Противостояние

Свалка. Тоннель.

…Радиоактивный мусор, свозимый в одно место, во время ликвидации аварии на ЧАЭС, образовал целые холмы. Место это сталкеры прозвали Свалкой. Мусор привозили и засыпали землей. Поверх этого сваливали новую партию мусора и снова засыпали слоем земли. И так до тех пор, пока на холм не могла уже взобраться техника. Фонили холмы так, что без особых комбезов и хорошей дозы антирадов, соваться туда было самоубийством. Неподалеку от холмов располагалось кладбище брошенной техники. Там же была и та техника, которой свозился сюда этот мусор. Среди двух холмов находилось бывшее депо. Железнодорожные рельсы, выходившие из депо, через сотню с небольшим метров, терялись во мраке обвалившегося тоннеля. Около входа в тоннель сталкеры прощались с проводником. Тот, поправляя капюшон плаща, говорил скучным голосом:

- Ну все. Дошли. Мне пора. Вот частота канала связи с моим человеком. Но предупреждаю сразу - по пустякам не беспокоить. Только в случае крайней необходимости... И так вас тут, по всей Зоне, пруд пруди из потерявшихся…

Осень, ошарашенно озираясь по сторонам, проговорил слабым голосом:

- Ты знаешь, после такого, что-то не очень-то и хочется снова к тебе обращаться…

Проводник хотел что-то ответить, но его заглушил голос Байкера, который судорожно пытался отвязать от себя веревку, которой к нему был привязан Болтун. У него это плохо получалось, потому что ученый дергался и складывался пополам, исторгая из себя содержимое своего желудка.

- Помогите мне кто-нибудь! Он сейчас меня с ног до головы окатит своей…

Очумелый вовремя подоспел, порвав прочную капроновую веревку. Байкер сразу отскочил назад метра на полтора. И тут же, на то место где он только что стоял…

- Он сейчас все вокруг заблюет… - Очумелый тоже отошел от ученого и прикрыл глаза, пытаясь справиться с головокружением.

А Болтун, между приступами рвоты, хрипел:

- Водки… Дайте мне… Будьте людьми!

Проводник не стал дольше задерживаться и буркнув на прощание: «Счастливо оставаться», развернулся и пошел в ночь. Пройдя несколько метров, он обернулся и сказал:

- А водки ему, все-таки, лучше дайте...

...Глухая ночь не баловала людей ночными звуками. От этого она становилась зловещей и чересчур мрачной. Гробовая тишина изредка нарушалась редкими звуками далеких одиночных выстрелов, звучащих как треск сухих веточек под ногами. Вместо шелеста листьев на ветру, в ночи шипели и перешептывались набравшие силу аномалии, которые располагались в тоннеле. Пятеро сталкеров стояли у тепловоза, сошедшего с рельс и стоявшего поперек этого тоннеля почти у самого входа. Больше всего сталкеров смущало то, что, по словам Очумелого, им нужно было пройти этот тоннель до конца. До самого, мать его, конца!

- И на кой нам это надо? - Байкер натянул капюшон почти до подбородка, обтер им лицо и откинул за спину.

- Там хорошее место чтобы переночевать и отдохнуть. – Очумелый совершенно спокойно взирал на сплошную стену из аномалий перед собой.

Об остальных сталкерах того же самого сказать было нельзя. Каждый смотрел на этот ужас природы и содрогался при одной только мысли – что надо туда идти. И каждый старался придумать какую-нибудь отговорку или найти оч-чень весомый аргумент в пользу того, что можно было бы переночевать и в другом месте. Но аргументов не было. В заброшенном депо обосновалась на ночь группа сталкеров. Об этом свидетельствовал свет от пары костров внутри депо. Кто там – одиночки, наемники или бандиты – проверять не хотелось. В любом случае сейчас было не до общения с любопытными. И так уже об их группе знала каждая собака. Главное сейчас было то, что они благополучно ушли от долговцев. И если Проводник не сольет им информацию о том, куда он их отвел, то есть шанс, что все будет нормально, и они доберутся до своих болот. Хотя Проводнику это на фиг не надо. Зачем портить репутацию? Ведь рано или поздно станет известно о его поступке и тогда он потеряет доверие сталкеров. А может даже получит подарок, в виде десятка граммов свинца со стальным сердечником.

- Ну что, пошли... - То ли спросил, то ли решил Очумелый.

Остальные уставились на него с немым вопросом в глазах - КАК? Очумелый снял шлем и повесил на крепление на поясе. В темноте было не видно, но он улыбался. Ему было приятно наблюдать такую реакцию у товарищей. Любой здравомыслящий человек не полезет в этот тоннель, где на каждом шагу тебя ждали аномалии, готовые разорвать на кусочки и размазать по стенам. Такое случалось ранее и причем довольно часто. Об этом свидетельствовали бурые пятна на стенах и потолке тоннеля. Что поделаешь, в Зоне полно безумцев и всякого зверья, прущих вперед не разбирая дороги. А может просто несчастных одиночек, которых отправляли прогуляться в тоннель те же самые бандиты. До Очумелого, только двое сталкеров добирались до конца этой западни. О чем он и сообщил своим спутникам, когда они все-таки прошли через все аномалии и остановились перед завалом, наглухо перегородившим проход, взирая на тело сталкера. Оно лежало в углу, на матрасе, неизвестно каким образом здесь оказавшимся.

- И один из них - он. – Очумелый прислонил пулемет к стене, освещая фонариком свободное от аномалий место в конце тоннеля.

Метров за тридцать до завала, аномалии заканчивались. Посреди свободного от них пространства, горел разведенный костер. Здесь им предстояло отсидеться и набраться сил. Ворчун передернул плечами и отвернулся, оглядывая странное место. Он старался прийти в себя после сорока минут кошмара, которые они потратили на то чтобы пройти по тоннелю какие-то сто пятьдесят метров. Они шли след в след за Очумелым. Со всех сторон аномалии шипели, ухали, булькали и вышвыривали в них костями неудачливых сталкеров. Волосы на всем теле вставали дыбом. Кожу обдавало жаром. Глаза будто наполнялись песком, а ноги делались ватными. Но нужно было смотреть вперед, на Очумелого. Нужно было идти точно по его следам и запоминать где он шел прямо, а где на полусогнутых. Ворчун сделал один очень полезный вывод - некоторые аномалии можно разрядить на несколько секунд, кинув в них какой-нибудь предмет. Так они прошли участок с такой плотностью аномалий, что они казались сплошной стеной из плотно пригнанных кирпичей. Ворчун понял, что если ему придется идти здесь одному, то он просто станет еще одним бурым пятном на потолке или стене тоннеля.