Просто невероятная история

Просто невероятная история

Владыке Мира: слишком молод, слишком зовуще хорош, слишком жарок. Хочу тебя и не хочу. Но кое-что ты все же заслужил. Возьми.

Отшумел буйством красок и песен праздник Солнцеворот. Люди постепенно отходили от недавнего веселья. Жрецы и их ученики прибирали капища. В праздник каждый стремится принести жертву богам, а жрецам надлежит следить за порядком в святом месте, и чтобы жертвы да крады приносились правильно, как боги заповедали. В праздничный день все боги получили жертвы, даже Чернобог крови напился, не человечьей, правда, скотьей.

Человеческие жертвы Чернобогу приносят, только если людям грозит огромная беда и другие боги не в силах от нее защитить. Чернобог же от всякой напасти защитит, если только его кумир человеческой кровью напоить. Давно уже такого не случалось и, боги дадут, не случится еще долго. Но совсем обходить вниманием Чернобога – тоже негоже. Он бог не добрый, не благой, коли обиду затаит – ни Сварог, ни Даждьбог ни спасут. Да и сам Белбог то ли сдюжит, то ли нет. Никакой охоты это проверять ни у кого не было, вот и приносили Чернобогу жертвы наравне с другими богами, добрыми и благими.

Пронзительно взвыли рога. Трубы поддержали их своими голосами. В хор вступили цимбалы и гусли. Никто не слушал музыку. Все смотрели на высокое крыльцо княжеского теремца, откуда должны были появиться молодые супруги, лишь вчера волею Перуна соединенные – князь и княгиня. Последние звуки смолкли, как только распахнулись тяжелые створки дверей теремца. Князь и княгиня ступили, как полагается, на крыльцо рука об руку.

Князь был в алом и золотом, темные волосы его украшал золотой венец с самоцветными камнями огромной цены, на чеканном золотом поясе висел короткий меч, рукоять которого тоже была изукрашена самоцветами, но победнее. Золотым шитьем сияла одежда князя и невысокие остроносые сапожки с чуть загнутыми вверх носами. Был князь прекрасен и величественен. Еще более – рядом с молодой женой.

Княгиня была одета в голубое с золотом. Различных тонов синего тонкий газ покрывала укутывал ее темные волосы, заплетенные в косы, сверху на покрывале – золотой убор, такой же, как у князя, но поменьше, что, впрочем, на качестве и вели-чине камней нисколько не отразилось. Двигалась княгиня уверенно и плавно, вполне сознавая силу своей тонкой звенящей красоты.

Молодую чету приветствовали криками одновременно приветственными и по-хабными. Княгиня смутилась, легкой краской залилось ее лицо, а князь так просто откровенно расхохотался. Подбадривающие выкрики доброжелателей были князю ни к чему, сам знал, как обихаживать молоденьких красоток в постели. Да и княгиня, на диво, оказалась не такой уж робкой и застенчивой. Может и правду люди говорили.

Князь и княгиня постояли на высоком крыльце теремца, послушали выкрики толпы и снова вернулись в сонную зыбь княжих покоев. Здесь князь будет разбирать государственные дела, творить справедливые законы, что ждут его, княжьего, приговора. Княгиня будет сидеть подле, сначала с рукодельем, умиленно глядя на своего погруженного в дела супруга, затем – качая зыбку с первенцем, а потом – лаская и приголубливая по очереди других своих детей, и малых, и уже подросших. Князь и княгиня оба молодые, здоровые, сколько у них еще малышей народится!

Вечером был объявлен пир в большом теремце, званы все важные люди государства, бояре, да купцы побогаче, поименитее. Всем, всем хотелось взглянуть на Сердомилу, жену Солояра. Многое говорили о молодой жене князя. Говорили, что она приворожила владыку своей красой да лаской, и вовсе она не божья дочь, люди добрые, а самая натуральная ведьма. Горе земле нашей, ведьму князь за себя взял.

Родилась у двух белокурых, голубоглазых супругов странная дочь – волосом – черна, глазами – зелена, брови – вразлет, губы – словно две вишенки нежные. Назвали дочь Сердомилой, стали растить в холе и неге, оно и понятно: единственная дочь, и отец и мать всегда приголубят, подарком наградят. Соседи поговаривали, что не их это дочь, не могла у простых людей такая зорька родиться. Это Перун послал им в утешение свою доченьку. Тогда и прозвали Сердомилу Перуницей. А она и на это имя откликалась, ей что? Хоть горшком назови…

Травница-ведунья присмотрела Сердомилу себе на смену. Учила ее всему, и травы показывала, и наговоры рассказывала, и ворожбе кой-какой обучила, светлой, из тех, что богам угодны. Стала бы Сердомила ведуньей, профессия почетная и уважаемая во всех землях, да случилось недавно проезжать мимо князю со свитою. Дружинник Велемир, телохранитель князя Солояра, постучал в ближайший дом и попросил воды испить. Вынесла Сердомила ковшик воды Велемиру, а вспыхнуло огнем сердце Солояра. Никогда он такой красоты не видывал, а уж сколько невест перебрали бояре, все не могли князю угодить.

Сошел князь Солояр с коня да двух своих дружинников сватами вперед себя послал. Что было делать родителям Сердомилы? Сам князь руки дочери просит. Да и сама дочка не прочь за князя идти, красив Солояр, статен, молод. Великий воин, мудрый правитель. Соединили служители Перуна князя и Перуницу. Появилась княгиня у народа.

На свадьбу подарил князь Сердомиле третий маленький теремец. Княжий терем состоял из семи теремцов, перейти из одного в другой можно поверху – крытой галереей, или понизу – по устланному брусчаткой двору. В центре – большой теремец, где тронный зал объединен с пиршественными покоями, вокруг него – шесть теремцов: два маленьких и три чуть поболе – за оградой, а один – личный, княжий – впереди, с высоким крыльцом, выходящим на широкую площадь. Два маленьких теремца стояли по бокам княжего, а три средних стояли за большим теремцом, в глубине огромного двора, обнесенного высоким острым частоколом.

В большом теремце накрывали столы к пиру, в малом теремце княгиня прибиралась на вечер с помощью служанок и сенных девок, а в княжьем теремце Солояр блаженно раскинулся на высоком резном стуле из красного дерева, мечтая о будущем. Князь был счастлив. Впервые за многие годы он был действительно счастлив и не боялся своей судьбы.