Проталина

Проталина

Зима в этом году выдалась ранняя, не очень холодная, но снежная. Первый снег тонким слоем выпал еще в конце октября на радость сельской детворе, которая тут же накатала из него маленьких грязных снеговиков. К вечеру от них уже ничего не осталось, а через несколько дней уже совершенно белый и толстый покров упал на землю и больше не сходил.

Дети перенесли все свои игры на небольшой пустырь поблизости от леса. Для полного счастья рядом находился заброшенный песчаный карьер, крутые и пологие склоны которого под снегом превратились в чудесные горки разного калибра. Все вокруг было белоснежным: и карьер, и пустырь, и лес. И только возле самого леса почему-то оставалась без снега небольшая черная проталина, размером примерно метр на полтора. Сколько бы ни выпадало осадков, в этом месте снежный покров неизменно таял, и ребята постарше с умным видом объясняли, что тут, скорее всего, проходит теплотрасса, и в этом месте она слишком близко к поверхности. Детям вполне было достаточно загадочного слова «теплотрасса», после чего они теряли к проталине интерес.

Только Алька полюбила туда приходить. Обычно вся компания ее ровесников пропадала на карьере, катаясь на санках и картонках. Кто-то бегал на школьный двор, где залили каток. Иногда кучка ребят играла в прятки у самого краешка леса. Алька в основном бродила одна. У нее не было друзей. Дети ее сторонились, считая странной, и дразнили. Говорили, что она фантазерка, врушка и сумасшедшая, прямо как ее бабка. Однажды на переменке у нее отобрали тетрадку, где она записывала свои истории про другие миры, про людей, с которыми там подружилась. С тех пор отношение стало еще хуже. Полкласса смеялось, когда одна из заводил – Танька – в классе зачитывала вслух ее сказки и показывала рисунки.

– Да кому ты там нужна, в этих сказках, очкастая? – ржали одноклассники, терзая тетрадь с Алькиными мечтами. Кроме очкастой ее еще дразнили Рожноберой, потому что у нее была фамилия Рожнова. А Виталик, который ей нравился, вообще обозвал однажды Альдебараном. Почему-то этот Альдебаран переполнил чашу терпения, и она ревела дома в подушку часа два, а бабушка, которая тогда была еще жива, утешала внучку.

– Алюшка, так Альдебаран – это же звезда такая! Это тебя по имени звезды назвали, чего ж ты плачешь, милая?

Только вот Алька прекрасно понимала, что Виталик понятия не имеет ни о какой звезде Альдебаран. И то, что он говорит, означает всего лишь «Алька – баран!» Бабушка тоже, небось, догадывается, но разве она признает. Все про звезду талдычит. Вскоре бабушки не стало, и утешать Альку стало некому. Раньше они гуляли вдвоем, а теперь девочка бродила одна, стараясь держаться подальше от обидчиков. На улице могли и подножку подставить, и с горки насильно спустить, и снежками закидать. И почему они так ее ненавидят?

Алька часто смотрела на себя в зеркале и тоже начинала ненавидеть. Круглые очки на круглом блестящем лице. У нее была жирная не по возрасту кожа, и уже среди дня она начинала блестеть, чем вызывала насмешки одноклассников. А жидкие и при этом сильно кудрявые волосы никак не желали укладываться хоть в какую-то прическу. Может, поэтому Виталька и придумал противную кличку, потому что она кудрявая, как баран? Мальчишкам она не нравилась, а девочки старательно выделывались перед ними, обижая Альку.

* * *

Однажды Аля, как обычно, таясь от остальных, вышла на пустырь и набрела на загадочную «вечную» проталину. Был всего лишь конец ноября, но ей уже надоел холод и снег. А здесь – земля, чернозем. Рыхлый и даже на вид как будто жирный и плодородный. Бабушка учила ее, как ухаживать за огородом. Показывала семена и саженцы. Эх, жаль, что скоро зима. И в земле-то не повозишься. Но что-то как магнитом тянуло Альку к проталине, и она повадилась гулять и играть неподалеку, тем более, что остальных детей туда точно ничего не манило.

Как-то раз мама потащила Альку с собой в старый дом разбирать бабушкины вещи. Те, что после нее остались. Мама бабушку не любила. Она называла ее не иначе как «свекруха», и Алька думала, что это такое ругательное название старухи, только еще хуже. Ей всегда было очень обидно за бабушку. А теперь мама с подругами сновали взад-вперед по ее дому, сортируя, что на выброс, а что может пригодиться. Але она дала для разбора большую картонную коробку, и девочка уселась с ней на полу. Внутри лежало несколько игрушек, с которыми она играла у бабушки в гостях, а еще какие-то пустые пузырьки, бусины, сломанные прищепки. В общем, много совершенно ненужного хлама. Алька все пыталась придумать ему назначение, чтобы хоть что-то забрать себе бабушкиного, но у нее не получалось. Наконец она выудила приставший к стенке коробки небольшой бумажный пакетик, на котором было написано неровным почерком две буквы: З.С.

Алька с любопытством вскрыла пакет и увидела внутри старые, высохшие тыквенные семечки. Из пакетика тянуло плесенью и еще чем-то неприятным. Девочка задумалась, а потом обрадованно вскочила на ноги. З.С. – это значит «зимний сорт»! Бабушка ей рассказывала, что бывают такие растения, которые надо посадить на зиму, и они взойдут прямо ранней весной. Это же семечки именно такой тыквы! И если ее посадить сейчас, то у нее весной уже появятся тыквята. Внутри у Альки просто все дрожало от нетерпения. Она теперь знала, подо что можно приспособить так полюбившуюся ей проталину.

* * *

К делу Алька подошла со всей серьезностью. На следующий же день она побежала на пустырь и рассовала поглубже в жирную черную землю все свои семечки, и с тех пор каждый день исправно навещала огород и следила за ним. Земля даже не смерзалась в этом месте, а Аля на всякий случай еще рыхлила ее палочкой, и иногда, если долго не было снегопада и проталина «не увлажнялась», собирала снег рядом, растапливала его в ручонках и поливала грядки. Бабушка, конечно, говорила, что перед тем, как взойти, растение зимнего сорта должно перезимовать, погреться под снегом, но девочка поначалу надеялась, что тыква уже сейчас даст всходы. Потом она пыталась укрывать их снегом, набрасывая его на проталину, но на следующий день снега как ни бывало.