Простить и поверить

Глава 1

– Пап, ты уверен, что не заснешь, как в прошлый раз? И мы не уедем в другую область вместо того, чтобы попасть на соревнования?

Темные глаза Кира излучали беспокойство пополам с нетерпением. Собственно, было от чего. Он ждал нынешний турнир несколько месяцев. И имел полное право опасаться, что отработавшего двадцатичетырехчасовую смену отца снова развезет в теплом автобусе и они проедут нужную остановку. Хоть будильник ставь, честное слово: сегодня подвести сына Дима никак не мог.

Он потянулся, разминая мышцы, и взглянул на часы. До конца смены оставалось пятнадцать минут, и Кир, судя по пузатому рюкзаку в его руках, уже полностью собрался. Не придраться.

– Смею напомнить, что я учил тебя пользоваться «гисом» и отслеживать маршрут движения, – отпарировал, однако, Дима, не желая в свои тридцать проигрывать одиннадцатилетнему отпрыску. Тот и так с завидным постоянством поражал его собственной серьезностью и рассудительностью. Словно из них двоих именно он был взрослым. А Дима так и остался недалеким подростком.

Вот и сейчас Кир без тени смущения принял подачу и тут же отбил ее.

– Проще водителя уговорить развернуться, чем тебя растолкать, когда ты не планируешь просыпаться. Но сегодня я подготовился, – загадочно заявил он и любовно погладил бок рюкзака. – Так что хочешь-не хочешь, а в Логиново мы выйдем. В крайнем случае, нас попросту высадят.

Дима хмыкнул и испытующе покосился на рюкзак. Как именно Кир собирался выдергивать родителя из царства Морфея, тот не сказал, но Дима ни секунды не сомневался, что его угрозы основаны не на пустом месте. У него рос чрезвычайно сообразительный сын. Куда сообразительнее отца.

– Ладно, убедил, – сдался Дима и еще раз посмотрел на часы. Сменщик не торопился, хотя обычно в это время уже принимал пост. Дима очень надеялся, что он не надумал опоздать именно сегодня, потому что любая задержка грозила пропуском нужного автобуса, который ходил лишь дважды в день. Кир ему такой подставы не простит. – Квадрокоптер-то хоть свой не забудь. А то опять я у тебя буду крайним.

Кир сверкнул глазами и умчался в подсобку за своим сокровищем. Дима достал сотовый и нашел номер сменщика. В конце концов, ничего страшного не произойдет, если автосервис, в котором они оба служили охранниками, несколько минут постоит без надзора. Надо только предупредить напарника, чтобы тот поторопился. Николай Борисович, конечно, из-за отлучек никогда особо не зверствовал и премии не лишал, но нарываться, если начальству вдруг вожжа под хвост попадет, тоже не хотелось. Рисковать Дима не мог. Не имел права.

– Глебыч, ты где? – с ходу поинтересовался он, едва услышав в трубке приглушенный голос сменщика. – Мы же договаривались!..

– Да тут я, не ори! – так неожиданно отозвался за спиной тот, что Дима чуть не подпрыгнул. Обернулся, собираясь приложить напарника крепким словцом, но тот опередил: – Начальство приехало, так что прижмись и не отсвечивай.

– Ты бухой, что ли? Какое начальство? – ничего из его угрозы не понял Дима. – С Николаем Борисовичем мы уже виделись: он спозаранку, как всегда, а сейчас уехал куда-то…

– Вот за начальством и уехал, – раздраженно прошипел Глебыч и резко выдохнул. – Тут, понимаешь, сам глава предприятия пожаловали. Соскучились, видно. Али недовольно чем, коли лично прикатили. Клыками вопьется – мало не покажется.

О том, что мастерская «Автовлад» принадлежала вовсе не Николаю Борисовичу, а некоему Владимиру Васильевичу, Дима краем уха слышал, как слышал и то, что тот был тираном и самодуром, считавшим каждую секунду и каждую копейку и тем самым доведшим себя до сердечной болезни, вынудившей его отбыть на юга и оставить дело всей жизни первому заместителю, коим и был Николай Борисович. Сотрудников Владимир Васильевич не уважал и не ценил, за малейшую провинность мог выставить за дверь без расчета, требовал работать ночами и отчитываться за каждое свое действие, и потому оные сотрудники вздохнули с облегчением, когда Владимир Васильевич самоликвидировался, и надеялись только, что болезнь не позволит ему вернуться слишком скоро, а при хорошем стечении обстоятельств и вовсе запрет в теплом климате навсегда.

Не свезло.

– Ты откуда знаешь? – недоверчиво поинтересовался Дима: ему Николай Борисович, когда уезжал, ничего подобного не говорил. Чудилась, правда, на его лице озабоченность, но кто тут не будет озабоченным с вечными проблемами автосервиса? То детали не подвезут вовремя, то слесарь после праздника забудет, как гаечный ключ в руках держать, то клиент особливо привередливый попадется, к которому надо подход найти, то пожарная сигнализация на сигаретный дым сработает – не зря же «глава предприятия», как выразился Глебыч, с инфарктом слег. Николаю Борисовичу такого поворота судьбы Дима никак не желал: тот хоть и смотрел на него сверху вниз, а в трудный момент помог, и в грязном белье копаться не стал. Дима был ему за это от души благодарен и старался выполнять свою работу так, чтобы не было нареканий. Разумеется, Николай Борисович никогда не отчитывался перед охраной «Автовлада», куда он уезжает и надолго ли, но о возвращении владельца если не Диме, то мастерам и менеджерам должно было быть известно. А в автосервисе не наблюдалось ни малейшего оживления; обычная ежедневная рутина.

Может, Глебыч что напутал?

– Мне Борисыч написал, – поморщился тот, явно недовольный Димиными расспросами. – Велел тебя быстрее подменить, чтобы ты Васильичу на глаза не попался. Кто его знает, чего он приперся: а ну как биографией твоей заинтересуется? А Борисычу, сам понимаешь, проблемы совсем ни к чему.