехидно морщась, рассматривала она его член. – Стоит он у тебя по три часа, что ли?

– У меня… язык, – чуть слышно промямлил пунцовый сотрудник, придерживая штаны.

– Что «язык»? – не поняла она.